Простые люди победившие рак. Победившие рак. Рак молочной железы
Честно говоря, я была заинтригована: «Интересно, о чем он хочет рассказать? Встреча с инопланетянами? Восхождение на Эверест? Воссоединение с потерянным братом спустя 30 лет?».
Мы встретились на следующий день, и история Марселя запала мне в самое сердце: он рассказал о том, как победил рак лимфатической системы на 4 стадии, хотя по прогнозам ему оставалось жить несколько месяцев.
Меня сразу поразили три вещи. Во-первых, его осознанность. Он уверен, что рак возник в его жизни, потому что он сам его создал. Своим отношением к жизни и поведением. Во-вторых, его оптимизм. Он упорно называет и себя, и других онкобольных «приболевшими». «Меня иногда ругают за это слово, но я его использую, чтобы показать: человек, который болеет раком, просто „приболел“. Это такая же излечимая болезнь, как и другие. Не надо ставить крест на себе. Надо бороться!».
В-третьих, самое главное - это его цель: «Для меня сейчас очень важно помочь другим людям. Они ведь практически все сдаются, когда слышат слово „рак“! Нужно донести одну вещь: рак излечим».
В общем, у нас получился разговор вовсе не о раке, а о настоящих ценностях, неутомимой борьбе, которую ведет внутри себя каждый из нас, вере, любви, невыносимой легкости бытия и законах жизни.
Лариса Парфентьева и Марсель Имангулов, - фото инстаграма Ларисы
- Марсель, расскажи, как всё началось?
Я практически перестал спать и чесался круглые сутки. Кожа стала грубой и похожей на черепашью, но диагноз оставался не выясненным. Я ходил на иглоукалывание, мне делали операцию на прямую кишку, раздевали, осматривали десятки раз, глотал трубки и тонны таблеток, я садился на диеты, сдавал сотни анализов. Ничего не помогало.
К этому моменту я уже бросил работу и уехал в деревню к бабушке с дедушкой. Я совсем обессилел, не мог есть, спал по несколько минут в день и постоянно вскакивал от резкого зуда. Я уже был не в состоянии носить одежду, потому что все тело превратилось в открытую рану. Этот ад продолжался 11 месяцев. Кажется, тогда у меня чуть не съехала крыша и, признаюсь, я почти смирился с тем, что скоро умру.
Но мои близкие не сдавались. Однажды приехала тетя с профессором РБК, который был на пенсии. Я чесался 11 месяцев, а ему хватило пяти минут, чтобы поставить диагноз. Всего 5 минут! Диагноз был такой: лимфогранулематоз, или рак лимфатической системы.
Меня госпитализировали в онкологический диспансер, где подтвердился диагноз: Лимфома Ходжкина 4 стадии.
- Не представляю, как ты все это переживал 11 месяцев! А как ты отреагировал, когда узнал, что у тебя рак?
Сейчас, наверное, будет звучать странно, но я был счастлив! «Ура, - думал я - наконец, знаю свой диагноз!». Это было облегчение, потому что было понятно, с чем сражаться.
Врачи говорили, что мне остается несколько месяцев, но я верил, что смогу выздороветь. За последние 2,5 года я прошел восемь курсов химиотерапии и два курса облучения. Два раза был на лечении в Израиле. Деньги собирали все миром. Я шесть лет работал барменом, и мне очень помогла поддержка Барменской Ассоциации России.
Полгода назад мне сказали, что наступила ремиссия. В моем случае, это значит, что очаги рака, которые остались, они «спят». И я верю, что у меня есть шанс дожить до 80 лет.
Давай честно поговорим о причинах возникновения рака и других болезней. Для меня это довольно неоднозначная и неисследованная тема. Большинство авторитетных для меня людей говорят о том, что все болезни - у нас в голове, и мы их во многом создаем сами. Ну и плюс, безусловно, внешние факторы: питание, вредные привычки, экология и так далее. Я понимаю, что легко быть здоровой и рассуждать о том, что всё идёт «из головы».
Но у меня бы не хватило смелости и уверенности сказать в лицо онкологическому больному фразу типа: «Слушай, дружище, меняй мысли, отношение к жизни и рак уйдет», потому что любая серьезная болезнь - это трагедия, и люди в такой ситуации заслуживают сострадания.
Знаешь, я считаю, что на 90% «создал» рак сам. В моем случае, как ты правильно сказала, это комплекс факторов: стрессы, обиды, самобичевание, питание, неправильный режим дня, вредные привычки и экология.
Начнем по порядку. Во-первых, в 2011 году у меня умер младший брат, и это был сильнейший стресс. Я страдал по нему два года, а потом начал чесаться.
Во-вторых, у меня была неправильная система ценностей, которая была навязана обществом: «Ты должен быть крутой, на классной тачке, с собственным бизнесом и уже в 20 лет зарабатывать миллион».
Когда всё началось, мне было 23, и я буквально выедал себя изнутри: «Ты - неудачник! Тебе уже 23, а у тебя даже машины нет». Я смотрел вокруг себя, на всех этих модных людей в ночных клубах, на всю эту показуху и гнобил себя за то, что не состоялся.
В-третьих, это личные обиды. Обиды нельзя держать в себе ни в коем случае, потому что они разъедают изнутри.
В-четвертых, один из самых важных факторов - это экология нашего региона. Сюда же можно добавить, что Россия по статистике стабильно занимает верхние строчки в рейтингах по онкологическим заболеваниям в мире.
В-пятых, я шесть лет работал барменом. Режим дня был сбит напрочь. Когда люди шли в 7 утра на работу, я только возвращался с неё. Плюс неправильное питание, вредные привычки.
Все эти факторы в разной степени - как я считаю - и стали причиной возникновения рака у меня.
- А генетика?
Я знаю свой род на несколько поколений в глубину, и ни у одного из них рака не было. Если копаться еще дальше - то понять очень сложно, ведь онкологические заболевания стали диагностировать сравнительно недавно.
- Понятно. Ну вот ты же общался с другими онкобольными…
Да, и они все офигительные!
- А что они говорят о своих причинах рака?
Есть психологические группы поддержки для больных раком, где ты приходишь и рассказываешь свои мысли. Самый главный вопрос, который там задают: «Как ты считаешь, из-за чего у тебя рак?».
Мне кажется, людям при рождении надо раздавать памятки, где будет написано: «Помните, недовольство своей жизнью и нелюбимая работа - причина тяжелых заболеваний». И давай, чтобы закрыть эту тему о причинах, самый щепетильный вопрос - о больных детях. У них-то почему, как думаешь?
Тяжелый вопрос. Мое мнение: экология. Ну и плюс недавно прочитал теорию, что на детях «работает» карма родителей.
Да, есть такая версия. Один врач-онколог рассказывал мне историю про женщину, которая родила ребенка - для себя. И у нее был «пунктик»: она была очень авторитарная, властная и постоянно говорила, что хочет, чтобы «ребенок был все время с ней». В итоге у девочки нашли рак в 8 лет. И даже врач сказал с грустью: «Ну вот, хотела, чтобы ребенок был постоянно рядом - теперь даже на секунду не отойдешь от него».
Мы с тобой не врачи (и хочется это подчеркнуть), поэтому, конечно, о медицинской стороне тоже не стоит забывать. Но при этом очень важно помнить: то, что мы сами делаем со своей жизнью, это, возможно, ключевая причина не только наших болезней, но и болезней наших детей.
Согласен.
- Сейчас твоя цель в том, чтобы помочь людям справиться с этой болезнью и научится не бояться?
В сознании всей страны: онкология - это почти гарантированная смерть. Обычно тем, кто говорит, что болеет раком, задают один вопрос: «И сколько тебе осталось?». Надо научиться воспринимать рак, как сложный, но преодолимый этап.
Я столько раз наблюдал в больнице пережиток «совкового» мышления: люди, которые слышат диагноз «рак», сползают по стенке, впадают в депрессию и не хотят жить. Они тут же ставят на себе крест. Это очень опасно, поэтому настрой в лечении очень важен. Человек, уже списавший себя со счетов, может быстро «сгореть».
- Что самое главное стоит знать про рак?
Что он не страшен и излечим.
- А кто тебя поддерживал во время болезни?
Мои родители, моя девушка и друзья. Я постоянно думал о том, что родители, которые в 2011 году уже потеряли одного сына, должны увидеть своих внуков.
Любовь сильно мотивирует, да?
Очень сильно! Причем, любовь в широком смысле этого слова: от близких, окружающих и даже незнакомых людей. Я очень благодарен всем, кто меня поддерживал! Их вера в меня и тепло мощно заряжали. А с девушкой мы недавно расстались.
- А почему?
Я считаю, что тут две причины. Во-первых, она долгое время находилась в напряжении из-за моей болезни и, думаю, очень устала. Во-вторых, мужчина всегда хочет выглядеть в глазах своей женщины сильным. И знать, что твоя девушка видела тебя слабым - это очень тяжело. И это сильно разъедает изнутри. Ну и есть еще одна причина: я катастрофически ревнивый собственник.
Марсель после курса химиотерапии, - из инстаграма Марселя
Ты прав, ведь очень много пар распадается после переживания «трагедий». Люди не могут справиться с тем, что другой человек видел их потерянным, раздавленным или слабым. Причем, это ведь могут быть не только болезни, но и еще этапы, когда один из партнеров долго не может реализовать себя и становиться злым и раздражительным.
Точно, очень много пар из-за этого разваливается.
- Как ты думаешь, почему в нашем обществе рак считается чуть ли не приговором?
Это в корне неправильное представление! У меня есть знакомые, которые еще год назад были на четвертой стадии болезни, а сегодня у них уже семьи и дети. Конечно, многие, кто лечились со мной, умерли, но несоизмеримо большее количество тех, кто выздоровел. Вообще мы все очень сдружились. Никто тебя не поймет так хорошо, как человек, который проходит через то же самое.
- А как следует вести себя, если у близкого человека обнаружили рак?
Во-первых, ни в коем случае не жалеть его. Во-вторых, не смотреть на него глазами жалобного пёсика, не показывать слабость, не рыдать и не биться об стену. В-третьих, нужно быть самим уверенным в его выздоровлении. Если вы будете тверды как камень, то и он сам поверит в это.
- Что ты посоветуешь людям здоровым?
Во-первых, не забивать на свое здоровье. В России же такой менталитет: пока у нас что-то не начнет отваливаться, мы не идем в больницу. Во-вторых, не накручивать себя и не искать то, чего нет. Некоторые люди, которые читали мою историю про зуд, при малейшем почесывании думают, что у них рак. Помните, что кожный зуд является симптомом многих заболеваний. В-третьих, все проблемы решаемы. Безвыходных ситуаций нет.
- А что бы ты сказал больным, точнее, «приболевшим»?
Самое главное: верить в себя и бороться. Еще быть открытым для тех, кто хочет помочь. Многие люди сразу закрываются, становятся отшельниками. Нужно сделать всё, чтобы не думать о болезни, как-то отвлекаться. Я для себя нашел идеальное средство: постоянно общался с разными людьми.
- Сейчас уже спустя несколько месяцев, как ты считаешь, твоя болезнь тебе больше дала или забрала?
Конечно, дала больше.
Теперь красота мира воспринимается намного острее. Сегодня я посадил дерево в одном загородном поселке, а потом лег на траву и смотрел на чистое небо. Я слышал, как шелестят листья, как дует ветер, я ощущал это всё так глубоко, и так сильно. До болезни я этого не замечал. Я был так счастлив, просто лежа на траве и разглядывая одуванчики.
Я перестал нервничать по пустякам и стал более терпимым. Например, раньше, если мне наступали на ногу, я мог начать выяснять отношения, а теперь сам готов первый извиниться.
Еще у меня появилось железное терпение. Последние три года я провел, сидя в бесконечных очередях, поэтому научился никуда не торопиться. Я понял важный закон жизни: «Где бы ты ни был, твоя очередь все равно придет вовремя».
И вот еще. Я стал по-другому расставлять приоритеты. Например, раньше, если я торопился на встречу, но встречал женщину с коляской, которой нужно было помочь, я проходил мимо, потому что спешил. А сейчас я не могу пройти мимо. Лучше я опоздаю на встречу, но помогу человеку.
Здорово! Знаешь, профессор психологии из университета Калифорнии Соня Любомирская проводила исследование и выяснила, что помощь другим людям лечит от депрессии. А какие у тебя планы на дальнейшую жизнь?
Ну, дерево я уже посадил. Остался дом и сын. А еще мне бы хотелось написать книгу, которая кому-то поможет.
Фото из личного архива
- Насчет книги я тебе расскажу, как это делается. У меня в июне как раз выходит книга «100 способов изменить жизнь» . И твоя история попадет во вторую часть книги.
Еще вначале ты говорил, что мы живем в мире перевернутых ценностей. А как поменялась твоя система ценностей сейчас?
Люди готовы тратить кучу денег на «обёрточку»: крутой телефон, машину, пафосные рестораны. При этом они сидят на гречке и не чувствуют удовлетворения от жизни. Мы не замечаем мир вокруг, не обращаем внимания на людей, злимся. Мы двигаемся не в том направлении.
Я думаю, что вкладываться надо во впечатления, в путешествия, в горы, в природу. Только сегодня я понял, что хожу в рваных кедах, но мне пофиг. У меня нет ни айфона, ни машины и, знаете, я счастлив. Сейчас я чувствую, что по-настоящему живу.
Ой, а помнишь, фильм «Достучаться до небес»? Герои, которым осталось жить пару дней, сбежали из больницы, чтобы посмотреть на море, потому что никогда его не видели…
Конечно! Это один из моих любимых фильмов. Когда я болел, то тоже думал, что ни разу в жизни не видел море. Но моя мечта, к счастью, сбылась во время лечения в Израиле. Я даже письмо писал Тилю Швайгеру.
- О чем писал?
О том, что живу в его фильме.
- Не могу не задать этот вопрос: бывает страшно, что сегодня может быть последний день?
У каждого из нас - и приболевшего, и здорового - сегодня может быть последний день жизни. Конечно, иногда такие мысли проскакивают. Никто не застрахован, но в этом есть даже какая-то романтика, ведь именно это позволяет мне каждый день улыбаться как сумасшедший и любить этот мир как в последний раз.
Если бы у тебя была возможность прожить жизнь заново….
- Я бы всё оставил как есть.
А вы до сих пор считаете, что ваши проблемы нерешаемые?
upd: Книга «100 способов изменить жизнь» уже в продаже! В ней - еще больше мотивации и вдохновения. Под обложкой - новые неопубликованные «способы», концентрат из 1000 книг по саморазвитию и десятки реальных историй. Мечтай. Делай. Меняйся.
Болезнь, которая всегда застаёт врасплох
Незадолго до того как я узнала о своём диагнозе, мы с мужем проходили медкомиссию - нам нужно было получить заключение органов опеки, чтобы стать кандидатами в приёмные родители. До этого мы были постоянными волонтёрами в школе-интернате, но в какой-то момент осознали, что если ты реально хочешь помочь ребёнку, его нужно забрать домой. В результате всех обследований у меня ничего не обнаружили. Я в принципе отлично себя чувствовала.
Спустя два месяца, когда у нас на руках было заветное заключение, я нащупала у себя в груди небольшую шишку. Несмотря на то что муж посоветовал сразу идти в больницу, я медлила. Вместо этого я поделилась своей проблемой с подругой. Она сказала, что это киста - нужно повязать пуховой платок и всё само рассосётся. Я наивно поверила и сделала так, как она сказала, но на вторую или третью ночь мне стало жарко, и я, сняв платок, обнаружила, что шишка за несколько дней увеличилась, а в подмышке образовалась ещё одна. - Я понятия не имела, где в нашем городе онкодиспансер. Не считая роддома, в котором я родила троих детей, я вообще не сталкивалась с медициной и ничего, кроме аспирина и активированного угля, не знала. Фото: из личного архива Светланы Когда я пришла к врачу, он, осмотрев меня, встревожился. По испугу в его глазах я поняла: это не просто шишка. Мне дали направление к маммологу в онкодиспансер. Там пожилая женщина-онколог сказала, что кисты не образуются в подмышках и что мой случай - это нечто более сложное. На следующий день у меня взяли пункцию и через неделю сказали приходить за результатом. Меня не пугали, но внутри поселился страх. Я не понимала, что происходит, но думала - всё пройдёт, сейчас всё лечится. Когда я пришла за диагнозом, врач, увидев меня, сообщила, что всё плохо и что грудь нужно полностью удалить, причём как можно скорее. Сказать, что я была в шоке, не сказать ничего. Наверное, это прозвучало глупо, но я спросила - а что там тогда будет? Врач мне ответила: «Рубец». Не поднимая глаз, она дала мне список врачей, которых я должна была пройти перед операцией. Я вышла из её кабинета и в слезах опустилась на лавку в коридоре.
Это было самое начало декабря 2010 года - выпал первый снег. Я не помню, как добралась до поликлиники - муж, которому я сразу же позвонила, был там. Мы уже ходили в детский дом, присматривали мальчишек, и я не знала, что теперь делать. Муж предложил взять паузу, сказал: «Не переживай и не бойся удалять грудь. Многие женщины живут без неё - в этом нет ничего страшного. Главное - остановить процесс. Главное, чтобы ты жила». Фото: из личного архива Светланы Несмотря на то что я успела сдать все анализы и пройти все обследования за четыре дня, я долго колебалась, идти или не идти на операцию. Я читала, что есть много разных способов лечения и думала лечиться чистотелом или грибами. Думала попробовать другое питание, промывание желудка, что-то из нетрадиционных методов терапии. Но так как я глубоко верующий человек, я решила обратиться в церковь. Там мне сказали соглашаться на операцию. За меня помолились, помазали меня елеем - и я поехала в больницу.
Я ни с кем не договаривалась, никого из врачей не знала, у меня не было квоты - я обратилась в обычную орловскую больницу. Дома оставались трое детей, и в глубине души я понимала, что есть вещи, которые зависят не от врачей, а от Бога. Я всецело ему доверилась и не стала искать знакомых и поднимать какие-то связи. Когда меня обследовали ещё раз, уже перед операцией, онколог-хирург сказала, что, возможно, получится сохранить грудь.
Место, где никто не спит
Знаете, там ночью практически никто не спит. Все плачут - каждый прокручивает свою жизнь и думает. Очень много думает. Там нет неверующих людей - все цепляются за Бога как за единственную, последнюю и самую правильную надежду. Ночами, когда хотелось выть в подушку, я просто читала Псалтырь или Священное Писание. Мне это помогало. - Тебя очень любят. Все стараются помочь, поддержать, но все они по другую сторону жизни, за дверью. Они посетители, а ты больная. Это очень страшно. Бывает, просыпаешься утром, смотришь в окно - там солнце, погода прекрасная, - и думаешь, как хорошо. А потом раз - и вспоминаешь: у тебя рак. Эта мысль не покидала меня около года. Мне в принципе было интересно, наступит ли вообще момент, когда я не буду об этом думать. И сейчас - когда прошло семь лет - я просыпаюсь и больше не задумываюсь о том, что больна. Фото: из личного архива Светланы Я прошла шесть сеансов химиотерапии, 25 сеансов радиооблучения, два года гормонотерапии. Я прибавила 15 килограммов к своему обычному весу - первое время у меня были синяки на боках, потому что я не могла вписаться в углы, привыкая к новому телу. Я благодарна судьбе за то, что спустя полгода - во время химиотерапии - я попала в группу «Женское здоровье». Поддержка людей, которые сами испытали все ужасы болезни, дорогого стоит. Эти женщины знают, что такое тошнота после химии, облысение, неловкость в бассейне из-за недостатков собственного тела. Но главное - я увидела женщин, которые живут после диагноза. Кто-то три года, кто-то пять лет, кто-то семь. Вернувшись домой после первой такой встречи, я сказала мужу - если я проживу хотя бы пять лет и мы не возьмём ни одного ребенка, я буду оглядываться на каждый прожитый день с тоской, потому что прожила его напрасно. Ведь даже если я уйду через пять лет, то у этого ребёнка уже будет что помнить. Для него даже эти пять лет важны. Они лучше, чем жизнь в детском доме.
Всё сошлось как пазл - мы с мужем пришли в детский дом и там познакомились с двумя братиками. Тогда я задала мужу вопрос «Ты уверен? Потому что если со мной что-то случится, ты останешься вдовцом не с тремя детьми, а с пятью». Он сказал: «Да, я беру на себя всю ответственность». Так у нас появились первые приёмные дети. - Нам иногда говорят, что мы молодцы - дали детям семью, тепло, уют. Но то, что дети подарили нам, и есть настоящее счастье. Они дали нам надежду и возможность не плакать о себе, а помогать другим. Фото: из личного архива Светланы Сейчас, спустя семь лет, моё основное занятие - это быть мамой 12 детей. Мы с мужем усыновили девять ребят. Наши дети приняли малышей с открытым сердцем, понимая, что всё уже позади - болезнь мы победили (и да, я дожила до свадьбы старшей дочери). Кроме того, я веду активную волонтёрскую деятельность в группе «Женское здоровье». Каждые две недели мы ходим с девочками на встречи с женщинами, которых только что прооперировали. Они ещё сидят с «баклажками», с мокрыми от слёз глазами - они через всё это только проходят. Мы делимся с ними своими историями, рассказываем, что есть жизнь после рака и что болезнь нужно победить в трёх составляющих: духе, душе и теле. Не нужно игнорировать предписания врачей и думать, что бабушки и целебные травы помогут. Нет, они только усугубят. У меня тоже был момент «торговли» - непринятия диагноза. Я думала, может, я случайно здесь оказалась. И когда мне назначили химиотерапию, я сначала отказалась. Вместо лечения я поехала в Москву - к доктору, которой доверяла. Она перепроверила все данные ещё раз и поставила точно такой же диагноз, что и врачи в Орле. Тогда она спросила меня, почему я отказалась от терапии. Я ответила - мне страшно, жалко печень, которая разрушается от лекарств, жалко густые длинные волосы. На это врач мне сказала: «На одной чаше весов лежит твоя жизнь, на другой - красивые волосы. Если ты собралась умирать, зачем тебе в гробу красивые волосы? Если ты умрёшь, то какая тебе разница, умрёшь ты с больной печенью или со здоровой?» Это стало своеобразным толчком, отрезвляющим моментом - я вернулась домой и на следующий день пошла на первую химиотерапию. Сейчас я каждый год прохожу обследования - это нужно для меня и моего спокойствия.
Иногда к нам в группу «Женское здоровье» приходят психологи-онкологи, иногда оперирующие врачи, плюс у нас есть бесплатная ЛФК для разработки рук. Благотворительный фонд «Вольное дело», который нас поддерживает, оплачивает нам билеты в театр (у нас даже была поездка в воронежский дельфинарий). Это здорово, когда чувствуешь плечо человека, который с тобой в одной лодке. Ведь среди больных есть администраторы, начальники, сотрудники банков, которые никому не могут рассказать о своём диагнозе из-за страха потерять работу. К сожалению, у нас ещё не везде относятся к онкологии спокойно и с пониманием. - Для нас не существует ни отчества, ни возраста, ни должности - только имя. Мы общаемся как сёстры, подруги, которые прошли через одну и ту же жизненную ситуацию и выжили. Есть такие моменты, когда люди уходят, и с этим ничего не поделаешь. Мы всё понимаем и не прячем голову в песок. Фото: из личного архива Светланы Фото: из личного архива Светланы Однозначно нужно бороться. Нужно пересмотреть свои цели и определить, что не успел сделать. Сделать по-настоящему - без мишуры, с осознанием того, что время ограничено. При этом нужно понимать, что есть вещи, которые тебе неподвластны. Ты не можешь всё расписать и спланировать. Болезнь не щадит никого - она всегда застаёт врасплох. Нет никого, кто был бы к ней готов.
Кто-то сказал: онкобольные - самые счастливые люди. Как бы это страшно и странно ни звучало, но в этом есть доля правды. Болезнь - это возможность многое переосмыслить, многое обдумать и приготовиться. Мы все рано или поздно предстанем перед Судом. Однако рак можно победить. Нужно собрать всю силу воли и бороться. Да, лечение - не такой быстрый процесс, как нам хотелось бы, но чем раньше его начать, тем лучше. Я жалею, что не обратилась в больницу раньше, жалею, что пыталась заниматься самолечением, жалею, что ни разу не делала маммографию. Многого можно было бы избежать. Если человек проходит обследования и следит за своим здоровьем, ему будет легче вылечиться - он сможет жить более мудрой, более настоящей жизнью. В рамках Всемирного месяца борьбы против рака груди благотворительная программа «Женское здоровье» фонда «Вольное дело» и компания Philips продолжают заниматься всероссийской социальной инициативой #ЯПРОШЛА. В октябре вышел авторский фильм Леонида Парфёнова и Катерины Гордеевой о борьбе с раком груди (его можно посмотреть ЗДЕСЬ) и были организованы бесплатные диагностические обследования для женщин по всей России. Подробности социальной кампании против рака груди #ЯПРОШЛА можно узнать на сайте Philips. Статьи по теме Люди с ДЦП подвергаются невидимой, но ощутимой дискриминации. Нас не понимают, и как следствие - боятся Женя Смирнов: «Раз я выжил, значит, смогу со всем справиться» Алёна Алёхина: «Делаю невозможное каждый день» История человека, который победил рак, пережил пересадку сердца и сделал IRONMAN
Запись «Онкобольные - самые счастливые люди». История женщины, которая победила рак и усыновила 9 детей впервые появилась The-Challenger.ru.
МЫ ВЫРАЖАЕМ ИСКРЕННЮЮ БЛАГОДАРНОСТЬ И ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ВСЕМ ЛЮДЯМ, КТО СОГЛАСИЛСЯ ОТКРЫТО ПОВЕДАТЬ ДРУГИМ СВОЮ ИСТОРИЮ ЛЕЧЕНИЯ И ИСЦЕЛЕНИЯ ОТ РАКА!
Отзывы людей прошедших обучение методике РУНИ в Центре Арбузова, мы размещаем как есть. Это и результаты вплоть до полного исцеления от рака, и положительная динамика процесса, и улучшение общего самочувствия. Это все что мы наблюдаем и видим у нас в Центре. Поэтому все истории и отзывы о методике Арбузова рассказаны самими людьми. Кто-то из них пожелал скрыть лицо или свои данные. Это право каждого человека! Но мы всем им глубоко БлагоДарны и признательны! Любой личный положительный опыт в процессе исцеления онкокологии очень важен для всех, как для самого рассказчика, так и для остальных пользователей.
Дорогие друзья! На нашем сайте проводятся профилактические работы. Поэтому не все видео на сайте в данный момент доступно! Приносим вам свои извинения! Смотрите больше видео на нашем новом канале youtube: Центр Арбузова Подпишитесь на наш канал и будьте в курсе всех видео. Благодарим вас за понимание!
Диагноз рак предстательной железы, Александру Ивановичу был поставлен на основании биопсии. Врачи предложили гормонотерапию при раке, операцию и химиотерапию, Он начинает поиски альтернативного лечения рака, так как для себя осознал, что путь лечения онкологии при помощи операции и химиотерапии, превратит его из настоящего здорового мужчины в "пустышку". Поэтому он начал поиски и получил потрясающий результат.
Михаил Александрович приехал к нам в Центр в сентябре 2017 года. В августе Михаилу был поставлен диагноз аденокарцинома предстательной железы в 3 стадии. Михаил без операции, химиотерапии и медикаментозного лечения онкологии, справился с болезнью. А результаты обследований в декабре 2017 года, вообще удивляют.
Гузель Гайнуллина избавилась от рака 4 стадии. Впервые рак диагностировали еще в 2000 году — ангиосаркома мягких тканей левого бедра с метастазом в лёгком. Спустя восемь лет, в феврале 2008 года у Гузель обнаружили раковую опухоль в легком, основной очаг - в левом легком, размером примерно два на три сантиметра, диагноз: ангиоэндотелиома. В марте женщина легла в больницу: первый курс химиотерапии 6 капельниц, второй курс химиотерапии 6 капельниц...
Нас часто спрашивают - как оценить результативность занятий по методике ручного управления иммунитетом, если раковая опухоль уже удалена. История Натальи отвечает на этот вопрос. У женщины был инвазивный протоковый рак молочной железы. До приезда к нам она сделала органосохраняющую операцию и приехала к нам, по сути, без опухоли. И тем не менее результат занятий в ее случае мы считаем положительным.
Диагноз «рак молочной железы 3 стадии» Елена впервые услышала в 2012 году. Это стало поводом пересмотреть всю свою жизнь, провести колоссальную работу над собой и, как следствие, получить результат в виде положительной динамики. Благодаря ответственному отношению к собственному организму, Елена смогла обойтись без операции.
Рак простаты зачастую развивается бессимптомно, и мужчины узнают о шокирующем диагнозе от врачей просто на плановом осмотре. Так произошло и в истории Николая Бондаренко из Харькова. Интересно, что о болезни Николай говорит: «волею судьбы», «так случилось». А о выздоровлении - ровно наоборот: «мое дело», «моя победа», «взял в свои руки». И это отличает всех, кто добивается успеха в работе по методике Арбузова.
Рак молочной железы - один из самых «популярных» диагнозов. Наталья столкнулась с ним впервые в 2005 году. Спустя восемь лет начался рецидив. Наталья попросила не называть ее фамилию и не показывать лица, чтобы избежать последствий на работе. Но свою историю и опыт избавления от рака груди рассказала предельно откровенно и искренне.
Лимфосаркома — конечно, очень серьезный диагноз. Михаил, желая помочь другим больным с таким же диагнозом, разрешил опубликовать свою историю излечения от лимфосаркомы. Только попросил не указывать фамилию в тексте и слегка затемнить видео. И откровенно рассказал о своем опыте лечения и излечения.
Вопрос «Почему?» задает себе, наверное, каждый заболевший. Вот и в случае Сергея совершенно не было каких-то внешних причин для серьезного диагноза - рак простаты. Спортивный и подтянутый мужчина, очень моложавый, ведущий здоровый образ жизни - совершенно не ожидал на плановой проверке в ноябре 2011 года увидеть результат анализа на ПСА...
Многие российские онкобольные уверены, что болезнь отступит, если правильно выбрать клинику или, например, страну, в которой расположена клиника. Трудно спорить, что в заграничных клиниках есть сервис хорошего уровня, есть хорошее оборудование, медикаменты и новые технологии - и это дорогого стоит. Однако имеет ли все это принципиальное значение? Следующий пример очень показателен в этом отношении. Благодаря герою истории мы можем взглянуть на проблему изнутри и сделать выводы.
Иван Федорович заболел раком предстательной железы. Симптоматика появлялась постепенно и поначалу поддавалась воздействию народных методов. А когда они перестали помогать, оказалось, рак простаты достиг 3 стадии и лечение уже подходит не всякое. Мужчина сам активно начал искать способы выздороветь.
Среди множества впечатляющих историй эта - одна из самых сильных. Дело в том, что Куттыкыз - Катя, как мы привыкли ее называть - к моменту, когда узнала о методике Арбузова, была практически обездвижена. Женщине с диагнозом «рак яичников 3 стадии» назначили 15 курсов химиотерапии. Через неделю после операции, проведенной в октябре 2013-го года, начали химию. И после восьми пройденных Катя просто слегла.
Владимир Николаевич по жестокой иронии судьбы о диагнозе «рак простаты 2 стадии» узнал за день до свадьбы. Но не отчаялся, а очень быстро выбрал, каким путем идти к здоровью. И так же быстро получив первые результаты, вернулся к молодой жене.
Ольга Александровна столкнулась с очень распространенной проблемой: катаракта, из-за которой стремительно ухудшалось зрение. Однако тонкая сетчатка делала невозможной простую операцию. Впереди маячила перспектива рано или поздно оказаться в полной темноте... Женщина не стала отдаваться на волю судьбы, а взяла решение проблемы в свои руки. И добилась великолепного результата всего за два месяца.
Арбузов Станислав Александрович - сын автора методики саморегуляции Александра Арбузова. Сегодня Станислав - дипломированный психолог, преподаватель фонда, помогающий больным тяжелыми злокачественными заболеваниями вернуться к здоровой жизни. Помогающий не только знаниями и умениями, но и собственным примером. Станислава уже давно должно было не быть на этом свете. В 2005 году врачи поставили ему смертельный диагноз: синдром Гудпасчера.
Евгения Михайловича страшный диагноз — рак простаты — застиг в почтенном возрасте. На восьмом десятке лет мужчина остался один на один с болезнью, врачи не могли ему помочь: неоперабельная форма рака простаты. Но Евгений Михайлович сдаваться не спешил. Найдя в интернете информацию о методике саморегуляции Арбузова, поспешил на занятия. Планомерная работа по борьбе с раком простаты принесла свои результаты весьма скоро.
Upd. В апреле 2012 Евгений Михайлович прошел сцинтиграфическое исследование. Результаты — на страничке далее. 
Надежда Цай добилась прекрасных результатов за очень короткие сроки. За две недели ей удалось полностью победить рак матки. Когда Надежда Алексеевна впервые услышала диагноз, была поражена. Никаких симптомов рака шейки матки у нее не было, она отправилась в клинику на обследование за компанию с подругой. И внезапно — такой результат. Как гром среди ясного неба. Но женщина не стала отчаиваться. Надежда отправилась из Казахстана в Санкт-Петербург на обследование. Увы, здесь врач подтвердил: плоскоклеточный рак матки.
Жизнь современного человека из крупного города полна стрессов, волнений и переживаний. В какой-то момент организм отказывается работать в таком темпе и сдает. У Галины Петровны критический момент наступил 7 лет назад. Не было сил даже на самые простые, будничные занятия, пришлось уйти с работы и заняться своим здоровьем.
UPD. Спустя год после занятий (февраль 2012) Галина Петровна прислала хорошие новости. Ее письмо и документы смотрите на страничке далее.
Анна Горбач приехала в Уфу в октябре 2010 года. К тому моменту она поняла, что официальное лечение — путь для нее тупиковый, медицина помочь не способна. После двух операций и курса химиотерапии (шесть сеансов) опухоль сразу появилась снова. Был назначен второй курс химии. Началось хождение по замкнутому кругу. Женщина стала искать иные способы помочь своему организму — и попала на сайт «Рак — победим!». Но сразу приехать не смогла, вынуждена была продолжить лечение.
Марина Владимировна, сама врач по профессии, столкнулась с очень редким и неизученным аутоиммунным заболеванием: спондилоартритом серонегативным. Увы, коллеги-медики ничем не могли помочь женщине. Впереди у нее маячила безрадостная перспектива: инвалидность, а может и летальный исход. Настроение было соответствующим. Пыталась Марина обращаться к разным деятелям нетрадиционной медицины, но заболевание все равно прогрессировало.
Оксане Ивановой диагноз поставили в 2009 году — рак молочной железы. Прооперировали, удалили лимфоузлы. Оксана, считая себя отныне здоровым человеком, была не готова услышать дальнейшие назначения медиков: 25 сеансов лучевой терапии и 5 лет гормонотерапии. В отчаянии она читала про побочные эффекты гормонотерапии, пыталась найти другой путь, соответствующий ее убеждениям. Женщина рассуждала логично: если она ведет здоровый образ жизни, правильно питается и занимается спортом, то причиной появления рака груди может стать только стресс.
О боли и отчаянии они знают все. Не спорьте — аргументу под названием «рак» очень трудно что-то противопоставить. Разве что душевные силы и неведомое тем, кого не коснулся страшный диагноз, желание жить. Об этом они тоже знают все. Потому что они победили.
Их 12 — участниц проекта «Сильные духом — красивые всегда». Волонтеры, врач-онколог, которая ежедневно помогает людям бороться с болезнью, и женщины, когда-то лично столкнувшиеся с онкологическим диагнозом. Теперь они сами помогают другим заболевшим. Приходят к пациенткам онкодиспансера и на своем примере рассказывают, что преодолеть можно даже самый страшный недуг. «Сильные духом…» — совместный проект Благотворительного фонда имени Арины Тубис и АНО «ОнкоЛига». Как говорят организаторы, цель – реабилитация женщин через создание нового образа, который поможет вернуть уверенность и положительный настрой. Создавать новый образ участницам помогали стилисты, дизайнеры, фотографы, а кульминацией должен был стать выход преображенных участниц на импровизированный подиум. Но прежде чем это произошло, сильные духом нашли время для короткого разговора с нами.
Ольга Харланенкова, врач-онколог: «Очень тяжело сказать человеку, что у него рак»
— Страх перед онкозаболеваниями — явление вполне понятное, потому что даже при благополучном исходе жизнь делится на «до» и «после». Услышав диагноз, люди реагируют по-разному. Одни впадают в панику, и это худшее, что может случиться. Другие погружаются в депрессию. А третьи мобилизуют все силы и начинают активно лечится. Казалось бы очевидно, что это самый продуктивный способ. Но находятся даже такие заболевшие, которые по разным причинам лечиться отказываются. Такого не должно быть в современном мире! Хотелось бы донести это до каждого пациента, но, к сожалению, не у каждого врача хватает времени для убеждения. Поэтому мне очень понравился проект «Сильные духом», ведь в нем участвуют женщины, которые не теоретики, они на себе испытали, что такое заболеть и вылечиться. И кто как не они могут помочь другим преодолеть страх перед болезнью?
Светлана Демина: «После знакомства с моим диагнозом я на все предложения отвечаю «да!»
— Я вылечилась 10 лет назад. Сначала, узнав, что у меня онкозаболевание, какое-то время считала, что жизнь закончилась. Тогда моя подруга просто взяла и, ничего не объясняя, повезла меня по монастырям. Когда я поняла, что многие люди за меня молятся, стала входить в православную жизнь, сделалось немного легче. От коллег свой диагноз я не скрывала: работаю в аптечной организации, и они помогли мне правильно и профессионально организовать лечение. При нынешних возможностях медицины и фармакологии шансы есть, и достаточно неплохие. Но настоящее облегчение наступило после третьего курса химиотерапии, когда врач сказал, что опухоль стала уменьшаться, и я поняла, что все, мы ее сделали!
Сейчас я работаю в обществе помощи женщинам с заболеванием молочной железы, которое действует при онкодиспансере. Мы стараемся два раза в месяц ходить в палаты к тем, кто проходит лечение, рассказываем о нашей организации, говорим о том, что если нужна помощь, то можно обращаться к нам, оставляем свои телефоны. Те, кто не переболел онкологией, не понимают, что происходит с человеком, и не всегда могут правильно себя вести. Часто больного жалеют. А этого делать нельзя! Люди сразу начинают плакать, впадают в отчаяние, и в таком случае что толку от этой жалости!
Нужно просто найти того, кто через такую болезнь прошел. Посмотреть ему в глаза и спросить: «Как ты это делал?» Для меня важен алгоритм решения задачи: составить план лечения, чтобы он был, как коридор, по которому человек должен идти, и не делать ни шага в сторону. Конечно, лечение очень тяжелое. Но до болезни я не была сильным человеком. Наоборот, благополучная девочка, которой не приходилось бороться. И если я смогла через это пройти и победить, то и остальные смогут. У нас в Карелии девчонки очень сильные.
Знаете, я раньше многое откладывала на потом. Теперь я уже так не делаю, потому что знаю, что «завтра» может не быть. Мне кажется, что у меня сейчас более насыщенная жизнь, чем раньше, вкус к ней появился. Хочешь путешествовать — вперед! Появилась мысль кого-то порадовать — не откладывай, хочешь сказать — говори, возникла идея что-то сделать — делай немедленно! Живи сейчас! Может, мне для того и дана была болезнь, чтобы я это поняла!
Любовь Никитина: «Мне не нужна жалость!»
— Когда я лежала в больнице после операции, к нам пришли волонтеры и пригласили меня в школу пациента. А потом и я, и другие женщины, проходившие лечение (не хочу называть их больными), решили, что нам этого недостаточно. И мы стали встречаться в неформальной обстановке: ходим в кино, на выставки, просто общаемся. Я свой диагноз не афиширую, на работе об этом не говорю. Даже знакомые не в курсе, что я прохожу лечение. Боюсь, что меня начнут жалеть. А таким, как я, не нужна жалость. Я не хочу отличаться от здоровых людей. Всю жизнь занималась спортом и бальными танцами и не собираюсь бросать.
Теперь стала писать картины — училась в двух изостудиях, пробую разные техники, больше всего нравится живопись. И еще мне кажется, что земля дает силы. Я по гороскопу — знак земли, и работая на даче, чувствую, что земля дает мне энергию. С семьей путешествуем везде, и в Карелии в том числе: ходим в леса с палатками, живем на озере, по неделе-две вместе с нашими друзьями из других городов. А еще я очень люблю рыбалку — обычно мы уезжаем с мужем на озеро на несколько дней. Вообще, я стала ценить жизнь: хочется все успеть, увидеть, узнать, попробовать. Слава Богу, у меня очень хороший муж, который помогает и поддерживает, и благодаря этому, я думаю, должен быть благоприятный исход.
Ирина Коваленко: «Вцепилась в кровать и сказала себе: «Я буду жить!»
— Когда услышала от врача слово «рак», то сначала не поверила. Казалось, что это может случиться с кем угодно, только не со мной. Это сейчас я рассказываю другим заболевшим о правильном настрое, но сама долго не могла понять, что это такое. Я лежала в больнице после операции, и медицинские показатели ухудшались с каждым днем. Мой лечащий врач заходил в палату, и по его лицу я понимала, что ничего хорошего он не скажет. И однажды он подошел ко мне с совершенно погасшим взглядом. Я поняла, что все совсем плохо. И именно в этот момент в сознании что-то произошло.
Я тогда вцепилась руками в кровать и сказала себе: «Буду жить!» С этого начался перелом, именно после внутреннего решения что-то стало меняться. Появилось какое-то нечеловеческое желание жить, быть с семьей, с детьми — ведь младший совсем еще маленький! Уже потом врач-анестезиолог мне сказал: «Если у человека есть дети, то мозги быстро становятся на место». Конечно, это очень тяжело физически. Я даже не могу описать, насколько.
На больничном я была 8 месяцев. И очень благодарна волонтерам, которые сумели найти подход к каждой из нас. Ведь им с нами тяжело было — мы все очень разные, измученные болезнью люди. Не всегда больные хотят и готовы принимать помощь. Но девочки нашли для нас и тепло, и любовь. Что бы там ни говорили, а люди у нас потрясающие! Этой зимой я впервые дошла на лыжах до второго фонтана. Раньше обычно добиралась только до развилки. А теперь могу дойти до конца трассы, вернуться обратно, и после трехчасовой прогулки еще силы останутся. Главное, что я теперь говорю всем, кому нужна помощь: нельзя впадать в панику, а то еще другие болячки прилепятся. А рак — действительно не приговор. Это испытание, через которое нужно пройти.
Светлана Чернохвостова: «Честно показываю свой протез»
— Мы с девчонками уже несколько лет волонтерим — ходим в окнодиспансер, общаемся с женщинами, которые столкнулись со страшным диагнозом, и стараемся внушить им, что не все потеряно. Мне кажется важным донести эту мысль, потому что сейчас очень много заболевших, и хочется, чтобы они не опускали руки. 10 лет назад после посещения врача я сама была в состоянии ужаса — лежала и смотрела в потолок. Месяц так лежала: муж в рейсе, дома двое детей, брата только-только «вытащили» после 4-й стадии рака, мама больная после этой истории, а тут еще и со мной повторяется этот ужас!
Особенно тяжело это для женщины: после химиотерапии теряются волосы, ты не можешь смотреть на себя в зеркало, боишься выходить из дома… Но единственное могу сказать: когда после операции первый раз выходишь на улицу, смотришь — птички поют, и ты так рад, что ты живешь! Я очень хочу, чтобы люди поняли: жить — это прекрасно, это здорово, и за нее надо бороться. Мне очень помогла врач нашего онкодиспансера Людмила Григорьевна Симонова. А направил меня к ней Василий Дмитриевич Чикалюк, который меня оперировал. Я зашла, грустная, конечно, без сил, всего 10 дней после операции прошло. Она спрашивает, как дела. Я говорю: «Не знаю… Привыкла к красивым платьям, к декольте, как же я теперь…» Людмила Григорьевна говорит: «Подожди, у меня кое-что есть». И достает протез.
Я его надела и подумала: «Да елки-палки, вроде и ничего!» Пошла к лечащему врачу за выпиской, а он попросил меня сходить в палату к девочкам, «а то они что-то не в настроении». Захожу — девчонки не то что не в настроении, а просто потерянные все. Я начала рассказывать, что меня недавно прооперировали, только швы сняли. «Ой, а как это вы так?» — спрашивают. Ну, я расстегиваю кофту и показываю, что и как. И тут я увидела в их глазах… знаете, как будто лучики стали появляться в этих потерянных взглядах. И показалось, что Бог мне дал это испытание, чтобы я пришла и помогла другим. А мне самой очень помог мой муж. После операции он мне сказал:» Это такая ерунда, для меня ты — прежняя!»
И сейчас, рассказывая о том, что онкологию можно победить, я честно говорю о своей истории, раздеваюсь в палате и показываю протез. Сегодня ведущий вечера произнес очень справедливую фразу: «Это как с войны вернуться!» Точнее не скажешь. Но все же и больным, и их семьям нужна не жалость, а хорошая встряска, которая заставит их держаться за жизнь обеими руками. Я думала сделать восстановительную операцию, но семья боится подвергать меня новым испытаниям.
Людмила Гончарук: «Меня спас характер!»
— У меня операция была в 2008 году, сейчас я раз в год прохожу обследование в своей поликлинике. И хочу сказать, что тех, кто вылечился, становится больше. Главное — не бояться и делать все, что говорит врач, сейчас у нас очень хорошие специалисты, лечение действительно помогает. Когда я узнала о своей болезни, мне тоже было страшно. Будто идешь по улице, и вдруг тебя сильно-сильно бьют молотком по голове. Считаю, что меня спас мой характер — я крепкая и боевая. С самого начала не позволила себе плакать и раскисать. Даже сама не знаю, откуда силы взялись.
Но теперь точно могу сказать: правильный настрой — это 50% успеха. Иногда люди и от доброго слова вылечиваются. Это трудно, но надо заставлять себя улыбаться, встречаться с друзьями и везде искать надежду. Даже сидя в очереди к врачу, мы старались не рассказывать друг другу, как нам плохо, а вспоминать вылечившихся и выписавшихся товарищей по несчастью.
Меня Бог миловал — я хорошо перенесла лечение. Некоторые после химиотерапии пластом лежат, а я на работу побежала. И хорошо — меньше времени оставалось на плохие мысли. К изменениям во внешности привыкаешь. В первый момент, конечно, неудобно, но потом учишься маскировать следы болезни. У меня после химиотерапии остались короткие волосы — ну, и ничего, стала носить стрижки. До этого длинные вьющиеся волосы были. Более открытое платье, конечно, не уже не наденешь. Очень важно любить. Жить ради кого-то — для многих женщин это сильнейший стимул. Мы стараемся напомнить заболевшим женщинам: «Ты нужна, ты живи, старайся, ведь тебя же любят!» Я была разведена, когда заболела. Поэтому ничего не могу сказать о мужской поддержке или ее отсутствии. Сейчас в моей жизни есть близкий человек, с которым мы встретились уже после моего выздоровления.
Александр Полещук мог и не дожить до своих 32 лет. В 2008 году он узнал, что болен онкологией: лимфома Ходжкина третьей стадии с отдаленными метастазами — таким был диагноз. Но скорой смерти в планах у парня не было, и он решил побороться. Химиотерапия, облучение, операции и два рецидива болезни — и спустя семь лет после окончания лечения Александр сидит напротив корреспондента Sputnik Ирины Петрович совершенно здоровый и рассказывает о том, как это — пережить рак.
Диагноз как облегчение
— Когда я узнал о болезни, мне было почти 23 года. Я начал жаловаться на острые боли в позвоночнике. Боли были такие, что я без обезболивающих не мог. Через некоторое время после постановки диагноза оказалось, что это было метастазирование в позвонки.
Онкологические болезни крови часто начинаются с тех же симптомов, что и грипп. Это просто повышенная утомляемость, повышение температуры, возможно, боль и обильное потоотделение по ночам. У меня было такое. Я не мог восстановиться после рабочего дня, утомлялся до такой степени, что мог только лежать.
Я обратился к терапевту, получил больничный, пил антибиотики. А потом он просто выписал меня, говоря, что я сильно залежался и что пора работать. Я вышел на работу и постоянно колол себе обезболивающее, потому что боль в спине была невыносимой. В этот момент родственники начали рекомендовать мне обратиться к бабкам. Они уже даже нашли какого-то костоправа в Гомельской области и хотели, чтобы я к нему поехал. Я не знаю, что было бы, если бы послушался, с моими полуразрушенными позвонками.
Позже я обратился к заведующему терапевтическим отделением, он дал мне больничный, и я начал свой путь по медицинским учреждениям. В конце концов я приехал в Боровляны, было сделано довольно банальное исследование — компьютерная томография, и стало понятно, что в тимусе — небольшом органе лимфатической системы — есть опухоль. Когда узнал диагноз, наступило облегчение, потому что четыре месяца жить с непонятной болезнью — это очень тяжело. Стало ясно, что шансы на выживание высокие и что наконец-то начнется лечение.
© Sputnik / Ирина Букас
Третья стадия не приговор
— От моего первого обращения к врачу до постановки диагноза прошло четыре месяца, время было потеряно. В онкологии считается, что факторы болезни, которые не изменяются, могут существовать только на протяжении двух недель. Поэтому если за эти две недели не оказывается помощь, это значит, что рак прогрессирует.
Я болел лимфомой Ходжкина третьей стадии, метастазы были уже распространены и находились в удаленных отделах организма от первоначальной опухоли. Третья стадия — это совершенно не приговор, можно лечиться. Насколько я могу судить, безвозвратная излечимость моего типа достигает 70%.
Меня прооперировали: удалили лимфоузлы, которые можно было удалить, вместе с тимусом. Потом была химия и лучевая терапия. После этого я благополучно прожил семь месяцев и рецидивировал. Если кому-то интересно, в сериале "Доктор Хауз", если не ошибаюсь, в третьей серии третьего сезона — мой случай.
Меня поддерживали родители, и я был достаточно молодым. Конечно, все проходят стадии отрицания диагноза, потом примирения. Нужно с этим как-то жить. Химиотерапия очень похожа на интоксикацию при беременности, я, правда, не знаю, в какой степени. Тебя раздражают запахи, различные вкусы. Химиотерапия, лучевое лечение и оперативное вмешательство — это довольно кардинальное лечение. Но организм может его преодолеть и через некоторое время полностью восстановиться от тяжелых последствий.
Человек во время лечения чувствует себя отвратительно. Прежде всего, это связано с тем, что каким-то образом препараты влияют на гормональный фон. Поэтому дают лекарства, которые помогают организму пережить это. Но когда прием прекращается, наступает синдром отмены, и это может доходить до галлюцинаций. Мне, например, казалось, что родители на кухне убивают попугая. Я не знаю, откуда это.
От стероидов появляется агрессия, потребность в насилии, но ее можно перебороть. Во время химиотерапии я не похудел, но выпали волосы. Самочувствие становится нормальным буквально за месяц, когда человек поправляется. Только внешний вид какое-то время сероватый и дохловатый. Но и это довольно быстро проходит.
Что делать, чтобы выжить
— Есть несколько правил, которым люди, больные раком, должны следовать. Прежде всего, никаких бабок, повитух, заговорщиков, массажистов, мануальщиков и прочих. Лечение рака сыроедением — это бред. Питание онкобольных должно быть высококалорийным, потому что организм тратит очень много ресурсов на производство новых клеток. И обязательно нужно выполнять указания врачей. У народных методов лечения нет никакой доказательной базы.
Были случаи, когда поступали в больницу люди, которые после первого обращения решили лечиться травами, молитвами, заговорами, а потом умирали. На соседней койке лежал мальчик из Украины, родители которого принадлежали к одной из религиозных сект, они отказались от медицины и лечили его молитвами. Но когда поняли, что это не помогает, приехали в Минск, но было поздно. Мальчик умер. Тотальная безграмотность населения достигает чудовищных размеров.
Осознание того, что ты не один болеешь, не помогает, а мешает. Больные онкологией люди должны общаться со здоровыми и, по возможности, вести себя как обычно. Даже врачи говорят больным не общаться между собой, потому что может еще больше затягивать в это болото. Многие умирают, на самом деле.
Лекарство от суицида
— Есть мнение, что онкология передается по наследству. В моей палате мучительно умирал парень с неходжскинской лимфомой самой последней стадии. Самым ужасным в этой ситуации было то, что его отец в 23-25 лет заболел такой же болезнью и вылечился. Он завел ребенка, зная, что его болезнь могла передаться по наследству. Я не знаю, как он себя чувствовал.
В один из моментов этот умирающий парень пытался задушить себя цепочкой, но у него не было сил. Я написал записку медперсоналу, и нас сразу перевели в палату с решетками на окнах. Многие люди просто-напросто выходят из окон, поэтому начали ставить решетки и ограничители. В больничных туалетах нет щеколд — эта мера была принята после череды самоубийств.
Поскольку белорусы — одна из самых депрессивных наций, суицидальные мысли возникают, наверное, у многих, независимо от онкологического статуса. У меня возникали мысли о самоубийстве во время лечения. Это, наверное, типичная ситуация.
Психологическая помощь у нас не оказывается. Если человек заболел онкологией и у него появились суицидальные мысли, ему нужна литература, которая поможет справиться с этим. Возможно, это будут книги по психологии и социологии, книги о том, как пережить рак. Есть группы в соцсетях по психологической помощи для онкобольных. Я за помощью к психологу не обращался, потому что у меня была не настолько критическая ситуация. Да, мне было плохо, но не так, как другим.
Главное — диагностика
— Считается, что онкологическая помощь в Беларуси доступна. В принципе, у государства есть мощности, чтобы таких людей лечить. Но в онкологической отрасли есть одна большая проблема — это диагностика. Почему бы президенту перед очередными выборами не оснастить каждую поликлинику компьютерным томографом или аппаратом МРТ? Это был бы прекрасный пиар. В онкоцентре из-за того, что не достает мощностей по той же компьютерной томографии, возникают огромные очереди на несколько месяцев вперед и спекулятивные явления. Ладно минчане. А что делать иногородним? К тому же, выявление болезни на ранней стадии существенно сэкономит деньги на лечение, которые тратит государство.
© Sputnik / Ирина Букас
Онкологию на ранних стадиях можно выявить только с помощью скрининга населения. Но люди у нас почему-то не любят диагностироваться. Они думают, что никогда чем-то серьезным не заболеют, могут с болезнями ходить годами. А не идут к врачу по той же причине, по которой не идут в филармонию слушать классику: у них есть определенные материальные проблемы, и, решая их, они не задумываются о высоком. Люди должны понимать, что нужно себя любить, относиться к себе бережно, не рвать жилы и обращаться к врачу.
Сейчас есть в Беларуси центр генетического анализа, который использует международные базы данных. Человек может сдать анализ, чтобы типизировали его ДНК и выяснили, к каким заболеваниям у него есть генетическая склонность. Это, правда, недешево. Такой анализ провела Анджелина Джоли, и когда стало понятно, что некоторые ее гены указывают на очень высокий риск онкологии, врач строго рекомендовал удалить молочные железы.
Как вести себя с онкобольным
— С любым больным человеком нужно общаться на равных. Не надо его стигматизировать. Нужно просто делать то, что вы делаете всегда. Не надо акцентировать внимание на болезни. Жалость — это стигматизация. Самое лучшее, что можно сделать для больного онкологией — это общаться с ним так же, как вы общались до этого. Если у вас были плохие отношения, то нужно продолжать общение в их контексте. Это будет лучше, чем если вы будете льстить.
Многие люди начинают помогать больному проживать каждый день, как последний. Но если у человека спрашивают, что бы он сделал, если бы узнал, что ему осталось жить один день, он, вероятнее всего, ответит, что хотел бы провести его, как обычно.
Это тошно, когда тебе говорят, что ты поправишься. Ты понимаешь, что у тебя есть реальные шансы умереть, и слова — это, конечно, вежливо, но раздражает. В принципе, поддержка важна. Но если ты совершил преступление или заболел онкологией, то единственными людьми, которые останутся рядом с тобой, будут твои родители. Если ты успел жениться или выйти замуж, то тогда, возможно, к тебе супруга или супруг будут ходить. Больше никому ты не нужен. Друзья могут приходить, но вся помощь — на родных. Я очень благодарен им, что они меня поддерживали, хотя все у нас было не гладко.
В отличие от людей с тяжелыми инфекционными заболеваниями и ВИЧ-инфицированных, в Беларуси редко стигматизируют людей с онкологическими болезнями. Хотя некоторые люди думают, что онкология может передаваться через какие-то вирусы, но это необоснованно. У людей в головах свалка из средневековых предубеждений.
Хорошо сейчас
— Я перестал бояться смерти. Это позволяет сосредоточиться на том, что сейчас называют пафосным словом "гештальт" — обращать внимание на то, что происходит сейчас, осознавать момент, а не страдать из-за того, что происходило в прошлом или может произойти в будущем. Это позволяет сконцентрироваться на том, как хорошо сейчас.
Я перестал бояться всяких вещей, которые вызывают у людей отвращение. Это касается и физиологических процессов. Я полюбил анатомию. Это осталось после болезни, потому что мне стало интересно, как функционирует наше тело.
Для себя планов на будущее не строю, потому что еще не решил, что мне делать. Я пока живу, как живется, и получаю удовольствие.
