Главная > Всё о сантехнике > Биография гумилева кратко о главном. Что я вспомнила о Николай Степановиче Гумилёве. Из «Устной книги»

Биография гумилева кратко о главном. Что я вспомнила о Николай Степановиче Гумилёве. Из «Устной книги»

Имя: Николай Гумилев (Nikolay Gumilyov)

Возраст: 35 лет

Деятельность: поэт, писатель, офицер, переводчик, литературный критик, африканист

Семейное положение: был женат

Николай Гумилев: биография

Николай Гумилев, чьи стихи были изъяты из литературного обращения во второй половине 1920-х годов, являл собой образ литературного теоретика, который искренне верил в то, что художественное слово способно не только влиять на умы людей, но и преобразовывать окружающую действительность.

Творчество легенды Серебряного века напрямую зависело от его мировоззрения, в котором главенствующую роль занимала идея торжества духа над плотью. На протяжении всей жизни прозаик намеренно загонял себя в тяжелые, сложно разрешимые ситуации по одной простой причине: только в момент крушения надежд и утрат к поэту приходило подлинное вдохновение.

Детство и юность

3 апреля 1886 года у корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева и его жены Анны Ивановны родился сын, которого назвали Николаем. Семейство проживало в портовом городе Кронштадте, а после отставки главы семьи (1895 год) они переехали в Петербург. В детстве писатель был крайне болезненным ребенком: каждодневные головные боли доводили Николая до исступления, а повышенная чувствительность к звукам, запахам и вкусам делала его жизнь практически невыносимой.

Во время обострения мальчик был полностью дезориентирован в пространстве и нередко лишался слуха. Его литературный гений проявился в возрасте шести лет. Тогда он написал свое первое четверостишие «Живала Ниагара». В Царскосельскую гимназию Николай поступил осенью 1894 года, однако проучился там только пару месяцев. Из-за своего болезненного вида Гумилев неоднократно подвергался насмешкам со стороны сверстников. Дабы не травмировать и без того нестабильную психику ребенка, родители от греха подальше перевели сына на домашнее обучение.

1900–1903 годы семейство Гумилевых провело в Тифлисе. Там сыновья Степана и Анны поправляли здоровье. В местном учебном заведении, где поэт проходил обучение, было опубликовано его стихотворение «Я в лес бежал из городов…». Через некоторое время семейство вернулось в Царское Село. Там Николай возобновил обучение в гимназии. Его не увлекали ни точные, ни гуманитарные науки. Тогда Гумилев был одержим творчеством и все время проводил за прочтением его работ.

Из-за неправильно расставленных приоритетов Николай начал существенно отставать от программы. Только стараниями директора гимназии – поэта-декадента И.Ф Анненского – Гумилев весной 1906 года сумел получить аттестат зрелости. За год до выпуска из учебного заведения на средства родителей была издана первая книга стихов Николая «Путь конквистадоров».

Литература

После экзаменов поэт отправился в Париж. В столице Франции он посещал лекции по литературоведению в Сорбонне и был завсегдатаем на выставках картин. На родине писателя Гумилев издавал литературный журнал «Сириус» (вышло 3 номера). Благодаря Гумилеву посчастливилось познакомиться и с , и с , и с . Поначалу мэтры скептически относились к творчеству Николая. Стихотворение «Андрогин» помогло признанным деятелям искусства увидеть литературный гений Гумилева и сменить гнев на милость.

В сентябре 1908-го прозаик отправился в Египет. В первые дни пребывания за границей он вел себя как типичный турист: осматривал достопримечательности, изучал культуру местных племен и купался в Ниле. Когда средства кончились, писатель начал голодать и ночевал на улице. Парадоксально, но эти трудности никоим образом не надломили писателя. Лишения вызвали в нем исключительно положительные эмоции. По возвращении на родину он написал несколько стихотворений и рассказов («Крыса», «Ягуар», «Жираф», «Носорог», «Гиена», «Леопард», «Корабль»).

Мало кто знает, но за пару лет до поездки он создал цикл стихов под названием «Капитаны». Цикл состоял из четырех произведений, которые объединяла общая идея путешествий. Жажда новых впечатлений подтолкнула Гумилева к изучению Русского Севера. Во время знакомства с городом Беломорском (1904 год) в лощине устья реки Индель поэт увидел высеченные на каменном склоне иероглифы. Он был уверен, что нашел легендарную Каменную книгу, которая, по поверьям, содержала первоначальные знания о мире.

Из переведенного текста Гумилев узнал, что правитель Фэб похоронил на острове Немецкий кузов сына и дочь, а на острове Русский кузов - жену. При содействии императора Гумилев организовал экспедицию на Кузовской архипелаг, где вскрыл древнюю гробницу. Там он обнаружил уникальный «Гиперборейский» гребень.

По легенде, передал находку во владение балерине . Ученые предполагают, что гребень до сих пор лежит в тайнике особняка Кшесинской в Петербурге. Вскоре после экспедиции судьба свела литератора с фанатичным исследователем Черного континента – академиком Василием Радловым. Поэту удалось уговорить этнолога зачислить его помощником в Абиссинскую экспедицию.

В феврале 1910-го после головокружительной поездки в Африку он вернулся в Царское Село. Несмотря на то что его возвращение было вызвано опасной болезнью, от былого упадка духа и декадентских стихов не осталось и следа. Закончив работу над сборником стихов «Жемчуга», прозаик вновь уехал в Африку. Из путешествия он вернулся 25 марта 1911 года в санитарной кибитке с приступом тропической лихорадки.

Вынужденное затворничество он использовал для творческой переработки собранных впечатлений, которые впоследствии вылились в «Абиссинские песни», вошедшие в сборник «Чужое небо». После поездки на Сомали свет увидела африканская поэма «Мик».

В 1911 году Гумилев основал «Цех поэтов», в который входили многие представители литературного бомонда России ( , Владимир Нарбут, Сергей Городецкий). В 1912 году Гумилев заявил о появлении нового художественного течения – акмеизма. Поэзия акмеистов преодолела символизм, вернув в моду строгость и стройность поэтической структуры. В том же году акмеисты открыли собственное издательство «Гиперборей» и одноименный журнал.

Также Гумилев в качестве студента был зачислен в Петербургский университет на историко-филологический факультет, где изучал старофранцузскую поэзию.

Первая мировая война разрушила все планы писателя - Гумилев ушел на фронт. За храбрость, проявленную во время военных действий, он был возведен в звание офицера и удостоен двух Георгиевских крестов. После революции писатель полностью отдался литературной деятельности. В январе 1921 года Николай Степанович стал председателем Петроградского отдела Всероссийского союза поэтов, а в августе этого же года мэтра задержали и заключили под стражу.

Личная жизнь

Первую жену – – писатель встретил в 1904 году на балу, приуроченном к празднованию Пасхи. В то время пылкий юноша во всем старался подражать своему кумиру : он носил цилиндр, завивал волосы и даже слегка подкрашивал губы. Уже через год после знакомства он сделал претенциозной особе предложение и, получив отказ, погрузился в беспросветную депрессию.

Из биографии легенды Серебряного века известно, что из-за неудач на любовном фронте поэт дважды пытался свести счеты с жизнью. Первая попытка была обставлена со свойственной Гумилеву театральной напыщенностью. Горе-кавалер поехал в курортный город Турвиль, где планировал утопиться. Планам критика не суждено было сбыться: отдыхающие приняли Николая за бродягу, вызвали полицию и, вместо того чтобы отправиться в последний путь, литератор отправился в участок.

Узрев в своей неудаче знак свыше, прозаик написал Ахматовой письмо, в котором вновь сделал ей предложение. Анна в очередной раз ответила отказом. Убитый горем Гумилев решил во что бы то ни стало завершить начатое: он принял яд и отправился дожидаться смерти в Булонский лес Парижа. Попытка снова обернулась позорным курьезом: тогда его тело подобрали бдительные лесничие.

В конце 1908 года Гумилев вернулся на родину, где продолжил добиваться расположения молодой поэтессы. В итоге настойчивый парень получил согласие на брак. В 1910-м пара обвенчалась и отправилась в свадебное путешествие в Париж. Там у литераторши случился бурный роман с художником Амедео Модильяни. Николай, дабы сохранить семью, настоял на возвращении в Россию.

Через год после рождения сына Льва (1912–1992) в отношениях супругов случился кризис: на замену безоговорочному обожанию и всепоглощающей любви пришли безразличие и холодность. Пока Анна на светских раутах оказывала знаки внимания молодым писателям, Николай также искал вдохновения на стороне.

В те годы музой литератора стала актриса мейерхольдовского театра Ольга Высотская. Молодые люди познакомились осенью 1912 года на праздновании юбилея , а уже в 1913-ом на свет появился сын Гумилева – Орест, о существовании которого поэт так и не узнал.

Полярность во взглядах на жизнь привела к тому, что в 1918 году Ахматова и Гумилев разошлись. Едва освободившись от оков семейной жизни, поэт встретил свою вторую жену – Анну Николаевну Энгельгардт. С потомственной дворянкой литератор познакомился на лекции Брюсова.

Современники прозаика отмечали безмерную глупость девушки. По словам Всеволода Рождественского, Николая ставили в тупик ее лишенные всякой логики суждения. Ученица писателя Ирина Одоевцева говорила, что избранница мэтра не только по внешности, но и по развитию казалась 14-летней девочкой. Супруга литератора и его дочь Елена умерли от голода во время . Соседи рассказывали, что от слабости Анна не могла шевелиться, и крысы ели ее на протяжении нескольких дней.

Смерть

3 августа 1921 года поэт был арестован как соучастник антибольшевистского заговора «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева». Коллеги и приятели литератора (Михаил Лозинский, Анатолий Луначарский, Николай Оцуп) тщетно пытались реабилитировать Николая Степановича в глазах руководства страны и вызволить его из заточения. Близкий друг вождя мирового пролетариата также не остался в стороне: он дважды обращался к с просьбой о помиловании Гумилева, но Владимир Ильич остался верен своему решению.

24 августа вышло постановление Петроградской ГубЧК о расстреле участников «Таганцевского заговора» (всего 56 человек), а 1 сентября 1921 года в газете «Петроградская правда» был опубликован расстрельный список, в котором тринадцатым значился Николай Гумилев.

Свой последний вечер поэт провел в литературном кружке, окруженный боготворящей его молодежью. В день ареста писатель по обыкновению засиделся с учениками после лекций и возвращался домой далеко за полночь. На квартире прозаика была организована засада, о которой мэтр никоим образом знать не мог.

После заключения под стражу в письме, адресованном жене, литератор заверял ее в том, что беспокоиться не о чем, и просил выслать ему томик и табак. Перед расстрелом Гумилев написал на стене камеры:

«Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь».

Спустя 70 лет со дня смерти именитого поэта были рассекречены материалы, доказывающие, что заговор был полностью сфабрикован сотрудником НКВД Яковом Аграновым. В связи с отсутствием состава преступления в 1991 году дело писателя было официально закрыто.

Доподлинно неизвестно, где захоронен литератор. Со слов бывшей супруги прозаика Анны Ахматовой, его могила расположена в черте города Всеволожска близ микрорайона Бернгардовки у порохового погреба на Ржевском артиллерийском полигоне. Именно там, на берегу реки Лубья, и по сей день стоит памятный крест.

Литературное наследие легенды Серебряного века сохранилось как в поэзии, так и в прозе. В 2007-ом году певец наложил текст стихотворения именитого деятеля искусств «Однообразные мелькают…» на музыку Анатолия Бальчева и явил миру композицию «Романс», на которую в том же году был снят клип.

Библиография

«Дон Жуан в Египте» (1912 год);
«Игра» (1913 год);
«Актеон» (1913 год);
«Записки кавалериста» (1914–1915 года);
«Черный генерал» (1917 год);
«Гондла» (1917 год);
«Дитя Аллаха» (1918 год);
«Душа и тело» (1919 год);
«Молодой францисканец» (1902 год);
«По стенам опустевшего дома…»(1905 год);
«Так долго сердце боролось…» (1917 год);
«Ужас» (1907 год);
«У меня не живут цветы…» (1910 год);
«Перчатка» (1907 год);
«Нежно-небывалая отрада» (1917 год);
«Колдунья» (1918 год);
«Иногда я бываю печален…» (1905 год);
«Гроза ночная и темная» (1905 год);
«В пустыне» (1908 год);
«Африканская ночь» (1913 год);
«Любовь» (1907 год)

Имя: Николай Гумилев (Nikolay Gumilev)
Дата рождения: 15 апреля 1886 года
Знак зодиака: Овен
Дата смерти: 26 августа 1921 г.
Возраст: 35 лет
Место рождения: Кронштадт
Деятельность: русский поэт Серебряного века
Семейное положение: был женат
Википедия

Николай Гумилев - биография

Мальчик, рассматривающий карту мира, видит больше, чем все великие путешественники, вместе взятые. Его фантазия рисует волшебные миры, дикие джунгли и пыльные обрывы. Николай Гумилев, со дня рождения которого в апреле исполнилось 130 лет, - единственный из постов Серебряного века, который всегда оставался мальчишкой. Он был не просто поэт, но: поэт, путешественник, воин.

Детство, семья

Гумилев был поэтом дальних странствий, «принадлежащим династии Колумба». О путешествиях, и в первую очередь об Африке, он мечтал с детства. Его отец. Степан Яковлевич Гумилев, был корабельным врачом, служил в военном флоте и совершил немало путешествий. Мать, Анна Ивановна, урожденная Львова, происходила из старинного дворянского рода. Николай Гумилев родился в Кронштадте 15 апреля 1886 года. В день его рождения бушевал ураган, и повивальная бабка, принимая младенца предсказала; «Бурная будет у него жизнь».

Но родился ребенок маленьким, хилым и все детство страдал головными болями. Врачи обнаружили у него «повышенную деятельность мозга» Николай тяжело переносил любой шум, любую новую информацию, после каждой прогулки проваливался в глубокий сон. Эти симптомы исчезли лишь в 15 лет. Он любил читать - выучился в пять лет, и сразу же начал сочинять сам.

Красивые названия притягивали мальчика, хотя он еще не понимал их смысла. Дома часто читали вслух, и, слушая описания какого-нибудь путешествия, Николай следил по карте за маршрутом.

Семья Гумилевых жила в Царском Селе, потом переехала в Петербург, где Николай поступил в гимназию. Успехи у него были средние, но гимназия ему нравилась. У Николая была большая коллекция оловянных солдатиков, и он увлек игрой всех гимназистов: они устраивали настоящие сражения. В гимназии мальчишки искали клады, лазили по подвалам, пытались найти тайные ходы, зачитывались Майн Ридом и Жюлем Верном.

Гумилев, прочитав о восстании сипаев в Индии, потребовал, чтобы его называли Нэн-Саиб - по имени героя этого восстания. В комнате Гумилева хранились картонные доспехи и оружие, и уже тогда он мог сказать о себе словами из своей будущей книги стихов: «Я конквистадор в панцире железном». Неважно, что железо было из картона: фантазии могут преобразить реальность и картонные латы окажутся непробиваемыми.

Первое настоящее путешествие Гумилев совершил, когда ему исполнилось 12 лет. У его старшего брата Мити обнаружили туберкулез, и семья переехала в Тифлис. Николай влюбился в Кавказ: на природе можно было отдохнуть от городского шума.

В Тифлисе же состоялась его первая настоящая публикация: в 1902 году в «Тифлисском Листке» напечатали стихотворение Гумилева «Я в лес бежал из городов». Он печатался и раньше, писал рассказы для гимназического литературного журнала, но «Тифлисский Листок» - это была уже «взрослая» газета. Вернувшись в Петербург, Гумилев с большим трудом получил аттестат зрелости в царскосельской Николаевской гимназии, где директором был Иннокентий Анненский.

После окончания гимназии Гумилев сразу уехал в Париж. Там он слушал курс лекций в Сорбонне, занимался оккультизмом (потом, правда, признавал, что удачно написанное стихотворение дает тот же трепет, что и сеансы спиритизма), гулял, выпускал литературный журнал «Сириус» (но писал туда в основном сам, под псевдонимом). И кроме прочего, страдал от неразделенной любви.

Николай Гумилев был поразительно некрасив -это отмечали все его знакомые. Ирина Одоевцева, поздняя возлюбленная Гумилева, писала об их первой встрече:

"Высокий, узкоплечий, в оленьей дохе, с белым рисунком по подолу, колыхавшейся вокруг его длинных, худых ног. Ушастая оленья шапка и пестрый африканский портфель придавали ему еще более необыкновенный вид... Трудно представить себе более некрасивого, более особенного человека. Все в нем особенное и особенно некрасивое. Продолговатая, словно вытянутая вверх голова, с непомерно высоким плоским лбом. Волосы стриженные под машинку, неопределенного пегого цвета. Жидкие, будто молью травленные брови. Под тяжелыми веками совершенно плоские, косящие глаза. Пепельно-серый цвет лица, узкие, бледные губы. Улыбался он тоже совсем особенно. В улыбке его было что-то жалкое и в то же время лукавое. Что-то азиатское".

К тому же он картавил и ходил чуть косолапя. С детства поняв, что нет у него ни особой силы, ни героической внешности, Гумилев стремился очаровывать дам и совершать настоящие подвиги, чтобы доказать самому себе собственную мужественность. И, как Дон-Кихот, воспитанный на рыцарских романах и прославляющий свою Прекрасную Даму, Гумилев всегда был влюблен, и всегда страдал. Еще в Тифлисе он ухаживал за всеми красивыми барышнями, писал им стихи - и легко мог посвятить одно и то же стихотворение сразу нескольким возлюбленным.

В 17 лет он познакомился с Аннон Горенко (будущей Ахматовой) - ей тогда было 14. И, конечно, влюбился. Уже в первом сборнике его поэзии («Путь конквистадоров», вышедший в 1905 году), есть несколько стихов, посвященных Горенко. Он не однажды делал ей предложение, но она упорно отказывала. В Париже Гумилев тосковал по ней, пытался покончить с собой - принял яд и пошел умирать в Булонский лес, где его, спящего, и нашли на следующий день.

Неразделенная любовь, жажда странствий и вдохновляющий пример французского поэта Артюра Рембо влекли юношу в Африку. Про Абиссинию - она же Эфиопия - Гумилев читал с детства. Называл ее «колдовской страной». «Что они вычитывают из молодого Гумилева, кроме озера Чад, жирафа, капитанов и прочей маскарадной рухляди?» - раздраженно спрашивала Ахматова уже после смерти поэта. Она-то, конечно, «вычитывала» только себя.

Но озеро Чад («Ты плачешь? Послушай... далеко-далеко, на озере Чад, изысканный бродит жираф») не было «маскарадной рухлядью». Это была страсть, настоящая любовь. Не зря очерк Гумилева «Африканская охота» начинается словами: «На старинных виньетках часто изображали Африку в виде молодой девушки, прекрасной, несмотря на грубую простоту ее форм, и всегда. всегда окруженной дикими зверями».

Прекрасная девушка и дикие звери - что может вернее привлечь юного поэта? Он писал отцу о мечте поехать в Африку, но тот был категорически против этой затеи. Однако Николай сэкономил средства из денег, ежемесячно присылаемых родителями, и в 1907 году все-таки уехал - сначала в Египет, потом в Судан. Он ночевал в трюме парохода, ездил «зайцем», а чтобы близкие не волновались, он заранее написал письма и попросил друзей регулярно отправлять эти письма его родителям.

Африка его покорила, влюбила в себя навсегда. Поэт Георгий Иванов рассказывал, как однажды спросил у Гумилева, что тот испытал, впервые увидев Сахару. Николай ответил в духе подростков, старающихся казаться взрослее, чем они есть на самом деле: «Я не заметил ее. Я сидел на верблюде и читал Ронсара». Но это всего лишь мальчишеская поза. Человек, так воспринявший Сахару, никогда бы не написал апокалиптически-прекрасное стихотворение о том, как пески «пылающей юной» Сахары засыпают весь наш зеленый мир, превращая его в «золотой океан».

После первой поездки в Африку стихи Гумилева изменились - стали глубже и чище. Валерий Брюсов писал, что чем дальше, тем призрачней становились образы гумилевских стихов и тем свободней его фантастика. И, конечно, он продолжал оставаться «повесой из повес», даже будучи влюблен в Горенко. Одно из его увлечений привело к поединку с Максимилианом Волошиным.

Еще в июле 1907 года, в Париже, Гумилев познакомился с поэтессой Елизаветой Дмитриевой. После его возвращения из Африки они вместе поехали в Коктебель. «Все путешествие туда, - вспоминает Елизавета Дмитриева, - я помню как дымно-розовый закат, и мы вместе у окна вагона. Я звала его "Гумми", не любила имени «Николай», - а он меня, как зовут дома меня, «Лиля» - «имя похоже на серебристый колокольчик», так говорил он».

В Коктебеле Гумилев сделал ей предложение. Она, как и многие его прекрасные дамы, отказала: хромоножка Елизавета Дмитриева, преподавательница гимназии, была некрасива, умна, талантлива и искренне влюблена в Максимилиана Волошина. Именно Волошин, склонный к авантюрам, и предложил Дмитриевой «поиграть» - отправить ее стихи в редакцию литературного журнала "Аполлон" от имени испанской монахини Черубины де Габриак. Черубина - одна из самых знаменитых литературных мистификаций, предтеча многих виртуальных персонажей и виртуальных романов.

В таинственную поэтессу влюбилась вся редакция: Черубина казалась такой романтичной, такой удивительной, и в ее стихах все сотрудники "Аполлона", начиная от главного редактора - Сергея Маковского, искали и находили намеки на се неземную красоту. Когда мистификация открылась, Дмитриева призналась Гумилеву, что это Волошин сделал из нее Черубииу. Гумилев разозлился и якобы начал всем рассказывать о своих отношениях с Черубиной - в подробностях. Волошин, разумеется, при первой же встрече с Гумилевым дал ему пощечину. Дуэль была неизбежна.

Поединок состоялся на Черной речке: романтические мальчишки, конечно, не могли найти лучшего места - там дрался Пушкин с Дантесом. Гумилев промахнулся, у Волошина пистолет дважды дал осечку - и вновь поэты подали друг другу руки лишь через несколько лет. Секундант Гумилева Алексей Толстой уверял, что точно знает: Николай Степанович ничего не говорил о Дмитриевой, но из гордости не стал отрицать обвинений.

Елизавета Ивановна> все же чего-то не рассчитала, -ехидно замечала впоследствии Ахматова. - Ей казалось, что дуэль двух поэтов из-за нее сделает ее модной петербургской> дамой и обеспечит почетное место в литературных кругах столицы, но и ей почему-то пришлось почти навсегда уехать». Дмитриева вскоре рассталась с Волошиным, стихи писать перестала, и даже читать их потом не могла.

А Гумилев после этой дуэли в очередной раз сделал предложение Анне Горенко. И она наконец-то согласилась. Весной 1910 года Николай Гумилев женился на Айне Горенко (Ахматовой), и молодожены уехали в Париж, где пробыли полгода.

А еще через полгода Гумилев снова уехал в Абиссинию. По дороге высаживался в Пирее, был в Акрополе и,по его воспоминаниям, "молился Афине Палладе перед ее храмом. Я понял, что она жива, как и во времена Одиссея, и с такою радостью думаю о ней». Но Одиссеем Гумилев себя не считал. А его жена не была Пенелопой, томящейся в ожидании мужа: пока он отсутствовал. Анна Горенко-Ахматова стала поэтом.

Она и раньше писала стихи, но мужу они не нравились, о чем он честно ей говорил. Они вообще всю совместную жизнь ревновали друг друга к славе, пытались посчитать, кто из них лучше. Пока муж путешествовал, Горенко показала свои новые стихи редактору журнала «Аполлон» Сергею Маковскому, и тот их опубликовал. Вернувшись, Гумилев мог лишь смириться с тем, что его жена, взявшая псевдоним «Анна Ахматова», пишет лучше, чем он сам.

Но после этого что-то надломилось в их любви. Он быстро переключился на других прекрасных дам - продолжал ухаживать за всеми подряд, а Ахматова писала:

"Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую!"

«Другой» была прежде всего Мария Кузьмина-Караваева, в которую Гумилев нежно влюбился. Мария была смертельно больна - возможно, именно эта обреченность и привлекла романтичного Гумилева. Это единственный вид любви, который его всегда волновал: любовь романтическая, «посвященная небу», несчастная и несбыточная. Брак с Ахматовой был, очевидно, неудачным, и рождение сына, Льва, в 1912 году лишь слегка отсрочило разрыв.

В том же году Николай Гумилев поступил в университет, на историко-филологический факультет, где изучал старофранцузских поэтов. И продолжал стремиться в Африку - она одна могла залечить все его раны, не зря же он писал в каком-то письмо с дороги: «Здесь уже настоящая Африка... Я совсем утешен н чувствую себя прекрасно».

В 1913 году для этого подвернулся удачный случай: Музей антропологии и этиофафии хотел собрать африканскую коллекцию. Гумилев писал, что мечтает пройти Данакнльскую пустыню, но на такой маршрут у Академии наук не было денег. Поэтому Гумилев со своим племянником должны были отправиться в Абиссинию н Сомали; сначала в Джибути, затем к Харрару и далее на юг. Цель путешествия - «делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды, -писал Гумилев. - Кроме того, мне предоставлялось право собирать зоологические коллекции».

За день до отъезда Гумилев заболел - решили, что тиф: высокая температура, сильная головная боль. Но за два часа до отхода поезда он потребовал воды для бритья, побрился, уложил вещи, выпил стакан чаю с коньяком к уехал.

Об этом путешествии он написал «Африканский дневник», и духом этой поездки пропитана книга его стихов «Шатер».

Именно в этой поездке Гумилев познакомился с Тафари Маконеном - человеком, позже ставшим императором Абиссинии Хайле Селассие, сфотографировал его и его жену и описал эту встречу в своем «Африканском дневнике». Он должен был получить от Мзконена разрешение на путешествие по Абиссинии. Гумилев узнал, что Маконен ведет свой род «от царя Соломона и царицы Савской». Дом будущего императора напомнил поэту «не очень хорошую дачу, где-нибудь в Парголове». Гумилев был и на одном из спектаклей первого абиссинского театра.

Он «собирал этнографические коллекции, без стеснения останавливал прохожих, чтобы осмотреть надетые на них вещи, без спроса входил в дома и пересматривал утварь, терял голову, стараясь добиться сведений о назначении какого-нибудь предмета у не понимавших, к чему все это, харраритов. Надо мной насмехались, когда я покупал старую одежду, одна торговка прокляла, когда я вздумал ее сфотографировать, и некоторые отказывались продать мне то, что я просил, думая, что это нужно мне для колдовства.

Для того, чтобы достать священный здесь предмет -чалму, которую носят харрариты, бывавшие в Мекке, мне пришлось целый день кормить листьями ката (наркотического средства, употребляемого мусульманами) обладателя его, одного старого полоумного шейха». Все, что собрал Гумилев, хранится в Музее антропологии и этнографии.

В письме Михаилу Кузмину из Харрара он хвастался: «Вчера сделал двенадцать часов (70 километров) на муле, сегодня мне предстоит ехать еще 8 часов (50 километров), чтобы найти леопардов... Я в ужасном виде: платье мое изорвано колючками мимоз, кожа обгорела и меднокрасного цвета, левый глаз воспален от солнца, нога болит, потому что упавший на горном перевале мул придавил ее своим телом.

Но я махнул рукой на все. Мне кажется, что мне снятся одновременно два сна, один неприятный и тяжелый для тела, другой восхитительный для глаз». На самом деле, и тот сон, который был «неприятен и тяжел», все равно радовал Гумилева. Для него это было доказательством мужественности, ожившими картинками из приключенческих книжек.

Тем более что поэту выпали опасные развлечения, каким позавидовал бы любой мальчишка. Он участвовал в охоте на акулу - огромного хищника ловили с корабля на гнилое мясо. Помощник капитана пять раз выстрелил в акулу из револьвера, но она была еще жива, когда ее вытаскивали на палубу. Гумилев рассказывал и об охоте на леопарда в сомалийской деревушке: «У него был такой знакомый по книгам и картинкам вид, что первое мгновенье мне пришла в голову несообразная мысль, не бежал ли он из какого-нибудь странствующего цирка?»

Весь мир Гумилев воспринимал как иллюстрацию к забавной приключенческой книжке. Леопарда он убил сам. Он охотился и на львов, и на гиен; застрелил даже павиана - и после этого убийства «думал, почему я не чувствую никаких угрызений совести, убивая зверей для забавы, и почему моя кровная связь с миром только крепнет от этих убийств. А ночью мне приснилось, что за участие в каком-то абиссинском дворцовом перевороте мне отрубили голову, и я, истекая кровью, аплодирую уменью палача и радуюсь, как все это просто, хорошо и совсем не больно».

Алексей Толстой вспоминал: «Гумилев привез из Африки желтую лихорадку, прекрасные стихи, чучело убитого им черного ягуара и негрское оружие». Как у всех мальчишек, к оружию у Гумилева всегда была страсть. И когда началась Первая мировая война, он принял ее с восторгом, она стала для поэта еще одной мужской игрушкой. Он с трудом прошел медкомиссию, прорываясь на фронт, был зачислен вольноопределяющимся в лейб-гвардии уланский полк. А там рвался в бой, писал стихи и «Записки кавалериста», по-мальчишески бравировал своей храбростью.

Гумилев был награжден двумя Георгиевскими крестами. Но к концу войны начал разочаровываться в командовании, возмущаться анархией в войсках и мечтать о Салоникском фронте -там, он думал, дисциплина строже. И действительно получил туда командировку - был зачислен специальным корреспондентом в газету «Русская воля». Он надеялся добраться до Африки. но не дошел и до Салоник. Пока через Стокгольм и Лондон он добирался до Парижа. Салоникский фронт был уже ликвидирован.

Пробыв некоторое время в Париже, а затем в Лондоне. Гумилев в 1918 году вернулся на родину. Там все изменилось. В России произошла Октябрьская революция, поменялась власть, и поэту с трудом удалось получить разрешение на въезд в страну. А когда он все-таки попал домой, Ахматова попросила у него развод. Эту сцену описал в своем дневнике поэт и путешественник Павел Лукницкий:

«Анна Ахматова провела его в отдельную комнату и сказала: «Дай мне развод». Он страшно побледнел И сказал: «Пожалуйста». Не просил ни остаться, ничего не расспрашивал даже. Спросил только: «Ты выйдешь замуж? Ты любишь?» Ахматова ответила: «Да».

Они и после развода оставались близкими друзьями. Ахматова спокойно относилась ко всем романам бывшего мужа и критиковала его новые увлечения лишь тогда, когда он «плохо выбирал».

Для начала он выбрал «милую, но глупенькую» Анну Энгельгардт. Они поженились, у них родилась дочь. Он писал все лучше и лучше - сборник его стихов «Огненный столп» сегодня входит в поэтическую классику. Издал он и подборку стихов об Африке, «Шатер». Ахматова ворчала, что это «заказная книга географии в стихах и никакого отношения к его путешествиям не имеет».

Неважно, Гумилеву не так важно было рассказать о путешествии, как снова - в своих воспоминаниях - увидеть чужое небо, вдохнуть черный воздух, вновь почувствовать запах Красного моря...

Гумилев и был этот царь-ребенок, и все его игрушки - война, литературные объединения, любовь - выпадали из рук, когда он слышал, как бьется сердце Африки. «Шатер» был написан в Петербурге в 1918 - это было его последнее, стихотворное, путешествие в Африку. На настоящие не было ни денег, ни возможностей. Гумилев начал преподавать теорию и историю поэзии в Институте живого слова. Он увлекся литературной деятельностью, старался быть в центре литературной жизни, считал себя главным авторитетом в области поэзии, учил «молодых».

Советскую власть Гумилев принял, как принял бы любую власть: был уверен, что обязан служить своей Родине и что не дело поэта вмешиваться в политику. Он и не вмешивался. Всероссийский Союз поэтов, литературные кружки, доклад о Пушкине, переводы, стихи, участие в создании издательства «Всемирная литература» - казалось, он весь ушел в литературную работу, непонятна что и непонятно кому доказывая, играя в очередную мальчишескую игру.

Но «за мальчишеской его "простотой" проступало что-то совсем иного порядка, - писал о нем Сергей Маковский, - мука непонятости, одинокости, самоуязвлимого сознания своих несовершенств физических и духовных: он был и некрасив, и неспособен к наукам, не обладал памятью, не мог научиться, как следует, ни одному языку (даже по-русски был малограмотен). И в то же время - как страстно хотел он - в жизни, в глазах почитателей, последователей и особенно женщин быть большим, непобедимым, противоборствующим житейской пошлости, жалким будням «жизни сей., чуть ли не волшебником, чудотворцем».

Ему это удалось. Упрямый, наивный, самоуверенный мальчишка, он не только стал теоретиком акмеизма н был признан одним из лучших российских поэтов XX века. Он взял Землю в ладони и подставил ее под золотое солнце. Все его возлюбленные были уверены, что их он любил больше других. Но все они ошибались: любовью Гумилева был весь мир, его чудеса и звезды. Недаром Куприн сравнивал его с «дикой и гордой перелетной птицей» и писал: «Странствующий рыцарь, аристократический бродяга, - он был влюблен во все эпохи, страны, профессии и положения, где человеческая душа расцветает в дерзкой героической красоте».

Гумилев предсказывал себе, что умрет в 53 года. «Смерть нужно заработать, - говорил он, - природа скупа и с человека выжмет все соки, и выжав -выбросит». Но природе не суждено было сыграть свою роль - вмешались люди. В 1921 году по обвинению в контрреволюционной деятельности поэт был арестован и расстрелян. В тюрьме перед смертью он читал Гомера. В день гибели Гумилеву было всего тридцать пять лет. Могила его не найдена - он так и остался вечной перелетной птицей.

Дворянин, русский поэт. Последние четыре года жизни — формально — советский. Выпускник 1906 года.

Еще не раз вы вспомните меня
И весь мой мир, волнующий и странный.
Н. Гумилев

Единственный из великих поэтов Серебряного века, казненный Советской властью по приговору суда. Остальные либо замучены бессудно (Клюев, Мандельштам), либо доведены до самоубийства (Есенин, Маяковский, Цветаева), либо умерли до срока от физических и духовных потрясений (Блок, Хлебников, Ходасевич), либо — в лучшем случае — перенесли преследования и гонения (Пастернак, Ахматова).

Н.С. Гумилёв, 1912 20

Прошло уже 95 лет со дня смерти поэта, но интерес к его личности и творчеству растет год от года. Только в XXI веке вышло несколько обширных трудов, посвященных жизненному пути и творчеству Н.С.Гумилева, печатается полное собрание сочинений, опубликованы «Труды и дни Н.Гумилева» П. Лукницкого, являющиеся первоисточником большинства хронологических сведений о поэте, и несколько сборников воспоминаний о нем.

Поэтому мы не будем приводить здесь подробное изложение всей биографии Гумилева — желающие могут обратиться к упомянутым книгам, — а, в первую очередь, напомним известные факты, связанные с периодом его учебы в Николаевской гимназии (1903—1906), знакомством с Анной Ахматовой и периодами его жизни, связанными с Царскои Селом.

3 апреля 1886 г. по старому стилю, в Кронштадте, в доме Григорьевой по Екатерининской улице в семье и родился сын Николай.

Современное фото дома на улице Советская (до 1917 — Б.Екатерининская), дом 7 (на фото 1980-х гг) 34

Его отец Степан Яковлевич служил корабельным врачом. Мать - (1854-1941), родная сестра известного русского адмирала Л.И. Львова, была моложе мужа более чем на 20 лет. Крестили мальчика 15 апреля в кронштадтской Морской Военной Госпитальной Александро-Невской церкви. Таинство крещения совершал протоиерей Владимир Краснопольский, восприемниками были дядя новорожденного, капитан 1-го ранга Лев Иванович Львов и , институтская выпускница. 25

Вскоре вся семья вместе с крестным отправилась отдыхать в Слепнево, так что первые месяцы жизни Гумилев провел в древнем родовом имении предков под Бежецком. Через 11 месяцев после рождения сына Степан Яковлевич был произведен в статские советники и уволен по болезни от службы «с мундиром и пенсионом».

Митя и Коля Гумилёвы

К этому времени Гумилевы присмотрели , и вся семья вскоре переехала туда. По воспоминаниям матери, Николай до 10-летнего возраста был очень слаб здоровьем, страдал сильными головными болями. Доктор определил у него, по ее выражению, «повышенную деятельность мозга». Ребенок необычайно быстро воспринимал внешние явления, и наступавшая вслед за тем реакция ослабляла его так, что вызывала глубокий сон. Характер у Коли был спокойный, мягкий, и он терпеливо переносил все неприятности, связанные с его слабым здоровьем.

"Меня очень баловали в детстве… Больше, чем моего старшего брата. Он был - здоровый, красивый, обыкновенный мальчик, а я - слабый и хворый. Ну, конечно, мать жила в вечном страхе за меня и любила меня фантастически…»

Действительно близок юный Гумилев был только с матерью. По всем свидетельствам, была она женщиной волевой, хорошей хозяйкой, истово заботящейся о своем пожилом, больном (нажитый на флоте ревматизм) и деспотичном муже. И в то же время она была человеком достаточно тонким и чувствительным.

«… Я мучился и злился, когда брат перегонял меня в беге или лучше меня лазил по деревьям. Я все хотел делать лучше других, всегда быть первым… Мне это, при моей слабости, было нелегко. И все-таки я ухитрялся забираться на самую верхушку ели, на что ни брат, ни дворовые мальчишки не решались. Я был очень смелый. Смелость заменяла мне силу и ловкость..

… Когда старшему брату было десять лет, а младшему восемь, старший брат вырос из своего пальто и мать решила перешить его Коле. Брат хотел подразнить Колю: пошел к нему в комнату и, бросив пальто, небрежно сказал: “На, возьми, носи мои обноски!” Возмущенный Коля сильно обиделся на брата, отбросил пальто, и никакие уговоры матери не могли заставить Колю его носить. Даже самых пустяшных обид Коля долго не мог и не хотел забывать... "

В 6 лет Коля научился читать. К этому времени относятся и первые попытки литературного творчества. Мальчик сочинял басни, хотя и не умел еще их записывать. Потом он научился писать, стал сочинять и стихи. Весною 1895 года Гумилев выдержал экзамен в приготовительный класс Царскосельской гимназии, но занятия в гимназии все же утомляли мальчика, но проучился он в гимназии лишь несколько месяцев: в конце осени заболел, и врачи велели прекратить занятия. Тогда родители пригласили домашнего учителя, студента физико-математического факультета, тифлисского уроженца Багратия Ивановича Газалова , который подготовил его к поступлению в петербургскую гимназию Гуревича. Газалов привязался к ученику, хотя не мог преодолеть его неспособность к математике. За скромные успехи в этой области он иронически звал Николая Лобачевским. Видя любовь мальчика к животным (помянутые уже попугаи, белые мыши и морские свинки), он подарил ему книгу с надписью: “Будущему зоологу”.

Занятия с репетитором приходятся на 1895-1896 годы, Газалов занимался с Николаем зимой и весной 1895 года в Царском Селе. А затем Гумилёвы переезжают в Петербург, где мальчиков отдают в знаменитую гимназию Гуревича. Занятия с репетитором продолжаются и там. Заявление С. Я. Гумилева о поступлении сына Николая в петербургскую гимназию Я. Г. Гуревича датировано 15 апреля 1896 года, а экзамены он держал в мае.

В 1900 году Гумилевы купили небольшую усадьбу Поповку, и вся семья по нескольку месяцев в году проводила там. В это время Коля увлекся зоологией и географией, развел дома разных животных - морских свинок, белых мышей, птиц, белку.

Гумилев проучился в гимназии Гуревича лишь четыре года. На вступительных экзаменах он показал удовлетворительные, достаточные для поступления в первый класс знания по закону Божьему, арифметике и немецкому. Преподаватель же русского языка рекомендовал ему обратить внимание на “слабое правописание и недостаток грамматических сведений”. Грамотно писать Гумилев не научился до конца жизни, в чем не без шутливой бравады признавался Одоевцевой. “Своими недостатками следует гордиться. Это превращает их в достоинства… Моя безграмотность совсем особая. Ведь я прочел тысячи и тысячи книг, тут и попугай бы стал грамотным. Моя безграмотность свидетельствует о моем кретинизме. А мой кретинизм свидетельствует о моей гениальности”.

Срочная ведомость об успехах Н.Гумилёва, выданная в гимназии Гуревича за 1899-1900 уч.год

Но если вступительные экзамены Гумилев сдал неплохо, то с каждым годом он учился все хуже. В следующем году - ни одной четверки. Тройки по закону Божьему, русскому языку, истории (единственный предмет, по которому Гумилев в течение года получил одну четверку в четверти), геометрии. По географии он тоже получает по итогам четвертных отметок тройку, но проваливает годовой экзамен. Явные и несомненные двойки по латыни, греческому, французскому и алгебре, а по немецкому Гумилев ухитряется получить на годовом экзамене даже единицу. (В царской гимназии эта отметка еще была в ходу, тогда как в советское время она окончательно слилась с двойкой.) Видимо, его слабая успеваемость были темой постоянных шуток; эта тема обыгрывается в многочисленных экспромтах Гумилева, посвященных переводчику. На этом фоне впечатляюще выглядят хорошие отметки за внимание (четверка), прилежание (четверка) и поведение (пятерка). С такими результатами Гумилев покинул гимназию Гуревича.

Но если учился он хуже некуда, то читал запоем. Уже в раннем детстве с журналом “Природа и люди” соседствовал Шекспир. Но первой книгой были сказки Андерсена. По свидетельству Ахматовой (сохраненному Лукницким), эту книгу Гумилев хранил у себя долгие годы и часто перечитывал. Прочел все, что было дома и у друзей. Тогда родители договорились со знакомым букинистом. Писатели Гумилева в этот период - Майн Рид, Жюль Берн, Фенимор Купер, Гюстав Эмар. Но уже в третьем-четвертом классе гимназии Гумилев предпочитает русскую и мировую классику, в том числе поэтическую. “Песнь о старом мореходе” Кольриджа он много лет спустя переведет на русский - и этому переводу суждено остаться непревзойденным.

Известно, что юный Николай, с таким пренебрежением относившийся к гимназическим занятиям, аккуратно конспектировал прочитанные книги и делал для отца “доклады о современной литературе”. Эти доклады были составной частью “литературно-музыкальных” вечеров, которые Дмитрий и Николай устраивали для Степана Яковлевича (собственно, это единственное свидетельство его сколько-нибудь активного и заинтересованного участия в воспитании сыновей). Отец с удовлетворением отмечал, что у младшего сына “хорошо поставлена речь”. Вероятно, это как-то утешало родителей на фоне его сомнительных гимназических успехов.

Одновременно Николай увлекся оловянными солдатиками, и со своими сверстниками в Поповке устраивал сражения, в которых каждый выставлял целую армию солдатиков. Играя, он с товарищами организовал «Тайное общество», где играл роль «Брамы-Тамы». Мальчишки были «помешаны» на тайных ходах, на подземельях, на заговорах и интригах…Родители давали каждому из участников игр по лошади, и они воображали себя ковбоями или индейцами. Гумилев носился и на оседланных, и на неоседланных лошадях, и смелостью своей вызывал восторг и неизменный авторитет у товарищей. Все эти игры не мешали ему заниматься серьезным чтением.

В третьем классе гимназии Гумилев увлекся театром: посещение утренних спектаклей входило в программы царскосельских гимназистов. Он регулярно посещает утренние (удешевленные) спектакли для гимназистов в столичных театрах. В гимназии издавался рукописный литературный журнал. Гумилев поместил в нем свой рассказ. Летом он написал большое стихотворение «О превращениях Будды».

Из “колдовского ребенка” вырос, по видимости, нормальный подросток, лазающий по деревьям, читающий Буссенара, играющий в индейцев. Благодаря смелости и начитанности он даже стал заводилой в детской компании. Впоследствии Гумилев определил свой “внутренний” возраст так: тринадцать лет. Видимо, именно в этом возрасте его самоощущение было наиболее гармоничным. Именно тринадцати лет от роду он был счастлив, самодостаточен, равен себе.

Тринадцать лет Гумилеву исполнилось в 1899 году. Год спустя он, вместе с родителями, покинул столицу. В 1899 году вся семья в связи с состоянием здоровья отца , и Николай поступил второй раз в 4-й класс, во 2-ю Тифлисскую гимназию. Проучился он в ней полгода, а 5 января 1901 года родители перевели его в 1-ю Тифлисскую мужскую гимназию. Успехи чуть лучше, чем в Петербурге. По истории за 1900-1901 год он даже получает пятерку, по географии - четверку, по остальным предметам - тройки. По греческому ему пришлось держать переходной экзамен, но в конечном итоге свою тройку он получил и по этому предмету - и наконец перебрался в пятый класс. Известно, что Гумилеву пришлось держать осенью экзамены, чтобы перейти в шестой класс. В шестом классе (1902/03 учебный год) Гумилев имел шесть четверок: по закону Божьему, французскому языку, истории, географии и, как ни странно, по немецкому и по физике. По остальным предметам (русский, латынь, греческий, математика) - тройка.

Он продолжает много читать, писать стихи и 8 сентября 1902 года выступил в газете «Тифлисский листок» с первым собственным стихотворением «Я в лес бежал из городов». Эта публикация доставила автору не только удовольствие - он окончательно определил свой путь.

В 1903 году вся семья возвращается в Царское Село, и Николай поступает в Николаевскую мужскую гимназию, директором которой является известный поэт И.Ф. Анненский, имевший большое влияние на своих учеников. В 1905 году Николай Гумилев выпускает свой первый сборник стихов «Путь конквистадоров». В 1906 году он работает над драмой «Шут короля Батиньоля», которую так и не заканчивает.

Когда Гумилев по результатам учебы был на грани отчисления из гимназии, И.Ф. Анненский настоял на том, чтобы оставить ученика, сказав: «Все это - правда, но ведь он пишет стихи».

Наиболее близким другом Н. Гумилева в период его учебы в Николаевской гимназии был — единственный сверстник, с которым он мог обсуждатъ свои стихи и поэзию модернистов. Как друг Андрея, Николай стал бывать в доме , благодаря чему получил возможности чаще видеть его сестру Анну (Ахматову) — предмет неразделенной гимназической любви.

Судя по отрывочным воспоминаниям соучеников, Николай был далек от гимназической жизни и тяготился непониманием сверстников. «Уже год, как мне не удастся ни с кем поговорить так, как мне хотелось бы...» — писал он В. Брюсову из Царского Села 8 мая 1906 года. Анна Ахматова говорила, правда преимущественно о согражданах, а не о соучениках, что царскоселы и Николай Степанович недоброжелательно относились друг к другу: «Он был такой — гадкий утенок — в глазах царскоселов», «Николай Степанович совершенно не выносил царскоселов». Царскоселы не понимали юного поэта, не ценили его поэзию и были даже «довольно звероподобные люди» 1 .

Да простит нас читатель за заочный спор с великой Ахматовой, но думается, что неприятие юношеских стихов Гумилева и модернистской поэзии не является признаком отсталости в широком смысле этого слова и, тем более, признаком «зверинноподобности» . Ведь из жителей Царского Села начала XX века, включая одноклассников Николая Гумилева, вышло немало достойных и значимых людей.

Н.С. Гумилёв, 1906 33

О периоде учебы Н. Гумилева в Николаевской гимназии фактического материала сохранилось немного. Это обрывочные воспоминания соучеников Гумилева (не одноклассников): , Л. Аренса, и , царскосела , подруги Ахматовой и сводной сестры Н. Гумилева А.С. Сверчковой, а также гимназические документы и свидетельства А.Ахматовой, учителя гимназии , родителей соученика и др., собранные .

Из них нам известно, что впервые Коля Гумилев поступил в осенью 1894 года , но проучившись в гимназии лишь несколько месяцев, был вынужден из-за болезни перейти на домашнее обучение.

Снова порог царскосельской гимназии oн переступил лишь осенью 1903 года, поступив в VII класс после возвращения семьи из Тифлиса.

Учился в гимназии Николай плохо и неохотно, весной 1904 года не смог выдержать переводных экзаменов и был оставлен на второй год в седьмом классе. Но он с удовольствием учил французский язык:"Николай старался на уроках французского, где читали лекции , потом . И это неудивительно, ибо Гумилёв живо интересовался французскими символистами и хотел читать их в оригинале."

Юного поэта не оставил своим вниманием и поддержкой его Учитель — И.Ф. Анненский. Вероятно, далеко не сразу общение с директором и Учителем стало неформальным. Толчком, скорее всего, послужила вышедшая из печати в октябре 1905 года первая книга стихов Гумилева «Путь конквистадора»:

Книгу Гумилев раздарил своим знакомым - вплоть до горничной Зины, вскоре перешедшей от Гумилевых к Кленовским и с гордостью показывавшей новому молодому барину книжку старого.

«После выхода книги Гумилев стал общаться с И.Ф. Анненским. Наверное, из-за разницы лет и положений - гимназист и директор гимназии - вначале все же отдаленно, скорее так: начал бывать у Иннокентия Федоровича» 2 .

Подаренный Анненскому экземпляр сборника он надпишет посвященным ему четверостишием:

Тому, кто был влюблен, как Иксион

Не в наши радости земные, а в другие,

Кто создал Тихих песен нежный сон,

Здесь Гумилев упоминает опубликованные оригинальные трагедии Анненского: «Царь Иксион» и «Лаодамия», а также сборник его стихов «Тихие песни». После выхода в свет своей первой «Книги отражений» - сборника литературно-критических статей, посвященных отечественным классикам (1906 ), Анненский сделает для Гумилева на его экземпляре дарственную надпись:

Меж нами сумрак жизни длинный,
Но этот сумрак не корю,
И мой закат холодно-дынный
С отрадой смотрит на зарю. 3 .

"Гумилев, бывший дежурным по классу, перед уроком латинского языка вложил свою книжечку в классный журнал, принесенный из учительской, и положил на кафедру… Прогремел звонок, возвещающий “большую перемену”, и Анненский покинул класс с журналом в руках. Кончилась перемена, и Гумилев отправился в учительскую за журналом для другого преподавателя. И, идя обратно по длинному коридору, обнаружил директорский подарок."

Нелепость на нелепости: вероятно, предполагается, что Анненский, не афишировавший своих поэтических занятий, приходил на уроки с экземпляром “Тихих песен” наготове - на всякий случай. Или на большой перемене он сбегал домой за книжкой своих стихов для двоечника Гумилева? То, что он преподавал не латынь, а греческий, в данном случае уже второстепенно. И зачем бы Гумилеву, хорошо знакомому с тем же Кривичем, передавать книгу его отцу столь экзотическим способом? Самое же главное, что стихотворная надпись Анненского (как стало известно после ее факсимильной публикации в “Дне Поэзии. 1986”) сделана не на “Тихих песнях”, а на “Первой книге отражений”, вышедшей год спустя после “Пути конквистадоров” - в 1906 году и под подлинным именем автора. 19

Во всяком случае, личное общение Гумилева и Анненского началось именно с “Пути конквистадоров”. Безусловно, уже тогда Анненский признал в Гумилеве настоящего поэта, и его посыл напоминает передачу творческой эстафеты поэтом Державиным юному Пушкину.

Весной 1906 года Н.Гумилёв сдал выпускные экзамены и 30 мая получил аттестат зрелости, в котором значились пятерки только по русскому языку и логике. 24 Отметки Гумилёва в аттестате (по итогам года / выпускные испытания):

Закон Божий — 4 / 3
Русский язык — 4 / 5
Логика — 5 / -
Латинский язык — 3 / 3
Греческий язык — 3 / -
Математика — 3 / 3
Физика — 3 / -
Математическая география — 3 / 3
История — 4 / 4
География — 4 / -
Французский язык — 4 / 4

«Гумилев отвечал на экзамене плохо. Его спросили, почему он плохо подготовился к экзаменам? Николай Степанович ответил: „Я считаю, что прийти на экзамен, подготовившись к нему, это все равно, что играть краплеными картами 2 .

На экзамене он получил пятерку также по русскому языку. Об этом экзамене существует примечательное свидетельство того же преподавателя:

“На вопрос, чем замечательна поэзия Пушкина, Гумилев невозмутимо ответил: “Кристальностью”. Чтобы понять силу этого ответа, надо понимать, что мы, учителя, были совершенно чужды новой литературе, декадентству. Этот ответ ударил нас как обухом по голове. Мы громко расхохотались!” Но пятерку все же поставили.

Могло быть хуже, тем более что интересы Гумилева к тому времени были уж совсем далеко от побеленных новым директором гимназических стен. Царскосел очень смешно рассказывал, как гимназист Гумилёв, без устали ухаживавший за барышнями, целый час умолял одну из них, катая ее на извозчике:

— Будем как солнце!

Быть как солнце значило тогда выполнять завет Бальмонта:

Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
Из сочных гроздьев венки сплетать,
Хочу упиться роскошным телом,
Хочу одежды с него сорвать.

Много больше учебы его мысли занимала поэзия и ученица Мариинской гимназии Аня Горенко, с которой он регулярно начал встречаться с весны 1904 года. Анна и Николай познакомились в Рождественский сочельник- 24 декабря 1903 г.

Эту встречу с небольшими неточностями описала в своих воспоминаниях подруга Ахматовой всей жизни —

"… С Колей Гумилевым, тогда еще гимназистом седьмого класса, Аня познакомилась в 1904 году, в сочельник. Мы вышли из дому, Аня и я с моим младшим братом Сережей, прикупить какие-то украшения для елки, которая у нас всегда бывала в первый день Рождества. Был чудесный солнечный день. Около Гостиного двора мы встретились с "мальчиками Гумилевыми": Митей, старшим, — он учился в Морском кадетском корпусе,- и с братом его Колей — гимназистом императорской Николаевской гимназии.

Я с ними была раньше знакома, у нас была общая учительница музыки — Елизавета Михайловна Баженова. Она-то и привела к нам в дом своего любимца Митю и уже немного позже познакомила меня с Колей. Встретив их на улице, мы дальше пошли уже вместе, я с Митей, Аня с Колей, за покупками, и они проводили нас до дому. Аня ничуть не была заинтересована этой встречей, а я тем менее, потому что с Митей мне всегда было скучно; я считала (а было мне тогда уже пятнадцать!) что у него нет никаких достоинств, чтобы быть мною отмеченным..." 18

Тогда 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос. Увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги.

Аня была царскосельским старожилом — ее семья жила здесь уже больше десяти лет. Гумилевы же недавно вернулись в Царское Село после восьмилетнего перерыва, и Коля все никак не мог привыкнуть к «новому месту».

Больше всего мальчика огорчало то, что у него совершенно не складывались отношения с одноклассниками. Коля вообще с трудом находил общий язык со сверстниками. Высокий, немного нескладный, слегка косящий глазами, картавый и очень церемонный в обращении, он резко выделялся на фоне прочих семиклассников Царскосельской Императорской Николаевской гимназии.

Поэт и эссеист Николай Оцуп вспоминал о Гумилеве:

«Он так важно и медлительно, как теперь, говорит что-то моему старшему брату Михаилу. Брат и Гумилев были не то в одном классе, не то Гумилев был классом младше. Я моложе брата на 10 лет, значит, мне было тогда лет шесть, а Гумилеву лет пятнадцать. И все же я Гумилева отлично запомнил, потому что более своеобразного лица не видел в Царском Селе ни тогда, ни после. Сильно удлиненная, как будто вытянутая вверх голова, косые глаза, тяжелые медлительные движения, и ко всему очень трудный выговор, — как не запомнить!»

«Он не был красив, — подтверждает в своих мемуарах Валерия Срезневская, — в этот ранний период он был несколько деревянным, высокомерным с виду и очень неуверенным в себе внутри… Роста высокого, худощав, с очень красивыми руками, несколько удлиненным бледным лицом, — я бы сказала, не очень заметной внешности, но не лишенной элегантности. Так, блондин, каких на севере у нас можно часто встретить».

В то время пылкий юноша вовсю старался подражать своему кумиру Оскару Уайльду. Носил цилиндр, завивал волосы и даже слегка подкрашивал губы. Однако, для того чтобы завершить образ трагического, загадочного, слегка надломленного персонажа, Гумилеву не хватало одной детали. Все подобные герои непременно были поглощены роковой страстью, терзались от безответной или запретной любви — в общем, были крайне несчастливы в личной жизни.

На роль прекрасной, но жестокой возлюбленной Аня Горенко подходила идеально. Однако Анна была влюблена в другого. Владимир Голенищев-Кутузов (так же выпускник Николаевской гимнзаии, но 1900 года), а тогда — репетитор из Петербурга — был главным персонажем ее девичьих грез.

Из имеющихся воспоминаний довольно сложно представить себе цельный портрет Гумилева-гимназиста. Большинство мемуаристов отмечали отстраненность Гумилева от гимназической жизни, желание самоутвердиться в поэзии, некоторую неуверенность в себе.

Вдобавок ко всему, Гумилев писал стихи, причем стихи не классические и не героические — он был приверженцем модернистского направления в поэзии. Его сверстники подобного творчества не понимали и не принимали.

Известна полумифическая история, рассказанная , о том, что на именины Ани Горенко он преподнес ей букет роз, который оказался девятым подобным букетом. Задетый за живое, Гумилев тут же отправился в императорский цветник, исхитрился нарвать там роз и через час преподнес их имениннице со словами: «Такого у вас нет. Это цветы императрицы!» 6 .

Зимой 1903—1904 годя Николай и Курт все свободное время отдавали игре в винт. «За одной такой игрой они вздорили, и была решена дуэль на шпагах. Дуэльных шпаг не оказалось, и пришлось воспользоваться учебными рапирами, но т. к. последние снабжены предохранительными пластинками на концах, то наши герои, не задумываясь, вышли па улицу и стали стачивать о камни металлические кружочки». Дуэлянты собрались выяснять отношения в близрасположенном лесу в Вырице, но подоспевший за 5 минут ло отхода поезда брат Николая Дмитрий (его предупредили о ссоре) расстроил поединок, сказав, что их немедленно требует к себе директор. «Дуэль не состоялась, и долго в Царском смеялись, вспоминая рапиры».

Имеется несколько словесных портретов Н. Гумилева той поры, в которых подчеркивается удлиненное лицо, косящие глаза, красивые руки.

«Он не был красив в этот ранний период он был несколько деревянным, высокомерным с виду и очень неуверенним в себе внутри. <...> Рост высокого, худовдав, с очень красивыми руками, несколько удлиненным бледным лицом, я бы сказала, не очень заметной внешности, но не лишенной элегантности» (В.Срезневская); «Некрасивый, но с тщательно сделан¬ным пробором по середине головы, он ходил всегда в мундире, кажстся, па белой подкладке, что считалось среди гимназистов высшим шиком» (Н. Пунин).

Николай ревниво относился к своей внешности, В. Лукницкая (1990) говорит, что Гумилев считал себя некрасивым и мучился от этого. По вечерам он «запирал дверь и, стоя перед зеркалом, гипнотизировал себя, чтобы стать красавцем».

И если письменные свидетельства о гимназическом периоде жизни Николая Гумилева, хоть в небольшом количеств, но сохранились, то до последнего времени считалось, что его визуальных изображений этого периода жизни не сохранилось ни одного. Однако находка и уточнение даты известной фотографии Гумилева (речь о них идет ниже), сделанные К. Финкельштейном (биографом выпускников Николаевской гимназии), надеемся, смогут опровергнуть предыдущее утверждение.

В гимназическом рукописном журнале «Юный Труд» 8 за 1906 /1907 учебный год, среди прозы и поэзии учеников были приведены их рисунки на темы школьной жизни. В 13 номере журнала помещен рисунок, изображающий любующегося собой перед зеркалом гимназиста с усиками, в мундире с высоким стоячим воротником. Карикатура дана без названия и без подписи автора, так что на первый взгляд, может показаться, что на ней представлен собирательный образ безымянного гимназиста.

Но давайте сравним этот рисунок с образом Гумилева, приведенным в рассказе-воспоминании «Поэты царскосельской гимназии» Дм. Кленовского:

«Я стал присматриваться к Гумилеву в гимназии. Но с опаской — ведь он был старше меня на 6 или 7 классов! Поэтому и не разглядел его, как следует… А если что и запомнил, так чист внешнее. Помню, что был он всегда особенно чисто, даже франтовато, одет, В гимназическом журнальчике была на него карикатура: стоял он, прихорашиваясь, перед зеркалом, затянутый в мундирчик, в брюках со штрипками, в лакированных ботинках» .

Все сходится: и франтоватой вид, и зеркало, и брюки со штрипками, и лакированные ботинки. Действительно ли на ней изображен Николай Гумилев?

Здесь можно строить лишь предположения. Возможно, конечно, что гимназист на рисунке является собирательным образом, и Кленовский соединил его с Гумилевым позже, поскольку рассказ—воспоминание был написан им почти через 50 лет после окончания гимназии. Но в процитированной статье память не изменяет автору в приводимом перечне учеников и в изложении событий. Вряд ли он мог написать про Гумилева и карикатуру лишь для «красного словца».

Нельзя не заметить и определенное сходство между образом на рисунке 1907 года и известной фотографией Гумилева в мундире с высоким стоячим воротником: усики, мундир, удлиненная шея, прическа. Принято считать, что этот снимок датирован 1908 -м годом, поскольку он хранится в студенческом деле Гумилева 1908 года. Но это стандартная выпускная визитка, которую выпускники Николаевской гимназии заказывали у царскосельских фотографов, в больших количествах, в последних числах мая или первых числах июня. Ими обменивались при расставании с одноклассниками, но, главное, до 3-х таких фотографий требовалось для подачи документов в университет. В фонде Музея Николаевской гимназии более полусотни подобных фотографий.

Интересное замечание, характеризующее Н. Гумилева—гимназиста, сделала специалист по истории костюма О. А. Хорошилова (внучка Л. Пунина), ознакомившись с фотографией 1906 года и карикатурой. Она сообщила, что на снимке «Николай Гумилев изображен в парадном гимназическом мундире. Мундир абсолютно точно сшит на заказ, при том у хорошего закройщика, понимающего толк в „тонности" (этим словом раньше обозначали все виды шика). Здесь все говорит о том, что его носитель — франт до кончиков пальцев — слишком высокий в сравнении с установленным воротник мундира и еще выше белый воротничек, который акцептирует длину шеи (длинная шея и осиная талия — в те годы были признаками модной красоты не только у женщин, но и у мужчин — особенно в первых гвардейских полках). Поэтому карикатура (обратите внимание на аналогичную длину шеи и то, как она подчеркнута слишком длинным воротником) это на 90% Гумилев. Тем паче, что он изображен в гимназическом мундире».

Главным возражением оппонентов, по поводу карикатуры в журнале может стать вопрос: «Почему карикатура была опубликована в гимназическом журнале, когда Гумилев уже покинул стены учебного заведения?». Но на него может быть найден довольно убедительный ответ. Скорее всего, карикатура была создана ешу во время учебы Гумилева в гимназии, однако ранее опубликовать ее не было возможности, поскольку гимназический журнал начал выходить только осенью 1906 года. А если бы такая возможность и представилась, открыто опубликовать карикатуру па Гумилева, не опасаясь «тяжких последствий», вряд ли бы кто решился.

«Николая Степановича они боялись и никогда не осмелились бы сделать с ним-что-нибудь подобное, как-нибудь задеть. Наоборот, к нему относились < великим уважением и только за глаза иронизировали над любопытной, непонятной им и вызывавшей их и удивление, и страх, и недоброжелательство „заморской штучкой" — Колей Гумилевым» 1 .

А с отьездом Гумилева за границу появилась возможность безнаказанно разместить карикатуру в гимназическом журнале- в июле 1906 года Гумилёв отправляется в свою первую поездку в Париж.

В Париже, в общей сложности, Гумилёв пробыл 19 месяцев, впервые приехав туда в июле 1906 года и пробыв там по апрель 1907 , вновь с июля по октябрь и с ноября 1907 по май 1908 года.

Отвергнутый поэт снова уезжает в Париж, считая, что единственный приемлемый выход из ситуации — самоубийство. Сводить счеты с жизнью поэт отправляется в курортный городок Турвиль. Грязноватая вода Сены показалась Гумилеву неподходящим пристанищем для измученной души влюбленного юноши, а вот море — в самый раз, тем более что Ахматова не раз говорила ему о том, что обожает смотреть на морские волны. Однако его приняли за бродягу, вызвали полицию, и Николай отправился давать объяснения в участок. Свою неудачу Гумилев расценил как знак судьбы и решил попытать счастья в любви еще раз. Николай пишет Ахматовой письмо, где вновь делает ей предложение. И вновь получает отказ.

Во время своих частых путешествий Гумилёв вбирает в душу впечатления имперской мощи и воинской доблести впережку с южной экзотикой, что и определяет изначально его вкусы, его поэтический почерк, начиная с первого сборника стихов «Путь конквистадоров». Не слишком усердный в гимназическом учении (хотя директором его гимназии работает знаменитый поэт Иннокентий Анненский), Гумилёв весьма усерден во внепрограммном «приключенческом» чтении. С трудом и опозданием окончив гимназию, он тотчас уезжает в Париж, где проводит два года, общаясь с французскими поэтами и художниками и пытаясь издавать литературно-художественный журнал «Сириус», весьма далекий, как видно и из названия, от повседневной обыденщины и предназначенный, как видно из издательских разъяснений, исключительно «для изысканного понимания».

В Россию Гумилев приезжает лишь в апреле 1907 года. В первую очередь он отправляется к Анне в Киев, затем к Брюсову в Москву. Лукницкая объясняет этот приезд Гумилева в Россию необходимостью предстать перед призывной комиссией. Но справка о его медицинском освидетельствовании и об освобождении от воинской повинности датируется 30 октября 1907 года.

Из Москвы Гумилев отправился в Березки (пострадавшие от поджогов в 1905 году и вскоре проданные); какое-то время он провел в Петербурге и в Царском. Более подробных свидетельств об этом времени - с конца мая по начало июля 1907 -го - нет. В начале июля он отправился в Севастополь, где проводила лето Анна Горенко. По-видимому, там, на даче Шмидта, произошел очередной разрыв. Анна берет назад данное слово, помолвка расторгается.

Ахматова рассказывала Лукницкому, что

"на даче Шмидта у нее была свинка и лицо ее было до глаз закрыто - чтобы не было видно страшной опухоли… Николай Степанович просил ее открыть лицо, говоря: “Тогда я вас разлюблю!” Анна Андреевна открывала лицо, показывала… “Но он не переставал любить меня! Только говорил: “Вы похожи на Екатерину II”.

Кроме того, известно, что Гумилев сжег свою пьесу “Шут короля Батиньоля”, на которую возлагал большие надежды и которую Анна отказалась слушать. А все же их духовное и интеллектуальное общение продолжается. В частности, Гумилев перед отъездом дарит Анне книгу Папюса. Ахматова рассказывала об этом Лукницкому, но едва ли прочитала оккультное сочинение. Во всяком случае, для ее поэзии это чтение никак не пригодилось.

Из Севастополя, не заезжая в Петербург, кораблем “Олег” молодой поэт отплыл во Францию.

В Париже, в июле 1907 года, в мастерской художника Себастьяна Гуревича происходит знаковая встреча Николая Гумилёва и Елизаветы (Лили) Дмитриевой , которой предстоит сыграть в дальнейшем весьма заметную роль не только в жизни Гумилёва, но и его учителя — И.Ф. Анненского. Лиля Дмитриева — не кто иная, как поэтесса, главный персонаж мистификации "Черубина да Габриак", из-за которой Гумилёв будет стреляться с Максимилианом Волошиным.

30 октября 1907 года Николая Гумилев является в Царскосельское по воинской обязанности присутствие, где был . 28

В ноябре-декабре 1907 года он начинает испытывать нужду в деньгах.

У этих денежных сложностей есть очевидное объяснение: в январе 1908 года Гумилев за свой счет (то есть из тех 100 рублей, что ) издает вторую книгу стихов - “Романтические цветы”. На шмуцтитуле её - посвящение “Анне Андреевне Горенко”.

Рецензия на книгу И.Ф. Анненского была напечатана в “Речи” 15 декабря 1908 года. Накануне газета предложила ему сотрудничество в качестве рецензента. Рецензия на книгу Гумилева была первой, предложенной Анненским газете. Она была самой оригинальной из всех. Анненский, как и другие рецензенты, выделяет “Озеро Чад” и примыкающего к нему “Жирафа”. Анненский в целом достаточно высоко оценивает книгу молодого поэта.

В 1908 году Гумилёв возвращается в Россию сформировавшимся поэтом и критиком. Однако скоро становится очевидно, что он ведет себя совсем не так, как принято в тогдашней поэтической среде, проникнутой декадентской «расслабленностью».

Газета "Царскосельское дело" публикует пасквиль, в котором неоправданно зло подвергается издевкам Н. С. Гумилев и вышедший в Париже его сборник "Романтические цветы". Много лет спустя А. А. Ахматова говорила об этом как о "явной травле со стороны озверелых царскоселов. [...] В этом страшном месте все, что было выше какого-то уровня, подлежало уничтожению. [...] В Н. С. царскоселам все было враждебно больше всего декадентские стихи, затем поездки в Африку, высказывания вроде того, что его любимая героиня не Татьяна и не Лиза, а библейская Ева. Этого ему царскоселы никогда не простили". В журнале "Весы", № 5, опубликована статья "Два салона", подписанная: "Н. Г.". Интересно редакционное примечание: "Редакция помещает это письмо, как любопытное свидетельство о взглядах, разделяемых некоторыми кружками молодежи, но не присоединяется к суждениям автора статьи".

Гумилев покидает Париж не раньше 12 мая 1908 года. Сначала он направился в Севастополь, где находилась Анна Горенко. Здесь состоялось очередное “последнее” объяснение. Анна вновь отказала упорному влюбленному. Они с Гумилевым приняли решение “не встречаться и не переписываться” и вернули друг другу прежние письма и подарки. Анна отказалась вернуть ему подаренную им чадру, сославшись на то, что она “изношена”.

Из Севастополя он отправился в Москву, где вновь встретился с Брюсовым, оттуда - в Царское Село. Казалось, юношеские “годы странствий” подходят к концу. Но Гумилеву предстояло еще одно путешествие - прежде чем начнется не слишком долгий период оседлой жизни.

Гумилев баллотировался в кружок на собрании, состоявшемся у В. И. Кривича в Царском Селе, и был избран. "Петербургская газета" писала об этом: "Дебютировавший на этом вечере молодой поэт Н. Гумилев был избран членом "Вечеров Случевского". Это было последнее заседание в сезоне 1907-1908 гг. В следующем сезоне (май 1908-апрель 1909) поэт был в Кружке шесть раз.

Об участии Гумилёва в кружке, носившем название , упоминает В. Н. Княжнин (Ивойлов) в своей книге «Александр Александрович Блок»: «…даже такой, по существу, поэтически консервативный кружок поэтов и поэтесс, как «Вечера Случевского», к 1909 г. насчитывал в числе своих членов по крайней мере 10 модернистов (10% всего опубликованного числа членов кружка)».

10 июля 1908 года Николай Гумилёв подает документы в С.-Петербургский университет, оплатив 25 рублей за осенний семестр. 30

Уже в июле Гумилев пишет Брюсову о своем намерении отправиться осенью “в Абиссинию”. В Царском Селе Гумилев лишь ненадолго появляется в августе - за эти две-три недели он успевает (нарушив принятое, казалось бы, в Севастополе взаимное решение) мимолетно встретиться с приехавшей сюда Анной Горенко. Видимо, любовь, обида, уязвленное самолюбие продолжали мучить его.

"…Очень и очень сожалею, что не могу воспользоваться Вашим любезным приглашением, но я уезжаю как раз сегодня вечером. Ехать я думаю в Грецию, сначала в Афины, потом по разным островам. Оттуда в Сицилию, Италию и через Швейцарию в Царское Село. Вернусь приблизительно в декабре."

Таким образом, покидая Петербург, поэт сам не знал, куда направляется - то ли в Швейцарию, то ли в Абиссинию. Денег при этом с собой у него было очень мало - очередное “паломничество Чайльд-Гарольда” совершалось вопреки воле отца. Скорее всего, Гумилев потратил на него гонорары из “Речи”.

7 сентября Гумилев приезжает в Киев, где проводит два дня. 9 сентября он выезжает в Одессу, откуда 10-го на пароходе Русского пароходного общества через Синоп, Бургос, Константинополь, Салоники отбывает в Александрию. В Египет он прибыл 1 октября и провел там пять дней. В дальнейших поисках экзотики он поехал (3 октября) в главный город страны, резиденцию хедива (вице-короля) - в Каир. Но тут у него совершенно неожиданно кончаются деньги. Каким-то образом добирается он до Александрии, Наконец он занимает деньги у ростовщика, покупает билет на пароход (6 октября) и возвращается, согласно Лукницкому, тем же путем - через Одессу и Киев.

Желание съездить в Африку, очевидно, возникло у Гумилёва достаточно давно. Всеволод Рождественский, говорил, что Абиссиния возбуждала необыкновенное любопытство царскосельских гимназистов. Как и Анна Ахматова, он считал, что в Царском Селе служили или во всяком случае бывали офицеры и казаки из конвоя, сопровождавшего первую российскую дипломатическую миссию. А юный Гумилев, по словам Рождественского, очень любил расспрашивать военных.

В Царском Селе Гумилев поселяется с родителями - поначалу на затем (с 1909 года) - на .

В доме Белозеровых Гумилёвы познакомились с соседями - семьёй художников - , видного книжного графика и сценографа, и его супругой О.Л. Делла-Вос-Кардовской. Гумилевы и Кардовские продолжали общаться и после переезда на Бульварную. О. Делла-Вос-Кардовская написала в ноябре 1908-го , привлеченная не столько его поэтическим даром, сколько “какой-то своеобразной остротой в характере лица”. Удивительно, что общепризнанно некрасивая внешность Гумилева становилась предметом интереса стольких художников - в течение всей его жизни.

Продолжаются и другие царскосельские знакомства. По приезде в Россию в 1908 году Гумилёв возобновляет общение с , представитель которой — , закончил Николаевскую гимназию на 3 года позже Гумилева, в 1909 году. Родителя Льва Аренса были связаны личной дружбой с родителями Н.Гумилева. А сёстры Аренс были украшением своеобразного салона, образовавшегося в , где жила семья Аренсов. Наиболее яркой личностью из сестёр была "тихая и прелестная, как ангел" , поэтесса и переводчица, впоследствии член Петроградского филиала Союза поэтов. Николай Гумилёв состоял с ней в переписке и посвятил ей одно из своих стихотворений. Николай подарил Вере свою первую книгу стихов "Путь конквистадора" с дарственной надписью. Две других сестры — Зоя и Лидия, были влюблены в Гумилёва, но бурный и кратковременный роман у поэта случился с Лидией, из-за чего она поссорилась с родными и ушла из семьи. Она прожила долгую и насыщенную событиями жизнь и оставила интересные воспоминания.

Увлечение Гумилёва Верой Аренс было более серьезным, но, по-видимому, их сближению помешал параллельный роман с Лидией. И планировавшееся, но не состоявшееся путешествие в Еврропу Гумилева с Верой Аренс, в итоге, стало его следующим путешествием в Африку.

Хотя, по воспоминаниям Черновой Е.Б., племянник Николая гумилева Коля Сверчков был «вне литературы», он верил в поэтический дар Николая и поддерживал его литературные начинания. В 1909 году он исполнял обязанности секретаря редакции литературного журнала «Остров», издававшегося А.Толстым и Н. Гумилевым. Алексей Толстой вспомнил, что «в то время в Гумилева по-настоящему верил только его младший брат — гимназист пятого класса, да, может быть, говорящий попугай в большой клетке в столовой». Тот факт, что А.Толстой запомнил «Колю маленького»» как брата, а не племянника Н. Гумилева, говорит о том, что между ними были, действительно, дружеские, братские отношения.

На вернисаже "Салон 1909 года" в Петербурге Гумилев знакомится с С. К. Маковским. Итогом этого знакомства стало создание журнала "Аполлон".

Н. С. Гумилев и А. Н. Толстой нанесли визит М. А. Кузмину.

Начало 1909 г. Знакомство с , А. А. Зноско-Боровским, П. П. Потемкиным, Г. И. Чулковым, В. А. Пястом и другими писателями и художниками. Ранняя весна 1909 г. Знакомство с О. Мандельштамом.

Гумилев познакомился с Комаровским у Делла-Вос-Кардовской, позируя ей для портрета. Впоследствии они неоднократно бывали друг у друга. Тем не менее Комаровский всегда старался как-нибудь поддеть Гумилева и иронизировал над его менторским тоном. Дружба эта, впрочем, всегда была довольно странной.

В марте 1909 года снова встретились Николай Гумилёв и поэтесса Елизавета Дмитриевна, они встретились на лекции в Академии художеств. С этой встречи начинается новый этап в жизни Н. Гумилёва. Еще раньше Дмитриева знакомится с Волошиным. Когда в середине марта 1909 года Волошин возвращается из Парижа и ненадолго останавливается в петербурге перед отъездом в свой Коктебель. Он встречается с Дмитриевой, и одновременно развивается её роман с Гумилёвым.

У Гумилева на ул. Бульварной, в доме Георгиевского, состоялась встреча писателей и художников, которых он представил И. Ф. Анненскому.

В мае Е.Дмитриева предложила Гумилеву поехать в Коктебель, в гости к Волошину, что они и сделали. В эту поездку Гумилев пишет свои знаменитые "Капитаны", которые произвели огромное впечатление на читателей, в том числе и на И.Ф. Анненского. Здесь же в Коктебеле происходит охлаждение Гумилёва к Дмитриевой, что станет роковым обстоятельством- она загорелась столкнуть между собой Гумилёва и Волошина и позднее ей это удалось — дело закончится дуэлью.

В мае 1909 года выходит из печати новый журнал Гумилёва "Остров", который прекратит свое существование после 2 номера из-за отсутствия мецената.

В конце лета 1909 года в Петербурге создается новый литератуный журнал "Аполлон". Редактором значился сын известного художника С.К. маковский, но признанным руководителем и душой журнала в скором времени стал, конечно, Николай Гумилёв. То ли в конце августа, то ли в начале сентября (у разных мемуаристов приводятся разные данные) С. маковский получил по почте письмо, подписанное буквой "Ч". Так началась одна из самых громких литературных мистификацией под названием "Черубина де Габриак", в которую будут вовлечены и Маковский, и М. Волошин, и, конечно, Е. Дмитриева. И даже косвенно от этой истории пострадает И.Ф. Анненский.

26 августа 1909 года Гумилёв подает прошение о переведе его на историко-филологический факультет СПбИУ. 31 Слушал лекции осенне-весеннего курса. 23

В газете "Царскосельское Дело" за подписью Д. В. О-е опубликована пародийная пьеса в стихах "Остов" — в связи с неудачей, постигшей Н. С. Гумилева и А. Н. Толстого при издании журнала "Остров", второй номер которого не был выкуплен из типографии, а деньги были возвращены подписчикам.

По приезде из Крыма Гумилев, совершенно не вспоминая Е. Дмитриеву, встречается с молодой художницей Н. Войтинской, которая нарисовала самый лучший его графический портрет, помещенный во 2 номере журнала "Аполлон"

Н. Гумилёв, 1909. Литография Н.Войтинской 16

В ноябре Н.Гумилёв приезжал в г. в Киев к Анне Ахматовой, там он вновь сделал ей предложение "и на этот раз удивительно легко получил согласие Анны Андреевны стать его женой. <…>"

Популярность Черубины де Габриак росла. Во втором номере "Аполлона" 15 ноября появилось сразу два её стихотворения. Но тут подстерегал страшный удар одного из авторов журнала, никого иного, как учителя Гумилева И.Ф. Анненского! Для того, чтобы освободить больше места для стихов Черубины, С.Маковский изъял стихи Анненского из набора… Вскоре он написал своё последнее стихотворение: "Пусть травы сменятся над капищем волненья..", ..

Волошин дал публично Гумилеву пощечину, который вызывает его на дуэль. При этом присутствовал И.Ф. Анненский и произнес: «Да, я убедился в том, что Достоевский прав: звук пощечины, действительно, мокрый».

Состоялась дуэль Н. Гумилёва и М. Волошина. Газета "Столичная молва", отозвалась на происшествие:

"Дуэль литераторов
Во вчерашнем № «Ст. Молвы» сообщалось об инциденте между литераторами Максимилианом Волошиным и Гумилевым и о возможности между ними дуэли. Дуэль состоялась сегодня утром. Место поединка то же, где встречались и гр. Уваров с А.Гучковым. Рыхлый выше колен снег сильно стеснял дуэлянтов, и без того не блестяще владеющих оружием - гладкоствольными пистолетами без мушки. В числе секундантов - гр. Ал. Толстой и художник Шервашидзе. Распоряжался дуэлью гр. Толстой. По его команде противники нажали курки. Каждый целил в упор в противника. Оба не рассчитали отдачи, и дуэль обошлась благополучно: пули прожужжали мимо. Дуэлянты холодно пождали друг другу руки, но мирные отношения не наладились. Причины дуэли - романического характера; оскорбленным в этом инциденте является Волошин."

А через несколько дней (максимум пару недель) состоялось публичное разоблачение мистификации "Черубины де Габриак".

В Царском Селе состоялась прощальная вечеринка, а 26 ноября Гумилев выезжает в Киев вместе с Потемкиным, Толстым и Куприным.Здесь, в Киеве неожиданно происходит то, чего так долго добивался Гумилев.На вечер "Острова Искусств" пришли Андрей и Анна Горенко, семья которых тогда жила в Киеве. Гумилев пригласил Анну выпить чашку кофе в гостинице "Европейская", в очередной раз сдела ей предложение… И немедленно получил согласие. Так круто и неожиданно еще раз изменилась его судьба. Между тем в Киеве он был лишь проездом.

Через год, на этот раз, газета "Русское слово" 13 (26) октября 1910 года, в рубрике "ПЕТЕРБУРГ (По телефону от наших корреспондентов)" писала о суде над дуэлянтами:

"Дело литераторов-дуэлянтов
В окружным судом рассматривалось сегодня дело поэта Гумилева и беллетриста М.Волошина. Первый обвинялся в вызове на дуэль, второй - в принятии вызова. В разговоре с г. М.Волошиным г. Гумилев оскорбительно отозвался об одной отсутствовавшей поэтессе. Г. Волошин возмутился и нанес г. Гумилеву удар по лицу. Последний вызвал обидчика на дуэль, которая и состоялась в ноябре прошлого года за Петербургом, в Новой Деревне. Секундантами были: со стороны г. Гумилева - гг. и М.Кузмин, а со стороны г. М.Волошина - и князь Шервашидзе.
По команде секундантов, дуэлянты подняли пистолеты и выстрелили, но дуэль обошлась без пролития крови. Пистолет г. Волошина дал осечку, а г. Гумилев не то промахнулся, не то выстрелил в воздух. Свидетели-секунданты точно не могут этого установить.
Окружной суд приговорил обоих дуэлянтов к домашнему аресту: г. Гумилева на семь дней, а г. Волошина на один день ."

Но это будет через год, а 30 ноября умер И. Ф. Анненский, один из учителей Гумилева в поэзии, директор гимназии, в которой он учился.

Состоялись похороны И. Ф. Анненского на Казанском кладбище Царского Села, но Гумилев в это время уже был далеко от Царского Села — 30 ноября, в день смерти Анненского, Гумилев сел на поезд и отправился в Одессу, начиналось его новое африканское путешествие...

Обратно в Россию Гумилев вернулся 7 (ст.ст.) января 1910 года. Заехал в Киев, чтобы встретиться с Анной, и 5 (ст.ст.) февраля приехал домой. Встреча его с родными была омрачена: на следующий день после приезда сына Степан Яковлевич Гумилёв, отец поэта, скончался. Его похоронили на .

5 апреля Гумилев подает прошение Ректору университета о разрешении на брак с Анной Горенко, 34 а до получения такового оформляет 14 апреля отпуск для свадебного путешествия за границу 26 и уезжает в Киев.

Прошение Н.Гумилёва на разрешение брака с А. Горенко, 1910 34

25 апреля (ст.ст.) 1910 года студент СПб университета Н.С. Гумилёв обвенчался с потомственой дворянкой Анной Андреевной Горенко в Никольской церкви с. Никольская Слободка Остерского уезда Черниговской губернии. 27 НИКТО из родственников жениха не явился на венчание, в семье Гумилевых считали, что этот брак продержится недолго. Даже перед венчанием с Гумилевым Анна Горенко, ставшая невестой, не расставалась с фото своего любимого : «Он здесь со мной… Я могу его видеть - это так безумно хорошо… Я не смогу оторвать от него душу мою. Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделенной любви!.. Но Гумилев - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей…»..

Женитьба на Анне Горенко, принявшей фамилию мужа и ставшей Анной Гумилёвой, так и не стала победой для Николая Гумилева. Как выразилась В. Срезневская, у нее была своя собственная сложная «жизнь сердца», в которой мужу отводилось более чем скромное место. Да и для Гумилёва оказалось совсем не просто совместить в сознании образ Прекрасной Дамы — объекта для поклонения — с образом жены и матери.

До конца апреля Гумилёвы жили в Киеве, а 1 мая 1910 года отправились в свадебное путешествие в Париж. Николай как мог старался развлечь свою жену, водил её в музеи, рестораны, на богемные встречи. Но все его усилия были напрасными. Идилия свадебного путешествия оборвалась, когда Анна Гумилёва повстречалась с Амадео Модильяни. Гумилев и Модильяни сразу не понравились друг другу - сдержанный и непьющий Гумилев и "пьяное чудовище", боегмный ловелас, непропускающий ни одной симпатичной гризетки, Модильяни. Но, вероятно именно этот констраст с нелюбимым мужем и привлёк Ахматову к Модильяни.

Модильяни сразу влюбился в красивую молодую русскую поэтессу. Она его поразила необычной внешностью, тем, что писала стихи и свойством ясновидения. Можно с уверенностью сказать, что это всё очень не понравилось Гумилёву. После этой поездки он охладел к так ранее любимому им Парижу, да и отношения с Анной ухудшились. Обратно из Парижа Гумилёвы ехали втроём с .

В конце весты 1910 года Николай был отчислен из университета, за невнесение платы за учение. 23

По приезду в Россию Гумилев много работает, а в конце сентября, всего через полгода после женитьбы, Николай Гумилев вновь отправился в Абиссинию. Тихий дом стал ему тесен. Жажда романтики, путешествий по далекой Африке оказались еще более сильной страстью. Анна Андреевна очень не хотела, чтобы он уезжал, но он надеялся, что новое путешествие поможет ему как-то пережить первое крушение своих надежд на простое семейное счастье. А сердце плакало нежностью…

В конце марта 1911 года Гумилев приезжает из Африки больным африканской лихорадкой, которая еще долго будет его мучить. В перерывах между приступами лихорадки он появляется в редакции "Аполлона" и на "Башне" Вяч. иванова, пишет новые стихи. Он продолжает формировать поэтические вкусы стихи, хотя она никогда этого особенно не признавала.

В середине мая 1911 года Ахматова уезжает в Париж, чтобы встретится с Модильяни. Гумилев по-прежнему верит ей, и думает, что отношения Анны с художником чисто платонические. Поэтому, проводив жену, он уезжает в свое имение в Слепнево. Туда же приезжает по возвращению из Парижа и Анна. Она попадает в шумную и веселую компанию молодых людей, заводилой которых стал за месяц своего отдыха там Николай Гумилев. У Ахматовой еще "позади пылает Париж" с Модильяни, местная публика её не принимает.

Впервые после женитьбы Гумилев заводит серьезный роман. Легкие увлечения случались у Гумилева и раньше, но в 1911 году Гумилев влюбился по-настоящему. Предметом его любви стала юная и хрупкая .

Чувство вспыхивает быстро, и оно не остается без ответа. Однако и эта любовь носит оттенок трагедии — Маша смертельно больна туберкулезом, и Гумилев опять входит в образ безнадежно влюбленного. Здоровье Машеньки быстро ухудшалось, и вскоре после начала их романа с Гумилевым Кузьмина-Караваева умерла.

Правда, ее смерть не вернула Ахматовой былого обожания мужа. Гумилёв начинает разочаровываться в жене.

Гумилёв — уникальный пример, когда человек готов практически служить идеалу и в этом деле воинствует. Верность его однажды принятым воззрениям и обязательствам неукоснительна. Крещенный в православии, он и среди скептических интеллигентов его круга, и впоследствии среди крутых большевиков продолжает при виде каждой церкви осенять себя знамением, хотя, по ядовитой характеристике Ходасевича, «не подозревает, что такое религия». Присягнувший царю, он и при Советской власти остается монархистом, причем он не скрывает этого ни от простодушных пролеткультовцев, которым читает лекции, ни от чекистских следователей, которые его допрашивают; он даже в подсоветской печати ухитряется написать о своем «контакте» с абиссинским негусом:

Я бельгийский ему подарил пистолет
И портрет моего государя.

При этом он в сущности никаких личных чувств не питает ни к Николаю II, ни вообще к Романовым — скорее уж — к императрице, которая была шефом его полка и в 1914 году вручала ему, отличившемуся на фронте, Георгиевский крест.

Верность Прекрасной Даме? Да, но не та, что у Блока: это не просто образный ход, но офицерский долг чести, подкрепляемый поступками. Романтический принцип, странно спроецированный в жизнь.

По отзывам мемуаристов, Гумилёв на всю жизнь остается то ли тринадцатилетним мальчиком, играющим в индейцев, то ли шестнадцатилетним гимназистом, играющим в рыцаря.

Ему мало написать:

А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки, —

— он должен лично привезти чучело этой пантеры в Петербург, а для этого поехать в Африку и лично застрелить ее на охоте. В 1914 году он не просто пишет о пулях, он сам стоит на бруствере под пулями. Он гордится званием прапорщика больше, чем званием писателя.

Он не только описывает реальность — он ею живет, ее строит, включается в нее безоговорочно.

Что это за реальность?

Его учитель Иннокентий Анненский ставит его первым стихам такую оценку: «Маскарадный экзотизм». В стихах действуют: Оссиан. Летучий Голландец. Помпей у пиратов. «Мореплаватель Павзаний с берегов далеких Нила»… Античная когорта: Цезарь, Август, Ганнибал… Воины Агамемнона. «Мадонны и Киприды»… Большой гимназический набор. Плюс внеклассное чтение:

Ганнон Карфагенянин, князь Сенегальский,
Синдбад-Мореход и летучий Улисс.

Первоначально все это и впрямь укладывается в круг чтения мечтательного гимназиста, — но экзотические горизонты завораживают Гумилёва и в зрелости: «сумасшедшие своды Валлгаллы», таинственный Занзибар, фантастический «брат Алжира, Тунис»… Плач о Леванте, плач об Индии, плач о Персии, плач о черной Африке… «Царскосельский Киплинг» — называли Гумилёва.

В четко очерченном, голографически рельефном театре Гумилёвской лирики заметна внешняя скудость русской темы. И это при том, что тот же Иннокентий Анненский чутко улавливает за экзотическим маскарадом — «стихийно-русское искание муки», а мука эта — от невозможности связать искомую идеальную гармонию — с реальной русской жизнью. Георгий Адамович свидетельствует: «О России он думал постоянно». В стихе России нет. Это отсутствие, быстро замеченное современниками, заставляет их приписать Гумилёва скорее к «французской», чем к «славянской» почве, что, впрочем, для 1900-х и 1910-х годов отнюдь не звучит разоблачением, а напротив, как бы и комплиментом: знаком признания «европейского уровня» стиха.

В таком отрешенно-всесветном духе выдержаны дореволюционные лирические сборники Гумилёва: «Путь конквистадоров» (1905), «Романтические цветы» (1908), «Жемчуга» (1910), «Чужое небо» (1912), «Колчан» (1915) — эти книги Гумилёв издает в Санкт-Петербурге, в Париже и вновь в Санкт-Петербурге в паузах между поездками в Египет, Абиссинию и Сомали с целью изучения быта африканских племен (собранные коллекции Гумилёв передает Музею антропологии и этнографии).

Одна из картин неизвестных абиссинских художников, привезённых Гумилёвым из Африки

Однако, хотя в стихах Гумилёва много Африки и мало России, — русская боль чувствуется. Русь возникает как знак обреченности романтического идеала, как символ покорности обстоятельствам. Это глушь, грусть, отречение от жизни. Это мир, последовательно противостоящий всему, что Гумилёв признает и проповедует.

В излюбленном его мире царит солнце — ослепительное и всепоглощающее. С первого опубликованного стиха до пистолетной вспышки последнего мгновенья огненным столпом проходит через тексты «свет беспощадный, свет слепой…». Гумилёвское солнце первоначально загорается от рассыпанных искр Константина Бальмонта, которым юный Гумилёв увлечен.

У самого Гумилёва солнце не столько греет, светит и радует, сколько прожигает мир насквозь: «Костер», «Огненный столп» — названия его книг; пожар, запекшиеся губы, рубины, жаркая кровь — сквозные мотивы. Солнце сверкает, играет, испепеляет. Мир в лучах солнца «сыплется», бликует, дробится; он живет отсветами; он у Гумилёва — розовый, или, точнее, «розоватый», тянущийся к солнцу и сжигаемый солнцем. Вот пример этого взрыва красок и чувств из классического стихотворения «Капитаны»:

… И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет…

Тут не просто собирательный образ первопроходца, где слились фигуры Гонзальво и Кука, Лаперуза, Васко да Гама и Колумба, — это образ мироздания, бунтующего и рассыпающегося под ударами Рока.

Огненную запаленность мироздания Гумилёв противопоставляет поэтике Александра Блока и символистов. На поверхности литературной борьбы это неприятие осознается сторонниками Гумилёва как бунт четкости против расплывчатости. Символизм в их понимании — это когда некто некогда говорит нечто о ничем… А надо давать ясные имена вещам, как это делал первый человек Адам. Термин «адамизм», выдвинутый Гумилёвым, не принят — принят придуманный про запас сподвижником Гумилёва Сергеем Городецким термин «акмеизм» — от греческого слова «акме» — высшая, цветущая форма чего-либо. Вдохновителем и вождем направления остается тем не менее Гумилёв.

Ольга и Орест Высотские

Встреча с Гумилевым в «Бродячей собаке» перевернула всю жизнь Ольги Высотской. Стоит напомнить, что в это время уже наметилась серьезная трещина в отношениях между Гумилевым и Ахматовой. Поэт искал новых впечатлений. И нашел их в лице Ольги Высотской. Роман их длился не сказать чтобы долго. Но закончился он рождением сына Ореста.

Июль. Поэт Павел Лукницкий записал воспоминание Ахматовой: «Когда НС уехал в Африку в 13 году, мать НС как-то попросила АА разобрать ящик письменного стола. АА, перебирая бумаги, нашла письма одной из его возлюбленных (О. Высотской — прим. сост.). Это было для нее неожиданностью: она в первый раз узнала. АА за полгода не написала в Африку НС ни одного письма». Когдав сентябре Гумилев вернулся из Африки, АА царственным жестом передала письма ему. Он смущенно улыбался. Очень смущенно».

К началу 1914 года брак с Ахматовой стал по существу формальным: супруги “предоставили друг другу свободу”. Как пишет Срезневская, “у них не было каких-либо поводов к разлуке или разрыву отношений, но и очень тесного общения вне поэзии… тоже не было”.

В 1913 году в статье «Наследие символизма и акмеизм» он объявляет, что символизм закончил свой «круг развития». Пришедший ему на смену акмеизм призван очистить поэзию от «мистики» и «туманности», он должен вернуть слову точное предметное значение, а стиху — «равновесие всех элементов».

Помимо стихов, в которых реализуется эта программа, Гумилёв разрабатывает ее в критических статьях — он публикует их непрерывно с 1909 года; до 1917 года он ведет в журнале «Аполлон» постоянную рубрику «Письма о русской поэзии», где откликается на все сколько-нибудь заметные поэтические события того времени.

1923. Гумилёв Н. Письма о русской поэзии. Петроград, 1923 г. Фонд МНГ 17

Собранные после его смерти и изданные в 1923 году, эти статьи представляют собой свод художественных принципов, во многом подкрепивший претензии акмеизма на место в истории русской лирики: акмеизм остается в истории как одно из ярчайших направлений поэзии Серебряного века, противостоящее и символизму с его мистическими туманами, и футуризму с его утопическими проектами. Однако живое и перспективное развитие поэзии определяется не деятельностью тех или иных «цехов», а судьбой великих поэтов, втянутых в эти «цеха». В акмеизме это: Гумилёв, Ахматова, Мандельштам; в футуризме: Хлебников, Пастернак, Маяковский; в символизме — Блок, внутренней полемикой с которым во многом определяется путь Гумилёва.

В начале Первой мировой войны Николай Степанович Гумилев записался добровольцем в кавалерию

В январе 1915 года Гумилев снова приезжает в Петроград. Здесь он встречает Мандельштама (вернувшегося из Варшавы, где тот безуспешно пытался определиться в армию санитаром) и других своих друзей-поэтов. Отношение к нему резко (хотя и ненадолго) меняется. Теперь он — герой, гордость петербургского поэтического мира, человек-легенда. 27 января в “Бродячей собаке" состоялся “вечер поэтов при участии Н. Гумилева (стихотворения о войне и пр.)". Так и было сказано в афише: “вечер при участии Гумилева", хотя среди других участников были Ахматова, Кузмин, Городецкий, Мандельштам и популярнейшие “сатириконцы” — Потемкин и Тэффи. На следующий день в гостях у Лозинского Ахматова впервые прочитала друзьям (Шилейко, Недоброво, Чудовскому) поэму “У самого моря”. Гумилев наверняка уже знал ее (и Недоброво тоже — в эту зиму он был одним из самых близких к Ахматовой людей): поэма была написана несколькими месяцами раньше.

В начале февраля Гумилев снова в армии.

5 марта 1915 года Николай Гумилёв отчислен из числа студентов С.-Петербургского университета, как невнесший плату за осенний семестр 1914 года. А, 14 декабря 1915 года, младший офицер Николай Гумилёв просит Канцелярию университета выслать его аттестат для снятии с него копии и представлении копии в канцелярию его полка. 32

Газета "Утро России" от 13 (н.с.т.26) февраля 1916 года писала о новом литературном клубе, куда вошел и Гумилёв:

"В Петрограде открылось новое общество клуба деятелей литературы — «Медный всадник».
Целью этого общества является объединение деятелей литературы, музыки и живописи на почве изучения древне-русского творчества.
В правлении состоят: проф. К. И. Арабажин, (председатель), Юрий Слезкин (вице-председатель), Н. Гумилев (казначей), Борис Садовский (секретарь), Сергей Ауслендер, Сергей Городецкий и С. С. Прокофьев.
По единогласному решению всех действительных членов общества избраны почетными членами: четными членами: К. Бальмонт, А. Блок, Вячеслав Иванов, А. Куприн в Федор Сологуб. Общество предполагает издавать альманах «Медный всадник» и «Бюллетень литературы и искусства». О-во предполагает завести живую связь с Москвой и местными деятелями литературы."

Месяц спустя, 28 марта 1916 года, после полугода обучения, Николай Гумилев был произведен в первый офицерский чин. Весной 1916 года Гумилев провел в “славном полку" меньше месяца… Уже 6 мая он вновь тяжело простудился, заболел бронхитом и был отправлен в Петроград. Если полутора годами раньше Гумилев мучительно переживал невозможность исполнять свой долг на фронте, то теперь его отношение к войне, кажется, изменилось. Она затянулась — и все меньше походила на тот кровавый карнавал, который видел в ней Гумилев поначалу. На фронт он больше не рвется; с другой стороны, теперь его никто от военной службы уже и не освобождает: армия страдает от недостатка людей. Пришло время "жарить соловьев" — вот уже и “ратник второго разряда Блок” призван и направлен десятником на рытье окопов.

Тем временем Гумилева, по иронии судьбы, направляют в Царское Село, в лазарет, расположенный в служебных корпусах Большого дворца. Царскосельские лазареты, которыми заведовала , относились к . В другом лазарете, расположенном в , с марта 1916-го периодически жил Есенин, служивший санитаром Царскосельского санитарного поезда. С Есениным Гумилев познакомился несколько раньше, 25 декабря 1915 г.

Ахматова вместе с сыном и Анной Ивановной 14 мая уехала в Слепнево. Но в Петербурге у Гумилева были многочисленные подруги — одиноким он себя не чувствовал. С Тумповской отношения уже разлаживались. Как раз в момент, когда он лежал в госпитале, Маргарита прислала ему “разрывное" письмо. Еще в марте 1916 года Гумилев познакомился с Ларисой Рейснер и начал ухаживать за ней — причем зачастую делал это в присутствии Тумповской. “На литературных вечерах… уходил под руку то со мной, то с ней". Так начался литературнейший из литературных романов Гумилева.

6-10 августа он получил отпуск и вновь приезжал в Царское Село. Потом еще полтора месяца участвовал в позиционных боях и в медленном отступлении.

В августе, во время побывки дома, Гумилев с Ахматовой посетили организованный Сологубом вечер в пользу ссыльных социал-демократов. Гумилев, который был в военной форме, счел для себя неудобным выступать на политически окрашенном вечере, но Ахматова прочитала несколько стихотворений, оказав, таким образом, посильную материальную помощь как раз находившемуся в Туруханске И. В. Сталину- Джугашвили.

22 августа он, как заслуженный и дважды награжденный унтер-офицер, был отправлен в Петроград в школу прапорщиков при Николаевском кавалеристском училище (Лермонтовский проспект, 54) для сдачи экзамена на звание корнета. 29 Его адрес на свидетельстве указан на Литейном пр., д.31, кв.4. С началом войны было создано множество таких школ, наскоро готовящих офицерские кадры для действующей армии из боевых унтер-офицеров, имеющих высшее образование. Жить ему разрешалось дома, в Царском Селе. Дом на Малой улице изменился: комнаты, которые прежде занимали Гумилев и Ахматова, были сданы дальней родственнице хозяйки; теперь Ахматова поселилась в бывшем кабинете мужа. Сам Гумилев занял небольшую комнатку на втором этаже. Супруги жили в одном доме, но порознь, не мешая друг другу.

В этих, казалось бы, благоприятных условиях Гумилев осенью, по приезде в Петербург, возобновляет активную литературную работу. Время от времени он собирает у себя в Царском Селе поэтов и филологов — Мандельштама, Лозинского, Шилейко и Жоржиков, Михаила Струве. Он вновь руководит литературным отделом “Аполлона", и уже начиная с декабря там появляются новые “Письма о русской поэзии".

Гумилева революционная эйфория первых дней, кажется, миновала совсем. Его немногочисленные “гражданские" стихи 1917 года тревожны и трезвы. Видимо, Ахматова, многократно подчеркивавшая, что Гумилев “ничего не понимал" в политике, была права лишь отчасти. Вероятно, в сознании Гумилева (как в сознании многих поэтов) причудливо сочетались крайняя политическая наивность — и точное ощущение глубинной сути происходящего. Во всяком случае, дело не в “монархизме” поэта — до лета 1918-го он никаких монархических взглядов и симпатий не высказывал.

Впрочем, в революционной России прожил он в этот год совсем недолго.

8 марта старого стиля Гумилев снова в Петрограде. В тот же день поэт опять заболел и был помещен в лазарет, где начал писать “Подделывателей”, изящную и вполне “постмодернистскую" повесть. Можно увидеть здесь пародию на сюжеты Кузмина и Андрея белого — и перекличку с тогда же (и вполне всерьез) написанным “Мужиком". Во всяком случае, это был способ сохранить дистанцию по отношению к происходящему — а значит, и трезвую голову.

Выписавшись оттуда через неделю, Гумилев посещает одно из собраний ненадолго возрожденного Цеха поэтов. Живет он не у себя в Царском, а в Петербурге — сперва у Лозинского, а потом — в меблированных комнатах “Ира" (Николаевская улица, дом 2). С Ахматовой, живущей у Срезневских, он встречается лишь эпизодически.

Гумилев не случайно задержался в столице. Как раз в это время решалась его судьба. Каким-то образом ему удается попасть в Русский корпус, направляющийся в Салоники, в Грецию. Е. Е. Степанов указывает, что в этом ему оказал содействие М. Струве, “служивший при штабе". Согласно же Лукницкой, Струве помог Гумилеву в другом: Гумилев получил место военного корреспондента газеты “Русская воля", с довольно большим (800 франков в месяц) окладом!).

По возвращении в Россию Николай Гумилев сразу же устраивается на работу в Репертуарную секцию при Театральном отделе Наркомпроса. В том же году издана пьеса «Отравленная туника», написанная им в Париже.

Служба в ЛОндоне, Борис Анреп.

В марте 1918-го решение принято. Гумилев больше не собирается ждать “переворота" и становиться эмигрантом. В конце концов, Совет народных комиссаров и Временное правительство, Ленин и Керенский из прекрасного далека, да еще для такого политически эксцентричного человека, как он, отличались, вероятно, мало. Конечно, Брестский мир должен был Гумилева шокировать, но не настолько, чтобы помешать возвращению на родину.

Видимо, некоторое время ушло на улаживание формальностей. Дипломатические отношения с Советской Россией еще сохранялись. В начале апреля Гумилев покидает Великобританию и на английском транспортном судне уплывает в Мурманск. Перед отъездом Анреп передал Гумилеву два подарка для Ахматовой — монету Александра Македонского и материю на платье.

Гумилев и Ахматова официально разводятся, после чего оба сразу же снова создают семьи — Гумилев с , а Ахматова выходит замуж за ассириолога Шилейко. “Зачем ты все это придумала?" Расстающиеся супруги отправляются в Бежецк, видятся с сыном. Сидя на холме, они мирно беседуют, и Гумилев говорит: "Знаешь, Аня, чувствую, что я останусь в памяти людей, что буду жить всегда". Ахматова надписывает вышедшую в 1917 году "Белую стаю": "Дорогому другу Н. Гумилеву". Отношения переходят в другое качество...

Увы, “дружбы" все-таки не получилось. В 1918-1919 годы Гумилев довольно часто бывал у Ахматовой и Шилейко. Ахматова тоже заходила к Гумилеву, встречались они и у Срезневских… Но с середины 1919-го общение почти сошло на нет.

Получив развод Гумилев стремительно женится на . С одной стороны он хотел противопоставить свой брак Ахматовскому. Но было и другое, ен менее важное обстоятельство — была беременна. Свадьба Гумилева и состоялась весной 1918 года. Гумилёв со своей Асенькой, как он её называл, и сыном Лёвой от брака с Ахматовой, стал жить на Преображенской улице № 5.

К этому же времени относится довольно злая эпиграмма Георгия Иванова:

Оцуп, Оцуп, где ты был?
Я поэму сочинил,
Съездил в Витебск, в Могилев,
Пусть похвалит Гумилев.
Так уж мной заведено:
То поэма, то пшено,
То свинина, то рассказ,
Съезжу я еще не раз.

Гумилёв реального мира не знает изначально, он знает только его романтические идеальные контуры. Он бредит формой, потому что не видит содержательной воплощенности мира. А не видит именно потому, что ждет от мира слишком идеальной полноты, слишком «знакомой». Хочет строить на «каменьях», а кругом — «песок». Сыплющееся золото.

Мир Гумилёва слишком тверд и потому хрупок.

Сквозной мотив его поэзии — поединок. Роковой. Часто с другом. С любимым человеком. С женщиной.

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня…

Сквозной мотив — восстание, бунт природных сил против безумств человека. Гул стихий. Неизбежность катастрофы.

Комет бегущих дымный чад
Убьет остатки атмосферы,
И диким ревом зарычат
Пустыни, горы и пещеры.

Сквозной мотив — гибель. Скорая и неотвратимая.

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще…

Писали: не угадал… Какой «плющ» в чекистских подвалах? Нет, как раз угадал. Обвиненных по «таганцевскому делу» в 1921 году не в подвалах казнили — их вывезли «на природу» и заставили рыть яму… не тут ли и проявил Гумилёв поразившее расстрельщиков самообладание — копая себе в зарослях «дикую щель»? Другие кричали, просили пощады…

Он — нет. Он изначально и непоправимо — в ином мире: в воображенном мире природной ясности, трагической отрешенности и обреченного духа, торопящего события:

Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья, —
Так век за веком — скоро ли, господь?..

Не прикованный ни к веку, ни к стране, дух вопрошает Бога о смысле и, не услышав ответа, ждет, когда свершатся пророчества, и весь этот лживый мир рухнет, и яд жизни будет, наконец-то, выжжен из космической бездны.

Ужели вам допрашивать меня,
Меня, кому единое мгновенье —
Весь срок от первого земного дня
До огненного светопреставленья?

Ужели и чекистскому следователю товарищу Якобсону в 1921 году так отвечал на допросах? Или, не пряча презрительных глаз, спокойно соглашался, что — монархист, и что революции — «не заметил»?

С точки зрения вечности, все это, конечно, преходящий узор: монархии, республики, революции, контрреволюции. Для духа, реющего в пустыне, все это не более, чем «кубы, ромбы да углы».

Большевики, люди углов, носители кубиков и ромбов, — знали, кого убивают?

По глубинной сути, у Гумилёва было куда больше прав стать основоположником советской литературы, чем даже у Маяковского, — именно потому, что поэзия Гумилёва — героическая поэзия по первоначальной установке, это поэзия долга, жертвенного служения, поэзия идеала — без ломания себя до меняющихся политических лозунгов.

Однако идеал развоплощен, он не может ни в чем реализоваться. Ни в одной реальной «стране», ни в одном «действительном явлении», ни в одной странице наличного бытия Гумилёв этой воплощенности не признает. Именно потому, что идеал его изначально слишком жестко связан с устоявшимися формами, со «старым режимом», или, как сам Гумилёв замечает, этот идеал слишком «знаком». Настолько «знаком», что никогда не может узнать сам себя в реальности. Гумилёв «не узнает» Россию во вставшей из кровавого хаоса Советской Республике — как и реальную старорежимную Россию он отказывался признать за блоковскими туманами. По броскому, но точному определению исследовательницы позии Гумилёва Марины Тимониной, он не хотел замечать ни Свиной, ни Святой Руси: Свиная была неинтересна, а Святая неосуществима.

То есть: место России — свято, а России — нет.

Ты прости нам, смрадным и незрячим,
До конца униженным, прости!
Мы лежим на гноище и плачем,
Не желая божьего пути…

Это и есть у Гумилёва реальная Россия — развоплощенная, не обретшая облика — Россия гнилая, распутинская:

…Светы и мраки,
Посвист разбойный в полях,
Ссоры, кровавые драки
В страшных, как сны, кабаках.

И это извечно, фатально и необоримо. И это — исчерпывает тему России: в идеале:

Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

В реальности:

Русь бредит богом, красным пламенем,
Где видно ангелов сквозь дым…

В принципе бог — есть, и ангелы видны. Но проклятье висит над миром. И над старым миром самодержавной России, и над Советской Россией, в которой Гумилёв прожил четыре последних года жизни.

Эти четыре года он продолжал работать лихорадочно. Он успел опубликовать при Советской власти несколько сборников стихов: «Фарфоровый павильон», «Костер», «Огненный столп».

После разговора с АА о разводе (1918 г. — В. Л.) Николай Степанович и АА поехали к Шилейко, чтобы поговорить втроем. В трамвае Николай Степанович, почувствовавший, что АА совсем уже эмансипировалась, стал говорить «по-товарищески»: «У меня есть, кто бы с удовольствием пошел за меня замуж. Вот Лариса Рейснер, например… Она с удовольствием] бы...» (Он не знал еще, что Лариса Рейснер уже замужем.) 7

… Ларисе Рейснер назначил свидание на Гороховой в доме свиданий. Л. Р.: «Я так его любила, что пошла бы куда угодно» (рассказывала в августе 1920 г.).

14 апреля 1919 года у молодой четы родилась девочка, которую назвали Еленой. Гумилёв был очень рад (всем говорил, что его "мечта" была иметь девочку), и когда девочка родилась доктор, взяв младенца на руки, передал его отцу со словами: "Вот ваша мечта".

Вскоре он отправляет в Бежецк жену и дочь, убедившись, что там с продуктами несколько лучше, чем в голодном Петрограде. И сын его находится там.

Фрагмент одной из групповых фотографий, сделанных на чествовании М. Горького в издательстве "Всемирная литература", 30 марта 1919 г. 19

Воспоминания царскоселки Беер Н.Д., дочери преподавателя и инспектора Царскосельского Реального училища:

"… А последний раз я его видела уже в Петрограде, в 1919 году на Аничковом мосту, где я проходила вместе с отцом в какой-то холодный, дождливый, осенний день. Николай Степанович был в папахе, в шинели защитного цвета. В тот день в первый и последний раз я поздоровалась и попрощалась с ним за руку..."

Летом (в августе) 1920-го 8 было критическое положение: Шилейко во Вс. Лит. (изд-во «Всемирная литература».— В. Л.) ничего не получал. Всем. лит. совсем перестала кормить. Не было абсолютно ничего. Жалованья за месяц Шилейко хватало на 7 дней (по расчету). В этот момент неожиданно явилась Н. Павлович с мешком риса от Л. Рейснер, приехавшей из Баку. В Ш. Д., где жила АА, все в это время были больны дизентерией. И АА весь мешок раздала всем живущим — соседям. Себе, кажется, раза два всего сварила кашу. Наступило прежнее голодание.

В 1922 году в издательстве «Цех поэтов» вышел первый сборник Н. Оцупа «Град». За несколько дней до этой даты был расстрелян чекистами друг и учитель Николай Гумилев , в январе 1920 года — . Их потеря стала для Николая Оцупа тяжелой утратой и личным предупреждением. Осенью 1922 тола, под предлогом «поправления здоровья» он выехал в Берлин, расставшись до этого с женой. Вскоре в Берлине, ставшем в начале 20-х годов литературной столицей русского зарубежья, оказались и большинство других членов третьего «Цеха поэтов»: Г.Иванов, И.Одоевцева, Г. Адамович.

При прямом содействии Николая Оцупа в 1923 году в Берлине были переизданы три альманаха «Цеха поэтов» и был выпущен новый — четвертый.

После войны Н.Оцуп подготовил к печати том «Избранного» Н.Гумилева, а в 1951 году защитил докторскую диссертацию о его творчестве.

Вера Лукницкая: "На столе моем лежала вырезка из газеты — извещение в смерти Ларисы Рейснер от брюшного тифа (9 февраля 1926 года- прим. ред.). АА поразилась этим известием и очень огорчилась, даже расстроило оно её. «Вот уж я никак не могла думать, что переживу Ларису!» АА много говорила о Ларисе — очень тепло, очень хорошо, как-то любовно и с большой грустью. «Вот еще одна смерть. Как умирают люди!.. Ей так хотелось жить, веселая, здоровая, красивая… Вы помните, как сравнительно спокойно я приняла весть о смерти Есенина… Потому что он сам хотел умереть и искал смерти. Это — совсем другое дело… А Лариса!..» И АА долго говорила, какой жизнерадостной, полной энергии была Лариса Рейснер. Вспоминала о ней… «„Возьмите меня за руку — мне страшно",— Сказала 16-летняя Лариса Рейснер АА на встрече (в Тенишевском?), — рассказывала АА о выступлении кажется, первом) Ларисы Рейснер… — Бедная — о ней будут нехорошо говорить, нехорошо вспоминать ее заграницей за то, что она так быстро перешла на сторону Советской власти».

Пишут, что Елена Николаевна Гумилева, дочь Гумилева и его второй жены Анны Энгельгард, в детстве была нехороша собой. Потом неожиданно расцвела - стала красавицей. Жила скромно и тихо, работала счетоводом. Замуж не вышла.
Бывшая домработница Энгельгардтов рассказывала (брату Анны) об обстоятельствах смерти Анны, её родителей и Елены Гумилёвой в блокадном Ленинграде в 1942 году: «Сначала умер отец, потом мама, потом Аня, которая страшно мучилась от голода и холода. Лена умерла последней».

Тайна судьбы Гумилёва — в странной притягательности его характера для утверждающейся советской поэзии при полной неприемлемости его поведения для утверждающейся Советской власти.

Шестьдесят пять лет имя Гумилёва оставалось под строжайшим официальным запретом. Не называя этого имени вслух, советские поэты: Николай Тихонов, Эдуард Багрицкий, Владимир Луговской, Константин Симонов — подхватили стилистику и возродили пафос своего убитого вдохновителя: музыку романтической преданности идеалу, верности долгу, офицерской чести, наконец.

Поэты послевоенной Оттепели тоже присягнули Гумилёву, и тоже тайно: в 1967 году Владимир Корнилов написал «в стол» стихотворение, напечатать которое он смог только во времена Гласности.

Владимир Корнилов

Гумилёв

Три недели мытарились,
Что ни ночь, то допрос…
И ни врач, ни нотариус,
Напоследок — матрос.

Он вошел черным парусом,
Уведет в никуда…
Вон болтается маузер
Поперек живота.

Революция с «гидрою»
Расправляться велит,
И наука не хитрая,
Если схвачен пиит.

…Не отвел ты напраслину,
Словно знал наперед:
Будет год — руки за спину
Флотский тоже пойдет,

И запишут в изменники
Вскорости кого хошь,
И с лихвой современники
Страх узнают и дрожь.

…Вроде пулям не кланялись,
Но зато наобум
Распинались и каялись
На голгофах трибун,

И спивались, изверившись,
И не вывез авось…
И стрелялись, и вешались,
А тебе не пришлось.

Царскосельскому Киплингу
Пофартило сберечь
Офицерскую выправку
И надменную речь.

…Ни болезни, ни старости
Ни измены себе
Не изведал и в августе,
В двадцать первом,
к стене

Встал, холодной испарины
Не стирая с чела,
От позора избавленный
Пероградской ЧК.

Лишь в 1991 году Гумилёв был реабилитирован.

Подготовлено специалистами Музея Николаевской гимназии

Источники и примечания:

Лукницкий П. Н. Acumiana. Встречи с Анной Ахматовой. Т. 1. 1924-1925 гг. Paris: YMCA-PRESS, 1991.
Лукницкая А К. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких, Л.: Лениздат, 1990. С. 27.
Лукницкий П.Н. Труды и дни Н.С.Гумилева. СПб., 2010. С. 84-85. Впоследствии Анненский напишет отзыв на второй сборник стихов своего бывшего ученика «Романтические цветы» (1908).
Тименчик Р.Д. Иннокентий Анненский и Николай Гумилев.
Голлербах Э. Город муз. Царское Село в поэзии. СПб.: Арт-Люкс, 1993. С. 152
Воспоминания Всеволода Рождественского о Н.С Гумилеве // Николай Гумилев. Исследования и материалы. Библиография. СПб.: Наука, 1994. С 398-426.
Тименчик Р. Д. Забытые воспоминания о Гумилеве // Даугава, 1993. № 5. С 157-160.
Из дневника Лукницкого 8.04.1926
По настоянию Л. М, Рейснер, приехавшей в Петроград в августе (?) 1920 года, Гумилев был лишен пайка, выдававшегося ему в Балтфлоте (П. Н. Лукннцкий, Труды и дни, т, 2, с, 227, Записано со слов Ахматовой),
Из дневника Лукницкого 17.04.1925
Финкельштейн К. И. Рукописный журнал Николаевской Царскосельской гимназии «Юный труд» // Toronto Slavic Quarterly. № 25, 2008.
Финкельштейн К. Императорская Николаевская Царскосельская гимназия. Ученики.СПб,: Изд-во Серебряный век, 2009. 310 с., ил.
Ольга Гильдебрандт-Арбенина. Девочка, катящая серсо… М., Молодая Гвардия, 2007, сс.99-108.
А.Н. Головкин. В краю двух культур
Факсимильная копия подарена Музею Николаевской гимназии частным коллекционером, владеющим оригиналом.
Сборник подарен Музею Николаевской гимназии К.И. Финкельштейном
Валерия Срезневская "Дафнис и Хлоя" / Звезда. — 1989. — № 6. — С. 141-145.
Шубинский В. Зодчий. Жизнь и смерть Николая Гумилёва., М.:Corpus, 2014.-736 с.- ил.
ЦГИА СПб. Ф.14. Оп.3, Д. 61522. Фотография из личного дела студента Н.С. Гумилева. foto color by Olga klimbim, klimbim2014.wordpress.com
там же. Л.1
там же. Л.3
там же. Л.4. Свидетельство о прослушанных курсах №5668 от 7 мая 1911 года
там же. ЛЛ.9, 10. Аттестат за №544 от 30 мая 1906 года
там же. Л.11. Свидетельство о крещении №47 от 20 февраля 1887 года, г. Кронштадт
там же. Л.12. Отпускное свидетельство №43 от 14 апреля 1910 года
там же. Л.12 об. Отметка о венчании на отпускном св-ве. С. Никольская Слободка с октября 1923 года входит в границы Киева
там же. Л.13. Свидетельство о явке к исполнению воинской повинности №34 от 30 октября 1907 года.
там же. Л.14. Прошение Н. Гумилёва Ректору СПб университета о снятии копии с аттестата от 22 августа 1916 года
там же. Л.19. Прошение Н. Гумилёва от 10 июля 1908 года
там же. Л.20. Прошение Н. Гумилёва от 26 августа 1909 года
там же. Л.36. Прошение Н. Гумилёва от 14 декабря 1915 года
там же. Л.33 об. Фото на студенческом билете Н. Гумилёва
там же. Л.50. Прошение Н. Гумилева от 5 апреля 1910 года
Хотели сделать на этом доме мемориальную доску, но абсолютной уверенности в том, что это тот самый дом нет: дело в том, что Екатерининских улиц в Кронштадте было две — Большая и Малая. Малая теперь зовётся улицей Карла Либкнехта, и там подходящих домов как будто бы нет. А сами кронштадтцы считают местом рождения Гумилёва именно этот дом на бывшей Большой Екатерининской ул.

Гумилёв Николай Степанович (1886-1921) – русский поэт, творчество которого относят к Серебряному веку, является основателем направления акмеизма в поэзии, переводчик, литературный критик. Участвовал в экспедициях на востоке и северо-востоке Африки, внёс огромный вклад в исследование этого континента. Благодаря его трудам, богатейшая коллекция Музея антропологии и этнографии в Петербурге пополнена редкими и значимыми экспонатами.

Детство

Родился Николай Гумилёв в Кронштадте 15 апреля в 1886 году. Его папа Степан Яковлевич служил корабельным военным доктором на флоте, мама Анна Ивановна (девичья фамилия Львова) имела отношение к дворянству, принадлежала к старинному роду. В семье ещё был старший ребёнок, тоже мальчик,1884 года рождения, звали его Дмитрий. Николай в детстве был слабеньким и очень часто болел, он страдал от постоянных головных болей, с трудом переносил шум.

Осенью в 1894 году Гумилёв начал обучение в гимназии Царского Села. Через некоторое время из-за частых и продолжительных болезней он был вынужден перейти на домашние занятия.

В 1895 году семья Николая покинула Царское Село и переехала в Петербург. Здесь, в купеческом доме, они сняли квартиру. Мальчик поступил на обучение в гимназию. В 1900 году старший брат Дмитрий заболел туберкулёзом, и семья была вынуждена уехать в Тифлис. Там Коля начал обучение снова в 4-ом классе 2-ой Тифлисской гимназии. Через время он стал учеником 1-ой Тифлисской мужской гимназии.

В 1903 году всё семейство вернулось в Царское село. Николай опять пошёл в местную гимназию, поступив в 7-ой класс. Учёба давалась ему плохо, один раз его чуть не отчислили, но здесь сыграла положительную роль его творческая поэтическая натура. За Гумилёва вступился директор, и юноша остался на второй год.

В 1906 году будущий поэт окончил гимназию и получил аттестат. Оценка «отлично» там была всего одна – по предмету «Логика».

За пределами России

В 1906 году началась заграничная жизнь Гумилёва. Проживал он в Париже, в Сорбонне. Увлёкся изучением французской литературы, слушал курс лекций. Его интересовала живопись, он занялся её изучением, посещал выставки. Также Николая всегда привлекали путешествия, он много ездил по Франции, довелось побывать и в Италии. В Париже Гумилёв издал три номера литературного журнала «Сириус», заводил знакомства с писателями и поэтами из России и Франции.

Весной в 1907 году Гумилёву пришлось вернуться на родину для прохождения призывной комиссии. Летом этого же года он отправился путешествовать по Леванту, после чего снова приехал во Францию.

В 1908 году Гумилёв получил средства за очередной стихотворный сборник, также ему помогли деньгами родители, и он отправился снова путешествовать. Синоп, Стамбул, Греция, Египет, Эзбикие, Каир – по этим городам и странам пролегал маршрут поэта на этот раз. В самом конце осени он вернулся в Петербург. Второй раз Николай отправился в Африку в 1913 году.

Поэзия

Свой первый стих Гумилёв сочинил, когда ему было шесть лет. Это было коротенькое четверостишье про Ниагару.

Впервые поэтические строки Гумилёва были опубликованы в 1902 году, когда семья проживала на Кавказе. В местной газете «Тифлисский листок» напечатали стих «Я в лес бежал из городов…».

В 1905 году состоялась публикация первой книги со стихами Гумилёва, она называлась « Путь конквистадоров». Деньги на издание дали Николаю родители. Ранние, немного наивные стихи, но, тем не менее, собственная интонация уже прослеживалась.

Брюсов, один из самых авторитетных поэтов начала 20-го века, удостоил своим вниманием эту книгу и написал отдельную рецензию. Он не хвалил стихи Гумилёва, но и не критиковал особо, предположил, что всё лучшее у молодого поэта будет впереди. С этого времени Гумилёв и Брюсов начали переписываться. Николай относился к Брюсову с огромным уважением и почитанием, как к учителю. Посвятил ему свой стих «Скрипка». В некоторых его поэтических произведениях даже прослеживаются брюсовские мотивы. В ответ от мэтра поэзии молодой Гумилёв получал покровительственное, почти отеческое отношение.

В 1908 году вышла следующая подборка стихов Гумилёва под названием «Романтические цветы», которая почти полностью посвящалась Анне Горенко. Брюсов отметил, что в этот раз стихи уже изящные и красивые.

В 1909 году Николай Гумилёв и поэт Сергей Маковский стали организаторами иллюстрированного журнала «Аполлон», в котором освещались вопросы живописи и театрального искусства, музыки и литературы. Николай был в этом журнале заведующим отделом литературы и критики, здесь же он публиковал «Письма о русской поэзии».

В 1910 году увидел свет сборник со стихами «Жемчуга», и хотя многие назвали поэзию Гумилёва её «ещё ученической», она получила весьма лестные отзывы.

В 1911 году Николай Гумилёв принимал активное участие в создании «Цеха поэтов».

В 1912 году сделал громкое заявление по поводу открытия нового направления в поэзии – акмеизма:

слова – точные;
образы и тематика – предметные;
стихи – материальные.

Реакция общественности была бурной, в большинстве своём негативной.

Одновременно с этим Гумилёв обучался в университете в Петербурге, стал студентом историко-филологического факультета, увлекался старофранцузскими поэтами и их творчеством. В этом же году увидела свет книга стихов «Чужое небо».

В 1918 году издались африканская поэма «Мик» и стихотворный сборник «Костёр».

В 1921 году был опубликован сборник стихов о путешествии по Африке «Шатёр», его даже называют «учебником географии в стихах». Второй сборник, вышедший в этом году, назывался «Огненный столп», он считался «вершиной творчества поэта».

Больше всего в своём творчестве Гумилёв уделял внимание темам любви, жизни, смерти и искусству. В меньшей мере присутствовали стихи военные и географические. И что интересно, в его стихах практически совсем нет политической тематики.

Николай Гумилёв также писал в прозе и очень много занимался переводами.

Личная жизнь

В 1903 году Николай познакомился с гимназисткой Анной Горенко (будущей Ахматовой). Между молодыми людьми были взаимные симпатии.

Весной 1909 году Гумилёв повстречался со своей давней знакомой, с которой первая встреча произошла ещё в Сорбонне в 1906 году, поэтессой Елизаветой Дмитриевой. У них развивался бурный роман, и поэт даже предложил ей стать его женой. Но Елизавета выбрала другого, более того, коллегу Николая по журналу «Аполлон» – поэта Максимилиана Волошина.

В конце 1909 года, когда стала достоянием общественности идея литературной мистификации Дмитриевой и Волошина, последовало скандальное разоблачение Черубины де Габриак, Гумилёв позволил себе нелестное высказывание о Елизавете. В ответ Максимилиан Волошин при всех оскорбил Николая, за что был вызван на дуэль. Это произошло в ноябре 1909 года. Новость облетела все московские газеты и журналы. Волошин выстрелил дважды – осечка. Гумилёв сделал выстрел вверх. Оба поэта остались живыми.

В 1910 году после долгих колебаний и раздумий Николай решил жениться. Венчание произошло в Николаевской церкви на левом берегу Днепра, под Киевом, в селе Никольская слободка. 25 апреля его женой стала Горенко Анна Андреевна (Ахматова).

1 октября 1912 года у супругов родился мальчик, его назвали Лев. К 1914 году отношения разладились. Николай ушёл на войну, по возвращении с которой в 1918 году Гумилёв и Ахматова развелись. Их сына воспитывала мать поэта в родовом имении в Бежецком уезде Тверской губернии.

В 1919 году был зарегистрирован ещё один брак Николая Гумилёва с Анной Николаевной Энгельгардт. В браке родилась дочь Елена, которая вместе с матерью в годы ленинградской блокады умерла от голода.

Был у поэта ещё один мимолётный роман с литературоведом, артисткой театра Мейерхольда Высотской Ольгой Николаевной. Она родила от Николая сына Ореста, у которого впоследствии было трое детей – единственных потомков Гумилёва.

Военные годы

Вернувшись из второй африканской экспедиции, Гумилёв вёл богемную жизнь, которая, впрочем, ему в скорости наскучила.

1914 год начался с неприятностей. Закрылся «Цех поэтов», в отношениях с Анной наметился разрыв. В начале августа Николай со старшим братом Дмитрием ушли на фронт (Николай добровольцем, Дмитрий по призыву). Интересно, но среди всех поэтических личностей, так патриотично писавших стихи о войне, добровольцами на фронт ушли только Николай Гумилёв и Бенедикт Лившиц.

Первые два месяца прошли в обучении и подготовительных занятиях. В конце осени полк, где служил Николай, перебросили в Южную Польшу.

В 1915 году Гумилёв воевал на Волыни (Западная Украина).

За всю войну Николай прошёл путь от вольноопределяющегося до ефрейтора, затем от унтер-офицера до прапорщика. Имел награду – Георгиевский крест 3-ей степени.

Гумилёв никогда не скрывал, что он убеждённый монархист. Проживая в Советской России, он никогда не боялся остановиться перед храмом и перекреститься.

Тем не менее, он продолжал работать здесь и никуда эмигрировать не собирался. Гумилёв писал стихи, вёл лекции о поэзии в «Институте живого слова», в студии «Звучащая раковина», входил во Всероссийский поэтический союз (Петроградский отдел).

В начале августа 1921 года поэта арестовали, его подозревали в заговоре и участии в Петроградской боевой организации Таганцева. Друзья Николая пытались выручить его всеми средствами, но ничего не получилось. Гумилёв был расстрелян. Только в 2014 году установили, что Николай и ещё 56 осуждённых были убиты ночью на 26 августа 1921 года. До нынешнего времени остаётся неизвестным, где был расстрелян и захоронен поэт.

В 1992 году Николая Гумилёва реабилитировали.

Город	Памятный знак
г. Бежецк Тверской области	Скульптурная композиция Николаю Гумилёву, Анне Ахматовой и их сыну Льву
Калининградская область, Краснознаменский район, посёлок Победино	Памятный знак в честь Н. Гумилёва
г. Коктебель	Памятник Н. Гумилёву
Рязанская область, посёлок Шилово	Памятник Н. Гумилёву
г. Калининград	На Доме искусств есть мемориальная доска, где изображён барельеф поэта.
Тверская область, Бежецкий район, с. Градницы	В усадьбе Гумилёвых мемориальная доска.

В 2011 году Почта России выпустила конверт, на котором изображены книги Н. Гумилёва и марка с портретом поэта.

Каждый год в Калининградской области, в Краснознаменске, проводят вечера «Гумилёвская осень», на которые съезжаются поэты и известные люди со всей России.

Астроном Крымской обсерватории Людмила Карачкина в 1987 году открыла астероид, ему дали название «Гумилёв».

Николай Гумелев – великий русский поэт, исследователь, основатель движения под названием «акмеизм », литературный критик. Также занимался языковыми переводами. Известный псевдоним А.С. Гумелева – Александр Грант .

Краткая биография Гумелева

Николай Степанович Гумелев родился 3 апреля 1886 года в Кронштадте, под Петербургом, Российская Империя. Его отец – Степан Яковлевич Гумелев – врач на северном флоте. Его мать – Анна Ивановна Гумелева (Львова) , потомок достаточно старого дворянского рода.

У Николая был брат – Дмитрий Гумелев, старше его на 2 года. Достаточно болезненными были оба брата. Из-за этого семья Гумелевых была вынуждена переехать в Тифлис из Петербурга в 1900 году. В Тифлисе они прожили около 3 лет.

Учеба в гимназиях

В 1894 году Николай поступил в гимназию Царского Села, но по состоянию здоровья буквально через несколько месяцев был вынужден перейти на домашнее обучение.

В 1895 году его семья переехала в Петербург, и только через год Николай Степанович был зачислен в гимназию Гуревича. После переезда на Кавказ он обучался сначала во 2-й, а затем в 1-й гимназии Тифлиса.

В 1902 году именно здесь было опубликовано впервые
стихотворение Николая Гумилева «Я в лес бежал из городов».

Возвращение в Петербург

По возвращению в Петербург, Николай снова продолжил обучение в царскосельской гимназии. Учился он неважно, даже стоял вопрос о его отчислении, но благодаря таланту поэта, этого не произошло.

В 1905 году вышел первый сборник стихов Н.С. Гумелева - «Путь конквистадоров» . В 1906 году Николай Гумилев окончил с единственной «пятеркой» (по логике) обучение в гимназии и получил аттестат.

Гумилев в Париже

Сразу по окончании обучения Николай Степанович переехал в Париж . Там он знакомился с соотечественниками и французскими деятелями искусства. Ему нравилось путешествовать – он побывал в течение года в других городах Франции, а также в Италии.

В Париже Гумилев попробовал издавать собственный журнал под названием «Сириус» , где печатался как под своим именем, так и под псевдонимом Александр Грант .

В одном из 3-х вышедших номерах «Сириуса» впервые были изданы стихи Анны Горенко (под псевдонимом Анна Ахматова ). С Анной Николай познакомился в 1903 году и влюбился в нее.

В 1908 году вышел второй сборник стихов поэта, который полностью был посвящен Анне Горенко и назывался «Романтические стихи» .

Возвращение в Россию

Весной 1908 года Гумилев возвращается в Россию, сводит знакомство с петербургским литературным светом, выступает постоянным критиком в газете «Речь» . В этом же издательстве он впоследствии печатает свои стихи и рассказы.

Валерий Брюсов , которого Николай считал своим учителем, достаточно тепло отзывается о творчестве Гумелева в этот период, несмотря на критику более ранних стихотворений поэта.

Анна Ахматова и Николай Гумелев

В 1910 году Николай Гумелев и Анна Ахматова (Горенко) венчаются. Их брак продлился фактически только около 4 лет. Но в те времена развестись с правом на дальнейшее вступление в брак было невозможно. По документам развод состоялся только в августе 1918 года – уже в Советской России.

У Анны и Николая родился сын – Лев Гумелев, который не оставил после себя потомков.

Гумелев – исследователь

Гумелеву принадлежат заслуги не только в литературе и поэзии, но и в исследованиях Африки — Абиссинии. Он совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке и привёз в Музей антропологии и этнографии (Кунсткамеру) в Санкт-Петербурге богатейшую коллекцию.

В 1913 году состоялась вторая экспедиция Николая Степановича в Абиссинию, которая была предварительно согласована с Академией наук. Все свои наблюдения Гумелев записывал в дневник.

Гумелев – поэт акмеист

Между экспедициями Николай Гумелев вел активную литературную деятельность. В 1910 году вышел сборник «Жемчуга» , в который как одна из частей были включены «Романтические цветы» .

В состав «Жемчугов» входит поэма «Капитаны» , одно из известнейших произведений Николая Гумилёва. Сборник получил хвалебные отзывы В. Брюсова, В. Иванова, И. Анненского и других критиков.

В 1911 создается «Цех поэтов» , манифестировавший свою автономию от символизма и создание собственной эстетической программы – акмеизма . В Цех входили Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Владимир Нарбут, Сергей Городецкий, Елизавета Кузьмина-Караваева (будущая «Мать Мария»), Зенкевич и другие.

В 1912 году представители акмеизма открыли собственное издательство «Гиперборей» и стали в нем издавать журнал с таким же названием.

Гумелев – воин

Поэты, жившие во времена Первой мировой войны, красочно и подробно описывали в своих стихах военные действия. Однако лишь единицы самостоятельно в них участвовали. Среди таких был и Николай Гумелев.

Он прошел путь от рядового до прапорщика, получив за весь период войны множество наград, в том числе знаки отличия Георгиевского креста с 1-й по 4-ю степени .

В 1916 году вышел сборник стихов Гумелева «Колчан» , в который вошли стихи на военную тему.

Последние годы

В 1918 году был издан сборник «Костёр» , а также африканская поэма «Мик» . В 1919 году Николай Степанович женился на Анне Николаевне Энгельгардт . У них родилась дочь Анна.

В 1918-20 годах Гумилёв читал лекции о поэтическом творчестве в Институте живого слова. В 1921 году вышли два его сборника произведений – «Шатер» и «Огненный столп».

Арест и расстрел Гумелева

В начале августа Николай Гумелев был арестован и обвинен в участии «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева», которая замышляла политический заговор.

Современные историки все больше склоняются к тому, что как таковой «организации Таганцева» не существовало вообще и все дела были сфабрикованы ЧКистами.

В ночь на 26 августа 1921 года Николай Степанович Гумелев был расстрелян вместе с 56 другими обвиненными в измене. До сих пор неизвестны точные места как расстрела, так и захоронения всех тел.

В 1992 году имя Николая Гумелева было реабилитировано.

В наше время в Краснознаменске Калининградской области ежегодно проходит вечер «Гумилёвская осень» , на который съезжаются поэты и известные люди со всей России почтить память великого поэта.

Статьи по теме:

Университет Бонч-Бруевича: факультеты, проходной балл, подготовительные курсы

телекоммуникаций - структурное подразделение Санкт-Петербургского государственного университета телекоммуникаций имени профессора М.А. Бонч-Бруевича.Готовит специалистов в области телекоммуникаций для Северо-Западного региона и для всей России.В учебн

Международная академия бизнеса и управления Закончил международный университет бизнеса и управления

129594, Москва, 5-й проезд Марьиной рощи, 15а "Марьина Роща" (495) 631-66-65, +7 (495) 688-25-88www.mabiu.ru Добреньков Владимир Иванович - должность "Президент Академии". Профессор В.И. Добреньков - признанный в мировой и отечественной науке специали

Российский государственный социальный университет Профессионального образования российский государственный социальный университет

Российский государственный социальный университет – главный социальный вуз России! В РГСУ обучается 25 000 студентов по 48 направлениям подготовки бакалавриата и 32 направлениям подготовки магистратуры на 13 факультетах. При вузе ведет подготовку специа

Можно ли поступить на бюджет

Тысячи абитуриентов по всей России задаются вопросом о том, как же поступить на бюджетное отделение желаемого университета или колледжа. На данный момент между этими двумя видами учебных заведений существует большая разница. О ней и всех нюансах поступлен

2024-05-19 01:34:16	Память человека презентация к уроку по биологии (8 класс) на тему
2024-05-18 01:41:33	Планировка и застройка городских и сельских поселений
2024-05-17 02:06:28	Основные типы животных тканей Сравнение эпителиальной и соединительной ткани
2024-05-17 02:06:28	Распространенность аллергических заболевании
2024-05-16 01:30:07	Военные походы александра македонского Походы александра македонского были в
2024-05-16 01:30:07	Скорость тела при неравномерном движении Скорость тела при неравномерном движении
2024-05-15 01:32:16	Тематическое занятие на тему: "Сталинградская битва
2024-05-15 01:32:16	Конспект НОД по познавательно-исследовательской деятельности «Губка- губочка Эксперименты с губками
2024-05-13 01:30:21	Желчегонные препараты - классификация, показания, особенности применения, отзывы, цены
2024-05-13 01:30:21	Энергообеспечение мышечной деятельности

2024-05-13 01:30:21	Кислотно-основной гомеостаз
2024-05-12 01:30:18	Святой апостол андрей первозванный (†ок
2024-05-12 01:30:18	Нижегородская энциклопедия В каком году была основан город горький
2024-05-11 01:45:13	Как приготовить свиной желудок с гречкой
2024-05-11 01:45:13	Зерновое кофе для кофемашины
2024-05-10 01:35:23	Домашняя ветчина из свинины в ветчиннице с грибами, черносливом и орехами
2024-05-20 01:30:07	Университет Бонч-Бруевича: факультеты, проходной балл, подготовительные курсы
2024-05-20 01:30:07	Международная академия бизнеса и управления Закончил международный университет бизнеса и управления
2024-05-20 01:30:07	Российский государственный социальный университет Профессионального образования российский государственный социальный университет
2024-05-19 01:34:16	Можно ли поступить на бюджет
2024-05-19 01:34:16	Память человека презентация к уроку по биологии (8 класс) на тему
2024-05-18 01:41:33	Планировка и застройка городских и сельских поселений