Чтобы вы жили в эпоху перемен. Глобальные изменения на земле
«Не дай бог жить в эпоху перемен», — гласит старинная китайская пословица, меж тем эпоха эта не прекращается никогда, и другой, пожалуй, быть не может. Конечно, когда читаешь классиков, кажется, будто у них все то же самое — те же проблемы, переживания, мечты и тревоги. Однако так ли это? Не совсем. Даже за последние 100−150 лет многие аспекты повседневной жизни изменились до неузнаваемости, и то, что сегодня шокирует нас, оставляло равнодушными наших предков, в то время как обычные для современного человека вещи вызывали в старину массу стеснения, неприязни и неудобств.
Жилье
Сегодня для нас нормально иметь собственную квартиру или даже дом, или снимать жилье в аренду. Объектом съёма обычно выступает либо целая квартира, либо комната. Глядя на роскошные апартаменты со старинных картин и гравюр, мы забываем о том, как огромный процент городских жителей ютился по углам, чердакам и подвалам.
Раньше в квартирах сдавались не только комнаты, но и углы, и койки
Сдавались даже не комнаты — углы. В одной комнате, разделенные ширмой или занавеской, могли сожительствовать одиночки и целые семьи. Более того, практиковалась сдача одной и той же койки сразу нескольким людям: пока вы находитесь на работе, в вашей постели успевает поспать несколько съемщиков.
Личная гигиена
Вы ничего не знаете о стыде, если вам не приходилось прятать ванную в шкафу и скрывать душ за дверью-обманкой. Меж тем, согласно этикету ХIХ века, такие предметы считались неприличными. Во дворце Александра II ванная была спрятана в специальном углублении в полу, сверху которого стоял диван, а душ буквально находился в шкафу. Прежде, чем наполнить ванну водой, в нее необходимо было постелить чистую простынь — прямого контакта тела с корпусом ванны старались избегать. Популярны были также души-люстры — с одной стороны в них вставлялись свечи, с другой из дырочек вытекала вода.
Гау Эдуард Петрович. Ванная императрицы Александры Федоровны. 1877
Уклад жизни
Допоздна задерживаясь на работе, вы наверняка предупреждаете об этом домашних. Но представьте, что позднее возвращение сулит вам ночью на улице. И не потому, что на порог не пустит ревнивый супруг или супруга, а потому что вам просто-напросто не откроет ваш собственный дворник. Вернуться за полночь и быть не пущенным в собственную квартиру — обычное дело для жителей доходных домов. Из соображений порядка и безопасности дворники каждый вечер непременно запирали входные двери, а с опоздавших брали «на чай».
Домашние «питомцы»
«Была бы изба, будут и тараканы», «Таракан не муха, не взмутит и брюха» — много есть в русской культуре пословиц о тараканах, и не случайно — вместе с блохами, клопами, муравьями и прочими вредителями они составляли неотъемлемую часть обитателей жилых домов. «Что за спанье без клопа?», — рассуждал в «Обломове» один из персонажей Гончарова. Не то, чтобы их не пытались выводить, но и особой бедой они тоже не считались. Жилища что простых горожан, что тех самых красивых аристократов с парадных портретов кишели различными вредителями и насекомыми. Вместо того чтобы бороться с ними, люди даже самого высшего общества нередко предпочитали носить при себе элегантные чесалки от укусов и изысканные коробочки-ловушки для блох.
Сложно представить, что из обыденного и привычного сегодня, станет дикостью для наших потомков. Над чем посмеются лет через сто и чему ужаснутся следующие поколения? Нам-то ведь кажется, что мы и сейчас абсолютно нормальные.
Зачем прятать душ в шкафу и как справиться с брезгливостью к ванной? Кто может не пустить тебя в собственную квартиру и с кем делили постель аристократы и бедняки? Отвечаем на эти вопросы в новом выпуске «Факультатива по истории».
«Не дай бог жить в эпоху перемен», - гласит старинная китайская пословица, меж тем эпоха эта не прекращается никогда, и другой, пожалуй, быть не может. Конечно, когда читаешь классиков, кажется, будто у них все то же самое – те же проблемы, переживания, мечты и тревоги. Однако так ли это? Не совсем. Даже за последние 100-150 лет многие аспекты повседневной жизни изменились до неузнаваемости, и то, что сегодня шокирует нас, оставляло равнодушными наших предков, в то время как обычные для современного человека вещи вызывали в старину массу стеснения, неприязни и неудобств.
Сегодня для нас нормально иметь собственную квартиру или даже дом, или снимать жилье в аренду. Объектом съёма обычно выступает либо целая квартира, либо комната. Глядя на роскошные апартаменты со старинных картин и гравюр, мы забываем о том, как огромный процент городских жителей ютился по углам, чердакам и подвалам. Сдавались даже не комнаты – углы. В одной комнате, разделенные ширмой или занавеской, могли сожительствовать одиночки и целые семьи. Более того, практиковалась сдача одной и той же койки сразу нескольким людям: пока вы находитесь на работе, в вашей постели успевает поспать несколько съемщиков.
Вы ничего не знаете о стыде, если вам не приходилось прятать ванную в шкафу и скрывать душ за дверью-обманкой. Меж тем, согласно этикету ХIХ века, такие предметы считались неприличными. Во дворце Александра II ванная была спрятана в специальном углублении в полу, сверху которого стоял диван, а душ буквально находился в шкафу. Прежде, чем наполнить ванну водой, в нее необходимо было постелить чистую простынь – прямого контакта тела с корпусом ванны старались избегать. Популярны были также души-люстры – с одной стороны в них вставлялись свечи, с другой из дырочек вытекала вода.
Допоздна задерживаясь на работе, вы наверняка предупреждаете об этом домашних. Но представьте, что позднее возвращение сулит вам ночью на улице. И не потому, что на порог не пустит ревнивый супруг или супруга, а потому что вам просто-напросто не откроет ваш собственный дворник. Вернуться за полночь и быть не пущенным в собственную квартиру – обычное дело для жителей доходных домов. Из соображений порядка и безопасности дворники каждый вечер непременно запирали входные двери, а с опоздавших брали «на чай».
«Была бы изба, будут и тараканы», «Таракан не муха, не взмутит и брюха» - много есть в русской культуре пословиц о тараканах, и не случайно – вместе с блохами, клопами, муравьями и прочими вредителями они составляли неотъемлемую часть обитателей жилых домов. «Что за спанье без клопа?», - рассуждал в «Обломове» один из персонажей Гончарова. Не то, чтобы их не пытались выводить, но и особой бедой они тоже не считались. Жилища что простых горожан, что тех самых красивых аристократов с парадных портретов кишели различными вредителями и насекомыми. Вместо того чтобы бороться с ними, люди даже самого высшего общества нередко предпочитали носить при себе элегантные чесалки от укусов и изысканные коробочки-ловушки для блох.
Гау Эдуард Петрович. Ванная императрицы Александры Федоровны. 1877
Сложно представить, что из обыденного и привычного сегодня, станет дикостью для наших потомков. Над чем посмеются лет через сто и чему ужаснутся следующие поколения? Нам-то ведь кажется, что мы и сейчас абсолютно нормальные.
09.02.2014 09:04
"Не дай вам Бог жить в эпоху перемен". (китайская пословица)
Во времена неожиданно настигшей нас перестройки и грянувших вслед за тем перемен, утвердилось мнение, будто бы самым гадким в прежней жизни был период застоя. Однако вскоре выяснилось: именно годы перестройки и потрясений, финансовых обвалов и социальных сдвигов, общественных катаклизмов и политической нестабильности оказались еще большей напастью. Самым страшным, провальным и потерянным временем.
Эту банальную истину, отмеченную еще древности китайскими мудрецами, пришлось открывать заново и испытать на собственной шкуре.
К счастью, в Израиле мы избежали революционных потрясений, хотя и о полном штиле/застое говорить не приходится. Волнений и поводов для тревог всегда было предостаточно: политические кризисы, экономические трудности, сложности адаптации, не считая военных конфликтов, интифады, обстрелов городов и террористических атак.
И все же те трагические события, те кризисные моменты были явлением временным. Они то ярко вспыхивали - то медленно затухали, однако как-то быстро уходили в тень, и общественность быстро теряла к ним интерес.
И только одно общественное явление пользуется постоянным вниманием и находится в центре неусыпного контроля прессы. Только в одной области идет ломка и перестройка, одна революция сменяется другой, одна реформа, не успев закончиться, сменяется иной, готовой начаться.
«Тот, кто вглядывается в кончик волоска, не заметят, как велик мир».
Мы говорим о реформе школьного образования в стране.
Так же, как и ремонт в доме, начавшись и втянув в свою орбиту множество исполнителей, никогда не заканчивается - так и масштабная реформа, набрав обороты, ощутив прилив денег и министерских инициатив, никогда не будет доведена до конца. Школьная реформа представляется бесконечной ковровой дорожкой, опрокинутой в будущее, по которой так удобно шагать чиновникам-реформаторам. Есть где разгуляться начальственной руке, есть где раззудиться реформистскому плечу.
Не хочу говорить о всех: рядового израильтянина бесконечное школьное цунами обошло стороной. Может быть, слегка задело тех, чьи дети сейчас учатся, и кто через них ощутил подземные толчки. Кто косвенно, отраженно получил представление о грандиозных подвижках, о колоссальных планах и тотальной перестройке в школьном образовании.
Если мы позволили себе к месту и не к месту нагло цитировать народную китайскую мудрость, то грех не вспомнить народного русского поэта. Перефразируя Некрасова: порвалась цепь великая, порвалась и ударила - одним концом учителя; другим - ученика.
Лишь жертвы (ученики) и козлы отпущения (учителя) непосредственные участники и исполнители массового зрелищного мероприятия под грозным наименованием «Школьная реформа» на себе ощутили последствия поднявшейся волны перемен.
«Тот, кто слушает гром, не услышит тишины».
Начавшись как прогрессивное движение к переменам в устарелом израильском образовании, как рука помощи современному ученику, как изменение имиджа учителя - реформы обратились, в конце концов, как против ученика, так и против учителя.
Первый вал намечаемых школьных реформ поднялся еще в далекие 2000-ые. Тогда действительно необходимость и своевременность реформ была очевидна: ее спровоцировали как падающие из года в год результаты проверок, так и накопившиеся у общественности претензии к устаревшим методикам и старым подходам.
Намеченная комиссией Доврата широкомасштабная школьная реформа попыталась охватить все стороны школьной жизни: оплату и нагрузку учителей, подготовку учительских кадров, улучшение имиджа преподавателей, изменение методик. Шломо Доврат писал, что его группа «проводит долгие часы с руководством профсоюза учителей и прилагает колоссальные усилия для проведения реформы, охватывающей все аспекты системы образования».
Во главе подготовленной реформы стояла тогда настойчивая и амбициозная Лимор Ливнат (2001 - 2006 годы), которая смогла убедить Ариэля Шарона в необходимости и полезности школьной реформы.
«Тот, кто видит большее, не увидит малого».
Но уже тогда, в пору расцвета и всеобщего одобрения реформы, в бочку меда влили прескверную ложку дегтя. Для начала, еще не вступив в реформу, Лимор Ливнат поспешила сделать заявление: «Согласно плану реформы, число учителей будет сокращено. Увольнение ряда учителей позволит увеличить зарплату оставшихся учителей и создать вакансии для новых педагогов».
На смену Лимор Ливнат пришла Юлия Тамир, ее сменил Гидеон Саар, который в свою очередь уступил свой пост Шаю Перону. Министры просвещения были разные, но в одном они оставались неизменны - все были рьяными реформаторами, сторонниками непрекращающейся реформы-давления.
Начавшись при Лимор Ливнат как благое начинание, при Гидеоне Сааре реформа превратилась в действенное орудие давление на школу, в таран, который обрушивал на еще не оправившуюся от потрясений школу то реформу для младших классов («Офек Хадаш»), то для старших («Оз-ле-Тмура»).
Если в начале реформирования школы была лишь малая доза дегтя в будущих льготах учителю, то теперь меньше говорилось о добавках - больше о новых обязанностях. Менялся весь рабочий день учителя: обязательным становился полный рабочий день - 40 часов, уравнивающий его с госслужащими.
«Тот, кто внимает близкому, не постигнет отдаленного».
И последний этап затянувшейся эпопеи школьной реформы наступил с приходом нового министра просвещения Шая Перона. Ему показалось мало того, что было уже проделано со школой, мало того, что взят был под контроль каждый шаг учителя - душа требовала новых широких жестов.
Еще один виток бесконечной реформы коснулся на сей раз внутренних сторон школьной жизни. Теперь уже не устоявшиеся объективные критерии диктовали набор выпускных экзаменов и правила поступления в вузы, а субъективное министерское мнение.
Вот не нравится министру психометрические тесты при поступлении в вузы и колледжи - росчерком пера отменим их. Не по душе Шаю Перону множество выпускных экзаменов по разным предметам - радикально сократим их. Мало того, министр планирует углубление и продолжение реформы: «Шай Перон планирует более масштабную реформу, предусматривающую радикальное сокращение числа предметов, по которым школьники сдают экзамены… Он пообещал, что она будет проведена в два этапа, и на втором этапе число предметов, по которым школьники сдают выпускные экзамены, уменьшится».
Ясно давая понять: есть у революции начало - нет у реформирования конца.
Что подразумевали китайцы, когда пыхтя, выводили иероглифы очередной китайской мудрости «не дай вам бог жить в эпоху перемен», я не знаю, но полагаю, что это изречение, мягко говоря, не совсем аутентично.
(с) Мудрый Линь за работой.
И впрямь, с учетом основного постулата "И-цзин" : «все течет, все изменяется», предыдущее выражение смотрится странновато.
Смысл, который вложил философ в свое напутствие, по всей вероятности, должен был пониматься так: «не дай вам бог жить в эпоху перемен, которые являются псевдо переменами».
Ну, скажем, так :
«Жил да был в царстве Тан правитель, который любил, надувая щеки и тряся головой, как китайский болванчик, издавать указы для Поднебесной. Звали его просто: глупый Ван. Считал он, что народ живет недостаточно правильно, а от того погряз в косности и дремучей лени. Посему, глупый Ван каждый день писал горячие воззвания с рекомендациями, как подданным обустроить царство Тан. И конечно, всем запомнился его исторический призыв «Поднебесная, вперде!», от которого царство Тан действительно оказалось вперде.
После чего один дотошный придворный бо по имени Линь, записал в «Книге Перемен» каллиграфическим почерком, пришедшую ему на ум мысль: «заставь дурака богу молиться, он и лоб разобьёт».
Но был у никчёмного и глупого Вана, государственный советник Сян, настоящий подполковник. Обычно у любого Вана, для пущей соревновательности, в штате находилось три главных советника -«три гуна»: «великий наставник», «великий учитель» и «великий покровитель» (из их числа назначался Сян). Кроме того, значительную роль в государстве играли три управителя: один ведал службой восхваления, другой сохранял и преумножал казну, третий («великий начальник табуреток») управлял военным ведомством.
Так вот, у глупого Вана, вместо трех высших советников оказался один. Звали этого Сяна, Пуп. И поскольку был Пуп коварен и властолюбив, решил он свергнуть глупого Вана, все анальные потуги которого на перемены, заканчивались просто испорченным воздухом.
Тем паче, что не хотели подданные дышать воздухом несвободы и несправедливости и зрели в царстве Тан «мандариновые» настроения. А это было опасно для целостности Поднебесной.
И свергнув глупого Вана, коварный Пуп объявил народу империи, что Ван тронулся рассудком (а это было чистейшей ложью, т.к. рассудка у Вана никогда не было, а вместо мозгов у него был ослиный помёт) и теперь он будет Императором царства Тан. Чтобы народ не роптал, велел властолюбивый Пуп всем своим чиновникам: гун, хоу, бо, цзи, инань и другим, обещать народу стабильность и благоденствия. А управителю службы Восхваления был дан приказ славить императора Пупа на всех просторах и перекрестках Поднебесной.
Все бестолковые законодательные инициативы глупого Вана коварный Пуп отменил. А сам стал изображать бурную деятельность, ведь народ ждал перемен. Он менял один халат на другой, менял Цзи на Бо, а Хоу на Гун, носил вместо тюбетейки кипу, а вместо шапки-ушанки водолазный шлём. Он взмывал в небеса и спускался под воду, ездил на желтом ишаке по царству, расхваливая местных ослов, как самых выносливых и трудолюбивых. Он намозолил глаза всем: от горшечников до монахов Шаолинь-сы, от крестьян до купцов, от тангутов до уйгуров.
Но ничего не менялось, ибо коварный Пуп не понимал одной простой вещи: д аже на очень маленькой Лжи нельзя построить царство Истины.
Снова народ Поднебесной зажил в глухой тоске и беспросветном мраке стабильности, которые некоторые подданные называли «застой», а более продвинутые граждане обзывали «отстой». После чего на ум дотошному Линю и пришла эта мудрость, которую он немедленно записал каллиграфическим почерком в «Книге Перемен»: «не дай вам бог, жить в эпоху псевдо перемен».
И как мы теперь знаем, эта фраза была урезана более поздними летописцами до пресловутой «мудрости»: не дай вам бог жить в эпоху перемен».
Оказывается все так просто.
ЗЫ. О некоторых неизвестных фактах биографии Линя можно прочитать
