Сын верит в бога. Мой ребенок верит в бога
Да, само слово это и означает. Но быть атеистом не означает просто говорить «бога нет», нужно свою точку зрения еще как-то понимать и аргументировать. Такому атеисту, который знает только фразу «бога нет», сложно будет ответить на вопрос «почему нет». Ответ «потому что я его не видел» — это уже агностицизм)
Так что если выбирать самый простой путь, то уж агностицизм, а не атеизм. И лично я вообще против давать ребенку такие установки. Подрастет, сам по чего-нибудь доедет.
Вот Вы Выбрали Иную Религию, То Само Собой Вы Нечего Грешного Не Сделали.
Даже Смысла Нету, Назвать Не Правильным. Да И По Сути, Выже Не Навязываете Своему Мужу Свою Религию. Вы Даже Согласились Выйти Замуж, Не Взирая На Его Иного Вероисповедания.
Думаю, Надо Обоим Вам Итди На Компромис, То Есть Вы Согласны Его Вероисповеданием, Можете Вместе С Мужем, Спокойной Душой Идти В Церковь И Поставить Свечку (Хоть И Вы Мусулманка). Также Он, (Если Есть Желания) Сделать Жене Добрый Жест, Пойти В Мечет. Это Не Означает, Что Ваш Супруг Принимает Мусулм.кую Религию, Просто Показывает Свое Уважения, Как И Вы. Это Показывает, Что Религия Разная, Но Всевышний Един.
Думаю, Первая Инциатива От Вас Должно Пойти, Что Бы Он Осознал, Как Он Вам Дорог.
Посмотрите, Может Получится. Но Сперва Должны Тет-А-Тет, Поговорить. Потом Как С Выше Обьяснил, Показать Свою Толирантность.
Люди живут на земле 200 000 лет. Библия игнорирует первые 195 000 лет.
Господь создал целую Вселенную из ничего, но для создания Евы пришлось занять ребро у Адама.
Господь покарал 2000 человек с помощью торнадо. Выжил один ребенок. Господь милосерден.
Инцест - плохо. А с кем занимались сексом дети Адама и Евы???
Господь любит животных. Принесенных в жертву.
В Библии написано правда, ведь её написал Бог. А Бог существует потому что так написано в Библии.
Господь: «Ну и что, что существует тысячи религий. В рай попадут только мои последователи».
На все воля божья, кроме абортов.
Молись и Господь вылечит тебя… если конечно ты не инвалид.
Бог не может вылечить инвалидов, но зато он может научить разговаривать ослов.
Мы точно увидим судный день и по фиг, что об этом говорят уже более 2000 лет.
В декабре прошлого года на епархиальном собрании Москвы Святейший Патриарх Алексий сообщил, что с сентября 2009 года в школах вводится новый предмет, который будет рассчитан как на православных, так и на неправославных детей. Что значит преподавать основы Православия детям из неверующих семей, мы обсуждали с Еленой Михайловной РОГАЧЕВСКОЙ, учителем ОПК в московской школе «Знак». 16 лет назад она стала вести в светской школе модный тогда предмет без учебников, пособий, с нуля. С тех пор она получила богословское образование, а школа стала православной.
Неверующие: дети, родители, учителя
– Елена Михайловна, вы сталкивались с негативной реакцией детей (или родителей) на уроки православной культуры?
– Захожу я в класс на свой урок, и вдруг кто-то выкрикивает: «А я не верю в Бога». А я еще «здравствуйте» не успела сказать. Я говорю крикуну: «Не веришь? Хорошо. Твое личное дело.
Почему Бог забирает невинных маленьких детей? За чьи грехи умирают дети, почему Бог допускает смерть малышей?
Вот такой ряд вопросов я услышала на погребении нашей маленькой прихожанке младенца Верочке.
Да вот так бывает, и двух годиков не было малышке, можно сказать и жизни то не увидела, а Господь к себе забрал. Да, когда умирает невинный младенец, - это даже и у верующего человека возникают вопросы: есть ли Бог на свете? Где Он был в тот момент, куда Он смотрел и почему допустил? В первую очередь, это испытание веры и для верующего.
Когда умирает взрослый человек, по – какой то серьезной и длительной болезни, или когда мы теряем наших стариков, мы осознаем, что причиной серьезной болезни является сам человек, да и когда старик умирает, понимаешь, что нет тут виновных – просто пришла очередь переходить в мир иной.
А как, собственно, быть, если ты – верующая, а твой муж не верит в Бога? Даже «не как быть», а как жить, ведь это может порядком подпортить жизнь? Поначалу, в конфетно-букетный период, вы не будете затрагивать эту деликатную тему, делая вид, что не посягаете на мнение и выбор своего партнера.
Но рано или поздно начнется невидимая война. Сначала это будут невинные фразы, потом наступит момент беседы, когда каждый из вас попытается доказать свою точку зрения. Вы будете рассказывать, что Бог есть, что верить в него необходимо, обязательно приведете доказательства в виде случаев из жизни. Ваш парень (или муж) тоже начнет отстаивать свою позицию, приводя в пример неизлечимые заболевания, бессмысленные случайности, когда гибнут хорошие люди и стихийные бедствия, которые уносят жизнь маленьких детей. К сожалению, никто ничего не докажет, и вся беседа из мирной перейдет в крик.
Как мы знаем, в 90-е годы к вере в Бога пришло огромное количество людей. И, скорее всего, большинство из них не росло в семьях церковных родителей, хотя у кого-то были бабушки, которые иногда водили их в церковь и делали куличи на Пасху. Кто-то из этих людей был крещен, и какие-то детали православной традиции были им знакомы, но вряд ли целиком все, что стало возможным именно в 90-е годы.
У нас есть дом около Оптиной пустыни, и мы тоже в свое время прошли через довольно яркий, прекрасный, но и жесткий неофитский период. Я побывала в ситуации воцерковления с маленькими детьми, и в течение 20 с лишним лет наблюдаю семьи, где родители обрели веру во взрослом возрасте и в состоянии неофитства воспитывали детей.
Предлагаю некоторые вопросы
— Как выжить ребенку — атеисту? Мне кажется, что уже пора. Сложилась ситуация, когда в детском коллективе легче признаться в самом экзотическом сектанстве, чем в атеизме.
— На чем вы строите воспитание у детей нравственности или прав ли Федор Михайлович, сказавший: «Если Бога нет, то все дозволено».
А вообще, если кто еще что предложит, буду рада.
Я считаю, что истинных атеистов не бывает. Человеку свойственно во что-либо верить. При коммунизме нам, например, заменили бога на веру в социализм. Ведь для многих не важно в какого бога верить, главное верить.
На тему религии, религиозного поведения и отношения к вере существует большое количество исследований. В конце 80-х - начале 90-х к православным себя причисляли всего 19% россиян. В основном это были пожилые малообразованные люди советского времени, которые сохраняли признаки религиозного поведения: например, ходили в церковь. Значительная часть этих людей была крещена именно бабушками и дедушками, а не родителями, так как в советское время часто крестили «на всякий случай».
С 1990-х до 2000-х годов число людей, причисляющих себя к православию, росло, и к концу 2010 года православными себя называли уже 77–78 % опрошенных, что практически равнялось доле русского населения в России. Более детальный анализ этих данных показывает, что основные религиозные постулаты и ценности признавала при этом очень узкая прослойка людей. Для большинства причисление себя к православию не было связано с тем, что они начинали чаще ходить в церковь.
Детский психолог Елена Ратинская рассказала UaUa.info, почему дети иногда словно нарочно провоцируют родителей на крики и наказания. И почему не стоит кричать на ребенка, особенно, если кажется, что он только этого и ждет.
Что дает малышу негативное родительское внимание, какие проблемы отражает такое поведение, и что делать, чтобы такой способ получать внимание не вошел в привычку?
«Иногда кажется, он специально меня выводит». «Ведет себя так, словно выпрашивает наказания». «Он ноет и ноет, пока я не наору!» Мамы срываются, ругаются - как тут не отругать? И недоумевают: что происходит? Почему ребенок порой, как с цепи срывается, и делает вещи, за которые просто нельзя не наказать.
Если ситуацию «отмотать» немного назад, можно увидеть, что ребенок вовсе не срывается с цепи. Его поведение имеет совершенно определенную причину.
Вместо того чтобы любить молиться – ребенок от молитвы уходит. Вместо того чтобы любить пост – ребенок пост не любит. Вместо того чтобы любить ходить в храм – ребенок противится этому. Не дай Бог, если мы будем говорить с детьми о Боге, а воспитаем безбожников.
Когда мы говорим «православное воспитание», подразумевается, что должна существовать некая система, позиция, методика, своеобразный навык Православия, которые должны использоваться и могут быть неким общим инструментом для воспитания на всех уровнях нашей жизни.
Такого понятия, как «система православного воспитания», не должно существовать. Почему?
Беда в том, что мы сами под системой воспитания часто подразумеваем некую идеологическую установку.
И не собственно воспитание, а именно Православие для многих переходит из образа духовной жизни в некую идеологическую систему взглядов. И когда это случается, когда живая идея – наше Православие – становится некой идеологической системой, в нас возникает масса протестов.
Дело в том, что когда человек помещает себя в некую идеологическую систему, то психологически это довольно легко, потому что человек не несет никакой личной ответственности за свои поступки, за свои мысли, за свои устремления. Все за него расписано. Все для него есть. И он просто «включает» некие идеологемы, которые сами за него должны работать.
К сожалению, наше постсоветское общество возросло до состояния идеологизмов. Надо сказать, что советская система была совершенно идеальной идеологической системой, конечно в искаженном виде, но тем не менее идеальной.
Человек был ослеплен идеалами, начиная от женской консультации, куда приходили будущие мамы, и кончая самыми последними этапами своей жизни. Ветераны, инвалиды, пенсионеры – за них тоже всегда решали всевозможные воспитательные проблемы. Человека воспитывали на всех уровнях общества, везде были общественные организации, народные и товарищеские суды, которые любое проявление антиобщественного – невоспитанного – поведения человека фиксировали: прорабатывали на собраниях, не давали мужьям-алкоголикам зарплату…
Идеологическая система была воплощена в жизнь. Ни при какой власти в мире и не мечтали, что педагогика станет основой государственной политики! И только в СССР так произошло. Это никак не озвучивалось, но реально было именно так и вряд ли повторится еще когда-нибудь.
Народ был воспитуемым от начала до конца. Он был все время в тисках педагогики. Общество делало нового человека… Задача, в общем-то, духовная, но в этой системе человек был абсолютно освобожден от какой-либо ответственности, так как всю ответственность на себя брала партия с ее руководящей ролью. А человеку оставалось в этой машине быть винтиком, колесиком. И все слаженно работало. Человек, не задумываясь, поступал именно так, как требовала власть.
Мы все воспитанники этой системы, хотим мы этого или не хотим, мы все несем в себе определенную нагрузку того самого воспитания.
И теперь нам надо как-то преображать навыки воспитания, которые мы приобрели за годы советской власти – ведь что-то в нас вложили и правильное. Сама система воспитания работала, были в ней положительные элементы – воспитание характера, силы воли и многих других качеств. Но было в той системе нечто однозначно негативное – у людей была возможность не нести ответственность за свою личную жизнь, они могли перекладывать эту ответственность на систему воспитания. На ту самую пресловутую идеологическую базу, которая работала бы сама по себе.
А в православии такой базы нет. Потому что вера Христова – это не идеология. Человек полностью отвечает за все свои слова, за все свои поступки, даже за все свои помышления. Но как только Православие пытаются сделать идеологией, оно сразу теряет Богонаправленность, Богоцентричность и становится антропоцентричной системой, которая направлена на решение социальных проблем, социальных задач, взглядов какой-либо определенной человеческой нации.
Когда мы начинаем относиться к Православию как к некой идеологической системе, то даже правильные вещи, касающиеся воспитания, вдруг начинают давать обратный результат. Это странно, потому что в идеологической системе все должно правильно работать, как и при советской власти.
Получается, что человек из самых благих побуждений пытается прививать ребенку что-то светлое – любовь к молитве, храму, привычку к посту, а все эти вещи дают порой страшный эффект. Вместо того чтобы любить молиться – ребенок от молитвы уходит. Вместо того чтобы любить пост – ребенок пост не любит. Вместо того чтобы любить ходить в храм – ребенок противится этому. Или хуже того – начинает лицемерить. Ведь чего мы больше всего боимся, когда говорим с детьми о Боге? Мы больше всего боимся фарисейства. Не дай Бог, если мы будем говорить с детьми о Боге, а воспитаем безбожников. Это самое страшное. Это Страшный суд, если мы говорим о Боге, а выпускаем в мир безбожников, как это уже было однажды в истории нашего Отечества. И здесь надо понять, почему так может происходить.
А происходить это может, как мне кажется, по нескольким причинам.
Имитация христианского поведения
В чем заключается имитация? Дело в том, что ребенка должны воспитывать мы сами – не православные гимназии, не воскресные школы, не духовник, не священник, а родители.
Причем воспитывать должны ребенка родители совершенно жертвенным способом. Отец Иоанн Крестьянкин в одной своей проповеди говорит: «Мать начинает молиться, она просит Бога о помощи, но не получает ее. Почему же? Да потому, дорогие мои, что нельзя возлагать на Бога то, что мы обязаны сделать сами. Нужен труд, нужно духовное напряжение, нужно всегда помнить о детях, о своей ответственности за них перед Богом. Отцы и матери! Одни, без детей своих, вы спастись не можете! И это надо помнить».
Мать должна не только молиться, но и положить душу свою на воспитание собственного чада. О. Алексий Мечёв говорил матерям, которые жаловались ему на детей, мешающих им ходить в церковь: «Твой ребенок – это твой Киев и твой Иерусалим. Вот твое место молитвы и твое место Богослужения – твой ребенок».
А у нас получается так, что в христианских семьях возникает желание сделать что-то правильное и духовное, но чужими руками. Это происходит от общего теперешнего состояния нашей приходской жизни.
Давайте зададим себе вопрос: для чего мы ходим в церковь?
– Чтобы силы появились?
– Чтобы укрепиться в вере?
– Чтобы Господь помог жить по заповедям?
Каждый задайте себе этот вопрос и постарайтесь ответить честно:
– научиться любить;
– исповедаться;
– чтобы Бога славить и благодарить;
– стяжать мир душевный;
– покаяться, очиститься;
– чтобы легче стало.
К величайшему сожалению, часто мы приходим в церковь, чтобы что-то получить. Идеология получения сейчас главенствует в нашей Церкви.
И эта идеология никогда не делает людей Телом Христовым. Потому что, когда люди приходят для того, чтобы стать Церковью, они приходят для того, чтобы отдать, чтобы служить Господу.
Много раз в ектении говорится «Подай, Господи! Подай, Господи!». А в конце что мы говорим? «И весь живот наш Христу Богу предадим!»
Мы у Него просим частность, а отдаем Ему ВСЁ.
К сожалению, когда такое потребительское отношение у нас возникает к Церкви, к Богу, то и в семьях обычно так же происходит.
Давайте себе представим: пришла семья с детьми в церковь. Как обычно они себя ведут? Папа с мамой стараются как можно подальше от детей отойти и углубиться в молитву. Потому что получать пришли. А дети в это время ведут себя незнамо как – ходят по храму или даже бегают, сшибают свечки, а то зажигают их, мешают другим молиться. Но как малышей судить за такое поведение? Значит, мы должны относиться к ним с подобающим вниманием и лаской, со смирением. Но родители в этот момент все «в небесах» и дети их совершенно не интересуют.
И в эти моменты происходит первое поругание понятия воспитания. Родители ведь считают, что раз они пришли с детьми в храм, то они этих красных, вспотевших, уставших детей, которые час бегали и гоготали, непременно понесут к Чаше. Вот только дети совершенно к Причастию не готовы и воспринимают Таинство уже абсолютно формально. А родители уверены, что они делают очень хорошее дело, потому что дети в храме с Богом.
Действительно, идеология потребления, которая сейчас главенствует, тоже воспитана советским обществом, да и сами по себе мы привыкли к храму относиться как к «месту отправления религиозных потребностей». Все это вложено в нас сталинской Конституцией. И возникает из всего этого имитация православного поведения. Как раз из того, что мы привыкли все время получать и ничего не отдавать.
То же самое и на Исповеди происходит с нами, и на Причастии. Пусть мы пришли взять что-то хорошее, правильное – благодать. Но думаем мы при этом, что все, что нам надо, мы непременно возьмем. А вот что будет с остальными, нас не очень-то интересует.
Это и есть сейчас одна из самых главных проблем нашего церковного сознания.
Имитация православного поведения
У нас ведь как порой происходит? Родители хотят воспитать детей православными. Для этого они используют назидательную литературу. Например, Жития Святых в изложении Димитрия Ростовского, благо сейчас они изданы большими тиражами. Сказки убираются, детская литература отметается под предлогом, что «все это не православное и не христианское» (как исключение оставляют иногда сказки Андерсена). И вот родители вместо сказок начинают читать детям Жития Святых.
Казалось бы, хорошее чтение! Нужное чтение для детей! Нужное, но не вместо сказок. Потому что если вместо сказок читать Жития Святых, то дети начинают к этому относиться как к сказкам. А Жития Святых – это никакие не сказки. Более того – в православных семьях возникает довольно странное отношение к сказкам. Известно, что сказках много всевозможных духов и прочих фантастических существ. Например, у Клайва Стейплза Льюиса в книге «Лев, колдунья и платяной шкаф» и эльфы есть, и скачущие на козлиных ногах рогатые фавны, и небылицы всякие постоянно происходят. Вот тут-то наш православный человек сразу понимает: раз это духи, то они могут быть двух видов – либо ангелы, либо бесы. И делает вывод: значит, все персонажи, что в сказках описаны, – бесы. В том числе и феи. И по этой логике все получается в страшном бесовском смысле. А поскольку детям читать про бесов нельзя, то и сказки им читать нельзя.
Однажды в авторитетном журнале «Православная беседа» я прочел статью. Там одна мама писала о том, что в школе дали сочинение на тему «Что бы я сделал, если бы был волшебником». И она с гордостью пишет, что ее дочь – православная и поэтому отказалась (это в 5-м классе!) писать это сочинение. Свой отказ она объяснила тем, что волшебницей быть не хочет, потому что все волшебники – колдуны и экстрасенсы. Мать же грозно обличила все сказки (в том числе и вышеупомянутого Клайва Стейплза Льюиса) в том, что кругом идет духовная подмена, детям внушается вера в некие абстрактные духовные силы, которые – суть бесы. И удовлетворенно эту статью закончила выводом: все православные должны это знать и ни в коем случае не прививать детям.
Но давайте подойдем к этому вопросу с другой стороны.
Когда в детстве мы мечтали стать волшебниками, чего мы хотели? Маму вылечить или бабушку воскресить. У детей были хорошие, чистые помышления. Им хотелось, чтобы не было войны, например. Детям важно иметь возможность реализовать свои добрые пожелания, потому что «Сказка – ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок».
А Жития Святых написаны для взрослых, а не для детей.
И написаны с той целью, чтобы взрослые, читая о святых, подражали их подвигу.
А мы, рассказывая детям о подвигах святых, стараемся еще и спросить с них по этому периоду Жития. А ведь там очень мало упоминается об их детстве, потому что со Святым Угодником люди встречались уже в момент его духовной зрелости. И описывали его уже в возвышенном состоянии. А о детстве почти ничего не знали, т. к. люди мало что о себе рассказывали.
О детстве прп. Сергия Радонежского мы знаем больше только потому, что у него было много братьев, семья его была очень известной и родители его были сами угодниками Божиими. Еще о Феодосии Печерском немного знаем. А о других святых в Житиях написано очень шаблонно, практически одно и то же. Здесь, как и в иконе, есть некий канон: преподобный описывается таким-то образом, мученик – другим. А Житие – это как словесная икона.
И вот читаем мы в Житиях, что Феодосий Печерский в детстве с детьми не играл, конфет не ел, да и вообще, все святые были тихими, уединенными детьми, в храме подолгу молились. И мы очень хотим, чтобы с ребенком нашим то же самое происходило. А с ним ничего подобного не происходит, потому что он живет своей собственной жизнью. И это родителей ввергает в состояние некоего недоумения: как же так? При этом они забывают о том, что сами никогда ничего похожего к себе не применяли. Никогда не жили подобным образом. Но на детях своих начинают проводить некий духовный эксперимент. Именно потому, что за себя и за жизнь своего ребенка человек никакой ответственности нести не желает, а хочет, чтобы сработала некая идеологема.
Далее. Из тех же Житий мы узнаем, что прп. Сергий Радонежский плохо читал. Прав. Иоанну Кронштадтскому учение давалось с трудом. И родители делают вывод: если ребенок плохо учится, то надо молиться преподобному Сергию и праведному Иоанну Кронштадтскому. И чем больше будем молиться, тем лучше будет ребенок учиться. И всё!
Но с ребенком, ко всему прочему, нужно еще и заниматься! А у нас чаще возникает не желание что-то делать, а только мысли: кому бы помолиться в данном случае? кому бы молебен заказать? каким образом все сделать, минуя собственное усилие?
Таким образом, возникает некая игра: ребенка нагружают молитвенным правилом, заставляют с детства строго поститься, потому что обо всем прочитано в книгах. Это совершенно несоизмеримо с уровнем развития ребенка!
Я помню, как в нашу гимназию одна женщина привела в 3-й класс сына: «Мой ребенок с 3 лет строго постится», «Мой ребенок (8 лет!) читает полностью утренние и вечерние молитвы».
И когда она узнала, что у нас в гимназии Великим Постом дети получают молоко, она сказала: «Нет, у вас не православная гимназия». И ушла.
Такое ощущение, что над ребенком ставится какой-то духовный эксперимент. При этом совершенно не соизмеряются внутренние возможности ребенка с его духовным ростом. Родители ставят перед ним некую планку и очень хотят, чтобы он до нее дорос. Но сами они эту высоту никогда не брали – ни в детстве, ни в юности.
Они не понимают, что если у них самих хватает сил читать правило и строго поститься, то у детей совсем другие процессы внутри происходят. Детям не надо так сильно поститься и так долго молиться. Потому что они очень быстро начинают играть в эти игры, придуманные для них взрослыми. И вот тогда православное поведение становится имитацией. Когда внешне делается все правильно, а внутренне – совершенное несоответствие. И такое воспитание, которое, к сожалению, часто приходится видеть, приводит к абсолютно противоположному результату.
А еще оно часто приводит к такой вещи, которую можно назвать уже не имитацией поведения, а имитацией самой духовной жизни. Это происходит у детей более старшего возраста.
Имитация духовной жизни
У детей иные представления о грехе, чем у взрослых. И совсем иное отношение к греху. Зная это, Церковь не исповедует детей до 7 лет. Более того: некоторые очень опытные духовники (например, о. Владимир Воробьев, его чада духовные и другие священники) вообще считают, что даже когда ребенку исполнится 7 лет, его не надо исповедовать перед каждой Литургией, потому что ребенок очень быстро приучается к формальной Исповеди.
А родители почему-то думают, что, чем раньше ребенок начнет исповедоваться, тем это будет лучше для него, – он станет лучше, воспитаннее. Это проблема того же корня – родители опять же не хотят брать на себя ответственность за поведение своего ребенка. Они думают, что в Исповеди найдут возможность нового воспитательного процесса, к которому сами не будут иметь отношения либо смогут через эту Исповедь каким-то образом влиять на ребенка.
Почему маленьких детей не исповедуют? Это вовсе не значит, что они не грешат. Августин Блаженный, например, пишет, что уже в младенце замечается зло, когда он кусает грудь матери. Не исповедуют их лишь по той причине, что дети способны рассказать свои грехи, а вот пережить Исповедь как покаяние, после которого должно наступить исправление, – не могут. Дети не в состоянии духовно над собой трудиться, они еще не выросли. Понять свой грех они могут, а исправлению их должны научить родители.
На начальном этапе родители должны проводить с детьми духовническую работу. Если они видят, что ребенок согрешает, они должны говорить с ним, они должны его воспитывать, они должны пробудить в нем голос совести, чувство стыда, чувство страха – через наказание за грех: «Если будешь грешить, то будет и наказание за это». Это – работа родителей и продолжается она довольно долго, даже когда ребенок начинает исповедоваться. Потому что готовить к Исповеди детей тоже должны родители.
Все умиляются, когда маленький ребеночек подходит к батюшке, тот его о чем-то спрашивает, а потом кладет на головку епитрахиль. Да и детям очень нравится играть в эту игру. Но ведь это не игра!
При современной загруженности священника трудно ожидать, что на Исповеди он сможет уделить ребенку достаточно внимания для того, чтобы в нем «покопаться». А дети очень часто не умеют рассказать о своем грехе священнику. И Исповедь превращается во что-то невразумительное: «Ну, маму не слушался, ну, еще что-то там». 2–3 слова – и вроде как всё: «Ладно, иди причащайся».
Еще хуже, когда родители своей рукой записывают детские грехи. Это уж совсем беда…
А бывает и так: ребенок начинает исповедоваться, и родители с радостью готовы отдать его духовнику, считая, что теперь духовник отвечает за его воспитание, а их это уже не касается. Они также часто пытаются использовать духовника в воспитательном процессе: «Батюшка, скажите ему на Исповеди, чтобы он…» или подходят после Исповеди: «А он вам вот про то-то рассказал? А вы знаете, что он такое-то сделал?»
И ребенок теряет доверие к священнику, относится к Исповеди сухо. Она становится для него формальностью. Такой ребенок «потерян» для Исповеди до тех пор, пока что-то, не дай Бог, не случится с ним во взрослом возрасте.
Есть еще один момент – очень важный.
Часто родители ходят на Исповедь к одному священнику, а своего ребенка «подсовывают» какому-нибудь другому батюшке. «Пусть это будет его духовник». И тут сразу нужно сказать, что у детей, как правило, не бывает духовника. Это явление исключительно редкое, так как дети еще не способны к духовному руководству через духовника, ибо у них есть родители. И когда «духовное руководство» отдают священнику, который не знает о проблемах в семье и у которого родители сами не исповедуются, то может случиться следующее: взрослые говорят ребенку одно, а духовник может сказать совсем другое.
И дите не знает, кого слушать. Потому-то духовник у семьи может быть только один.
Мы сейчас живем в ситуации, когда у многих вообще нет никаких духовников. И это не нормально, когда ребенок исповедуется у какого-то священника, называет его своим духовником, но совсем не представляет себе, что такое духовничество.
Поэтому, повторю, его духовники – это родители. Пока он находится в их послушании, он исполняет заповедь «Почитай отца своего и матерь свою». Это продолжается до возраста некой духовной самостоятельности.
И даже если в церковь детей приводит бабушка, все равно отвечают за них родители. Бабушка не может долго быть авторитетом. Возможно, потом, когда-нибудь, во взрослом возрасте, эти посеянные семена добродетели и возрастут, но сколько до того может пройти времени и сколько будет сделано ошибок – нам неизвестно.
Вероисповедание – это не выбор, а личное убеждение. Каждый из нас отличается тем, что мы считаем убедительным и неубедительным. Иметь веру, отличную от других, может быть нелегко. Еще сложнее, когда ваши убеждения отличаются от веры родителей, оказывающих такое мощное влияние на вашу жизнь. Раскрыть свое атеистическое мировоззрение или любую веру, которую ваши религиозные родители могут одобрить или нет, может оказаться не так просто и нести в себе определенные риски, поэтому делать это надо осторожно. Вот некоторые мысли на этот счет…
Шаги
-
Будьте уверены. Дайте понять, что вы пришли к вашему решению после долгих размышлений, и сейчас больше не занимаетесь поиском себя. Объясните родителям, что у вас есть основания размышлять о том, что вы делаете, но не спорьте с ними, и ни при каких обстоятельствах не повышайте голос. Если вы чувствуете, что не были услышаны, уважительно завершите беседу. Дайте родителям время переварить то, что вы им сказали. Помните, цель беседы – рассказать родителям о вашем решении, а не спорить. У вас будет много времени, чтобы подискутировать позже, когда все определят свое мнение на этот счет.
- Если разговор начал принимать агрессивный характер, остановитесь. Не позволяйте ему превратиться в ругань. Подождите, пока они успокоятся, чтобы продолжить. Выйдите из комнаты, если это необходимо.
- Дайте им понять, что вы тот же человек, что и раньше, и останетесь нравственной личностью.
- Дайте им знать, что это не вызвано желанием быть против них, что вы и сейчас любите и уважаете их.
- Объясните им, что это то, над чем вы долго размышляли.
- При разговоре смотрите в глаза родителям.
- Начните беседу с положительных высказываний.
- Говорите спокойно, но твердо.
- Если родители не понимают, дайте им немного времени, чтобы они поверили, что у вас есть право принимать собственные решения как взрослый человек, но придерживайтесь своей точки зрения.
Предупреждения
- Некоторые особенно набожные и консервативные верующие могут принять заявление об атеизме как основание для отказа от ребенка полностью. Если это ваш случай, убедитесь, что вы готовы к последствиям.
- В некоторых культурах родители считают, что они вправе контролировать каждую деталь жизни своего ребенка и могут наказывать непутевого ребенка физически. В некоторых культурах отец имеет власть над жизнью и смертью его жены и детей. Держитесь от греха подальше.
- Даже если ваши родители – понимающие люди, будьте готовы, что вас эмоционально ранят – вероятно, возникнут фразы вроде "Я разочарован" и "Итак, ты думаешь, что (здесь вставьте имя своего любимого умершего друга/ родственника/ домашнего питомца ) умер для блага". Это может быть труднее для вас, чем для них, если вы начнете говорить о вере таким образом. Не углубляйтесь в такие сложные вещи, пока они не попросят.
- Иногда лучше всего ничего не делать. Если они уверены, что люди, которые не верят в Бога, попадут в ад, они сделают все, чтобы вы вернулись к вере. Также они будут всю жизнь бояться, что их сын/дочь попадут в ад. Конечно, вам будет трудно скрыть свой недостаток веры, но вашим родителям будет во много раз сложнее жить в постоянном страхе, а вам жить, зная, что ваши родители постоянно пытаются заставить вас верить.
Поймите, что представляет собой атеизм. Атеист – это просто человек, который не верит в бога (или богов). Это мировоззрение иногда называется слабым атеизмом, потому что само по себе не содержит веры во что-то. Некоторые атеисты идут дальше и отрицают существование богов. Такая позиция называется сильным атеизмом, так как включает в себя активное верование, что богов не существует. Ваши родители могут не знать смысла этих терминов, поэтому делайте все возможное, чтобы понятно объяснить свое мнение. Например, как это широко распространено, некоторые люди будут относиться к слабому атеизму как к агностицизму, даже несмотря на то, что эти два термина имеют разные значения.
Знайте, что такое агностицизм. Хотя и атеизм, и агностицизм касаются веры, агностицизм имеет дело со знанием. Агностик – это тот, кто придерживается мнения, что существование бога (или богов) не поддается познанию. Слабый агностицизм – это мировоззрение, утверждающее, что существование или несуществование богов не известно на данный момент, но может быть познано в будущем. Сильный агностицизм отстаивает точку зрения, что существование или несуществование бога по сути недоказуемо. Агностицизм и атеизм не исключают друг друга. Атеист-агностик может осознавать, что точно не знает, существует ли бог или нет, не имея при этом достаточно веры в богов или даже сохраняя веру в то, что богов нет. Аналогично, агностицизм не исключает теизма. Теист-агностик может понимать, что доказательств существования бога нет, но все равно иметь веру в богу или богов.
Знайте, кто такой сосуществующий. Это человек, кто верит, что независимо от вашего вероисповедания, можно объединиться и изучать писания, сравнивать записи и обмениваться мировоззрениями без начала новых крестовых походов. Вы знаете, что мы достаточно развиты, чтобы быть в состоянии обсуждать наши убеждения, обращать внимание на различия, ничего при этом не теряя. Опять же, это касается любой религии вообще. Люди с любыми убеждениями могут объединиться и определить, во что они верят. Это похоже на религиозный дискуссионный клуб. Мы обсуждаем, сравниваем и можем немного спорить, но в итоге вы уходите, улыбаясь и пожимая руки.
Обдумайте последствия. Если вы были воспитаны в религиозной семье, рассказать об отсутствии веры будет сложно. "Агностик" или "атеист" или даже "сосуществующий" может казаться ругательным словом, потому что они не знают, что это означает для вас. Вы можете сказать три слова, которые в целом имеют для вас смысл: "христианский сосуществующий агностик", и все, что они сделают, это сядут и уставятся на вас стеклянным взглядом. Вы могли бы порепетировать с другом, который разделяет ваши убеждения и которому пришлось пройти через что-то подобное, прежде чем начать бороться за то, во что вы верите. Огромная часть вашей жизнь могла быть построена вокруг религиозных традиций. Спросите себя, до какой степени вы готовы отказаться от обычаев, которые выделяют нашу жизнь. Если вы хотели бы продолжить следовать традициям в вашем доме, убедитесь, что родители знают, что ваши убеждения не отделяют вас от семейных дел. Если вы не знаете точно, как отреагируют ваши родители, попробуйте зайти издалека. Обсудите с ними тему, которая прямо не касается религии, но находится под ее влиянием, например, аборт, однополые браки или другие находящиеся на попечении религии политические вопросы. Это даст вам больше понимания того, как они отреагируют на откровенный атеизм. Если вы чувствуете, что принятие атеизма может подвергнуть вас опасности, не говорите им. Помните, что вам придется жить с ними только до момента, пока вы не сможете переехать и жить отдельно. В крайних случаях, может быть лучше скрыть свои настоящие религиозные убеждения, пока вы не станете более независимы.
Поговорите с кем-то, кому вы доверяете. Существует много атеистических сообществ у вас в регионе и в интернете. Некоторые из них прошли через те же трудности и могут дать хороший совет, как действовать. Они также могут оказать вам моральную поддержку или помощь, когда вам понадобится. Как минимум, они предложат безопасную площадку для выражения своего атеизма. Если вы не можете найти такое сообщество, вы можете довериться надежному другу. Вам будет гораздо легче, если вы будете не одни.
– Кажется, сегодня есть все возможности для религиозного воспитания детей: обилие литературы, воскресные школы и кружки в приходах. На верующих уже никто косо не смотрит и не считает их «белыми воронами». Почему же тогда в религиозных семьях вырастают неверующие подростки?
Священник Петр Коломейцев
– Во-первых, существует стихийный подростковый атеизм, когда у ребенка меняются представления о Боге. представление уже не актуально, а взрослых представлений еще не сформировалось. Подростковый атеизм вполне вписывается в системную перестройку всех взглядов и отношений, которые наблюдаются в подростковом возрасте. В этом ничего особенного нет.
Не нужно настаивать, чтобы у подростка сохранялись прежние формы религиозности, и тащить, чтобы там он общался со сверстниками родителей, тоже не нужно. Подростку интересна молодежная среда, поэтому идеально, если она формируется при храме.
В силу происходящих в этом возрасте перемен стремится к самостоятельности. Ему необходимо общество таких же, как он, чтобы именно в этой среде актуализировать свое представление о вере. Если родители пытаются удержать подростка, они как будто затягивают его обратно в детство. Его интересуют высокие технологии, а родители ему суют неваляшку и плюшевого зайчика, мол, на тебе – поиграй.
Подростка интересуют проблемы молодежной культуры, ему необходимо увязать ее со своей верой, поэтому говорить о религии с родителями вообще не получается.
Во-вторых, часто мамы и папы активно выступают против той молодежной среды, которая окружает подростка. Она им кажется заведомо несовместимой с верой. Родители говорят ребенку: ты ходи в церковь, но ни в коем случае не прокалывай себе ноздрю, как Петя.
Перед подростком, который хочет «тусить» в молодежной среде, встает довольно жесткий выбор: либо твоя среда и окружение, либо твоя вера. При этом родители своим авторитетом вынуждают молодежную культуру отвергнуть.
И здесь могут быть два варианта развития событий.
Подросток предпочтет веру, и будет счастливо оставаться в «пенсионерском кружке», или останется со сверстниками, но в таком случае ему будет указано на дверь. А это значит, что родители сами выталкивают подростка из Церкви.
Потому что подросток, как правило, выбирает «пошел вон отсюда» и вынужденно уходит из Церкви. И при этом еще думает, бедный: раз я ирокез себе делаю и пирсингом себя украшаю, значит, и исповедоваться мне больше нельзя…
– Есть и такие приходы, где с ирокезом и пирсингом примут. Проблема в том, что ребенок, у которого возникает конфликт с родителями, решает его через отречение от Бога. Или это не так?
– В том-то и дело, что дистанцирование ребенка от родителей естественно. Оно самой природой предусмотрено, потому что Бог говорит: «Оставь человек отца своего» . Та привязанность ребенка к родителям, когда он по каждому поводу кричит «мама», конечно же, не вечная. Она должна в какой-то момент кончиться. Происходит естественный разрыв.
Но родители часто пытаются представить это именно как разрыв с Церковью, а не с ними. Заставляют ребенка считать, что если он, взрослея, «неправильно» себя ведет, то автоматически становится безбожником.
Не стоит забывать и о формирующейся сексуальности подростка. Она движет им, толкает его на более активное и плотное общение с противоположным полом. А ему говорят: раз в тебе есть это , значит, ты перестал верить в Бога. Как это дико!
Ко мне пришла одна дама и спрашивает: «Что мне делать? У меня дочь ». Я спрашиваю: «В церковь не ходит, не причащается?» На это мать говорит: «Нет, наоборот, я хочу, чтобы дочь не ходила в церковь! Но она мало того, что ходит, так еще и причащается». «А почему вы не хотите, чтобы она исповедовалась и в таинствах участвовала?» – интересуюсь я.
«А потому, – говорит мне суровая мать, – что у нее парень есть. Они время вместе проводят. Кроме того, у нее такая-то прическа, такая-то одежда, она так-то красится… И я считаю, что пока она всем этим не переболела, она не должна даже близко к церкви подходить. А она, представляете, говорит, что еще и исповедуется. Я не знаю, как это сделать, но хочу категорически запретить ей ходить в церковь! Потому что она должна жить или церковной жизнью, или нецерковной. Точка».
Я попытался этой женщине объяснить, что Церковь существует, чтобы человек наладил свою жизнь: а совсем не для того, чтобы бросил всё, ушел в монастырь, жил как монах-отшельник. Говорит же апостол: «В каком состоянии призван, в том и служи».
Главное – вот в эту нашу жизнь, со всеми ее проблемами, падениями, передрягами, привнести Бога. Чтобы с Божьей помощью в этой жизни разбираться – что хорошо, что плохо, как просить помощи Божией, как найти правильные ориентиры?
А эта мать требовала, чтобы я запретил ее дочери причащаться и ходить в церковь. Такая максималистская позиция: пусть дочь нахлебается грязи в полный рост. А потом, когда ей всё надоест, когда поймет, что это ни к чему хорошему не привело, когда абортов пару штук сделает, тогда пусть (так уж и быть!) приходит и кается.
Выходит, мама своими руками ребенка из Церкви выпихивает.
Но я знаю историю и похлеще. Два подростка – брат и сестра, которые буквально выросли под подсвечниками, два любимца храма – оказались в трудной ситуации. Роковую роль в их жизни сыграла доминирующая и тоталитарная в суждениях и поступках мать. В итоге у мальчика сформировалось девиантное гомосексуальное поведение, а девочка вообще пристрастилась к наркотикам.
Казалось бы, там, где Бог и Церковь могли бы помочь в переходный для подростков период справиться с проблемами, пока эти проблемы еще были в зачатке, получилось всё наоборот. Мама внушила им, что за всё это они лишаются Церкви и ее помощи. Получается, что Церковь помогает тем, у кого всё исключительно хорошо. А у кого всё плохо – пошли отсюда вон.
Когда любви нет, а есть одни разговоры
– Власть родителя над ребенком близка к безграничной. Подросток – существо зависимое. На вполне законных основаниях родитель диктует ему, как надо поступать, когда ходить в храм, когда нет. Право родителя сказать: не пущу!
– Именно. Получается, что родители сами способствуют уходу ребенка из храма, когда формируют отношение к Церкви, как к награде. Вот если будешь хорошо себя вести, пойдем в парк на каруселях кататься. Будешь хорошим ребенком – отведу в храм причащаться. Не будешь слушаться – накажу, и никакого храма ты не увидишь. Это позиция абсолютно неправильная.
Ведь главное в нашем религиозном воспитании – суметь донести до ребенка понимание того, что Церковь является его ресурсом. Бог – его Помощник и Покровитель. И в Церкви человек получает помощь.
Но многие родители внушают детям одну из двух противоположных установок, причем одинаково неправильных. Первая, что Церковь – это награда за хорошее поведение, прочитанные молитвы и выдержанный пост. Вторая, обратная, установка: будешь себя плохо вести, потащу в церковь на исповедь. К батюшке, как на расправу, чтобы он тебе наподдал как следует.
В одной семье я наблюдал забавную ситуацию. Маленький мальчик, видимо, наслушавшись взрослых разговоров, сделал любопытный вывод. Он как-то обиделся на всех и воскликнул: «А я вот как вырасту, как стану батюшкой, я вас всех заисповедаю!» Понимаете? Он собирался отыграться на всех. То есть для него уже понятно из контекста, который существует в семье, что к батюшке вызывают на экзекуцию, отправляют на расправу. И та, и другая позиции абсолютно неверные.
Мне кажется, что подросток уходит из Церкви, объявляет себя неверующим именно потому, что как никому другому ему нужна помощь. И если ему сказали, что Церковь не помощник, наоборот, он должен помочь Церкви принять его, то логическая цепочка завершается простым выводом: я здесь лишний.
– Представим, что в семье всё относительно благополучно. Можно ли спрогнозировать, что проблемы рано или поздно возникнут? Есть ли еще какие-то обстоятельства, под воздействием которых подросток не захочет ходить в храм, объявит себя неверующим? В какой период этот конфликт возникает?
– Во-первых, есть явление, которому все возрасты покорны. Это когда слово расходится с делом. Когда ребенок начинает чувствовать, что за фасадом родительской религиозности существуют абсолютно нерелигиозное поведение и поступки. Когда учат одному, а живут по-другому. Когда подросток начинает чувствовать фарисейство и лицемерие. Когда понимает, что все разговоры о любви – это лишь разговоры о любви. Всё это однозначно разрушает мир.
Во-вторых, ситуация действительно меняется в тот момент, когда у ребенка появляется значимый для него круг людей, какие-то авторитеты, референтные группы. Когда появляется друг, мнением которого он дорожит, или целая группа людей. Тогда подросток стоит перед мучительным выбором: с кем быть? Неужели с родителями, которые ничего этому новому влиянию противопоставить не могут?
Здесь важно, чтобы родители сумели сформировать у подростка правильное отношение к переменам в его жизни. Привили мысль, что в любой группе можно быть вместе и не растворяться, быть разными. Нашли аргументы и объяснили, что люди сильны своей индивидуальностью. Подросток должен запомнить: не растворяться, иметь свой взгляд на вещи – это ценно, и это ценят!
Но «инаковость», сохранение своей особенности, имеет цену, когда человек не противопоставляет себя другим, не ведет себя к ним враждебно. Это серьезная ювелирная работа – научить ребенка не противопоставлять себя другим и в то же время не быть конформистом.
– Воспитанием занимаются в большинстве своем матери, которые нередко придают чрезмерное значение обрядовой стороне веры. И философские беседы, в том числе о сохранении своего «я», с детьми не ведут. А потом они жалуются, что дети перестали молиться…
– Конечно, это проблема, кто бы спорил. Но если мы хотим от детей понимания и духовного роста, мы сами должны над собой расти. И, что хорошо, обычно мамам не всё равно, какие у них будут дети. Хорошо, что они вообще над этим задумываются. Это значит, что они, возможно, будут работать над собой.
Очень важно понимать и для себя проговаривать цель религиозного воспитания. Если хочешь, чтобы подросток был христианином, то не надо его заставлять поститься и молиться, как монаха. Важнее взращивать в нем определенные нравственные качества. Если не хочешь, чтобы ребенок стал фарисеем, то и сам не будь таковым.
Чем опасна духовная стерильность
– Вы сказали, что стихийный атеизм – это процесс естественный. Тогда почему родители впадают в панику, когда подросток уходит из Церкви?
– Понятно почему, – потому что он ребенок. Родитель за маленького ребенка целиком и полностью отвечает. Осознание своей ответственности многих родителей пригибает так, что они всю жизнь не могут от этого освободиться и продолжают относиться к уже взрослым детям как к подчиненным. Не многие понимают, что с первого дня жизни к ребенку нужно относиться как к самостоятельной личности. И что потихоньку, с каждым новым днем ему необходимо предоставлять всё больше автономии.
Есть такая поговорка «невольник – не богомольник». То есть насильно заставлять молиться и ходить в храм ну никак нельзя. «Ты можешь ходить с нами в храм, мы тебе разрешаем», – так нужно говорить ребенку. Сам глагол «можешь» – он расширяет возможности ребенка, а «должен» – ограничивает.
Вообще, это общие системные ошибки воспитания. Уроки-то нельзя насильно заставлять делать, трудиться нельзя заставлять, потому что иначе сформируете установку, что любой труд – наказание, а праздность – поощрение. Эти системные ошибки из общего воспитания автоматически переходят на воспитание религиозное.
– Но когда ребенок объявляет себя неверующим, он, прежде всего, отрекся от того, что родителям дорого и ценно.
– Поймите, идеалы невозможно навязать. Свои идеалы и ценности можно лишь транслировать. Знаю, что во многих семьях, где процесс этот происходит без навязывания, без тотального контроля и полного подчинения, дети часто воспринимают не только сами идеалы, но и вкусы родителей, и даже вполне гордятся этим. Системная ошибка заключена еще и в форме трансляции. Ребенок отпихивается от родителей, а вовсе не от их идеалов. Но получается, что отпихиваясь от родителей, от их диктата, он отпихивается и от всего, что с ними связано.
Я знаю одну девочку, которая ненавидела храм, готова была выплевывать Причастие и воспринимала церковь, как мерзкий старушечий клуб. Ее заставляли переписывать акафисты и молитвословы, которые тогда не издавались. Она как будто работала переписчиком в самиздатской типографии. И всё это для нее было ненавистным, противным. Поэтому свою молодость она решила провести по совсем другим правилам. Вопреки. Но потом эта девочка стала одним из выдающихся христианских поэтов, известным искусствоведом, специалистом по иконографии и агиографии, преподавателем в семинарии, человеком, совершенно сознательно принявшим Бога. Это случилось, как только прошло то, от чего она отпихивалась. И даже в такой чудовищной форме, но она сумела сама себя воспитать, выправить, преодолеть.
Попытки воспитать духовно стерильного человека обречены на провал. Как таковые, и атеизм, и материализм – своего рода религия. Не просто научное мировоззрение, а своеобразная идеология. Ребенок, не принимающий атеистического мировоззрения, ищет духовности. И может найти что угодно.
Попадется на пути интересный кришнаит, он станет кришнаитом. В наше время были кришнаиты, позже появились муниты, другие тоталитарные секты. Попадая туда, подросток оставлял в них всё: и квартиру, и имущество, и душу. А если попадется интересный ваххабит, то через какое-то время своего ребенка вы, возможно, увидите среди шахидов.
Вы же понимаете, что понятие «верующий» может трактоваться максимально широко? Поэтому мы и говорим родителям, что ребенка нужно воспитывать в православной вере хотя бы для того, чтобы он не стал сектантом. Духовная природа человека не терпит пустоты. Душа обязательно должна быть чем-то занята.
