Сирийских беженцев принуждают вернуться — но дороги назад для них нет. Возвращение беженцев: сирийцы потянулись на родину
За время войны из Сирии уехали свыше 11 миллионов человек. Только с начала этого года в страны Европы почти полмиллиона беженцев. В России их число пока не превышает нескольких тысяч. По мнению аналитиков, в ближайшей перспективе нам не стоит опасаться волны мигрантов из арабских стран: добраться до России непросто, обосноваться тут еще сложнее. О том, как сирийцы выживают в российских городах, «Ленте.ру» рассказали сами беженцы и представители диаспоры, которая старается им помочь.
Ирина Малуф (имя изменено):
Мы не бежали в Россию - просто не смогли вернуться домой. В 2012 году моя дочь, которой тогда было девять лет, чуть не погибла во время взрыва автобуса в Сирии. После этого я решила свозить ее в Петербург на экскурсию, чтобы как-то отвлечь. Мы уже собирались возвращаться домой, но из Сирии позвонил муж и сказал, что ехать некуда: нашего дома больше нет - все разграбили и сожгли. В городе очень опасно. Мы просто не знали, куда нам податься.
Я родилась в городе Винница. В Сирию уехала 30 лет назад, еще из Советского Союза и, разумеется, с советским паспортом. Украинское гражданство мне дали много позже и без моего ведома. Это испортило мне всю жизнь. Уже находясь в России, каждые три месяца нам с ребенком приходилось выезжать за границу. Иногда голодали, чтобы собрать на поездку. Однажды украинские пограничники отказались выпустить из страны моего ребенка без письменного согласия отца. И это несмотря на то, что во всех документах есть сведения о том, что мы постоянно живем в Сирии, что отец ребенка - иностранец. Пришлось взять у сирийского консула справку о том, что ребенок вправе выехать с Украины, если его отец - гражданин другой страны.
Вернувшись в Питер, я обратилась в УФМС, потому что не могла больше так рисковать и постоянно вывозить ребенка. Там ответили, что не могут дать мне статус беженца. Чтобы оформить документы на пребывание дочери в России, нужно предоставить либо свидетельство о смерти мужа, либо же развестись с ним. В противном случае, как мне объяснили, девочка должна жить в Сирии с папой. Но мой муж в ополчении, он воюет против ИГ (организация запрещена на территории России - прим. «Ленты.ру» ) и не собирается покидать родину, потому что он патриот. Я много плакала и не знала, что делать.
До войны наша семья была очень обеспеченной. У меня был свой бизнес, я ни в чем не нуждалась. Могла зайти к министру на кофе. Здесь, чтобы прокормить дочку, я подрабатывала кем только могла, даже уборщицей. В Сирии она училась в престижной школе, изучала пять языков, увлекалась шахматами. Конечно, теперь ничего этого я не могу ей дать. То, что ее приняли в школу здесь, - наша самая большая удача. Когда мы пришли, директор сказала: «Вам не сюда», а я ответила: «Да нам везде - не сюда». В итоге ее зачислили, и учится она на одни пятерки.
То, что происходит с нашими документами на право пребывания, - это террор. Надо мной везде издеваются. Я обращалась в отдел по беженцам, но там пояснили, что нет никаких оснований принять у меня документы. Даже дать временное убежище не могут. Все говорят: «Вы же гражданка Украины, уезжайте на Украину», но я не хочу туда ехать. Ребенок другой нации, там будут преследования. Недавно в Харькове иорданских студентов порезали. Арабская девочка не будет там в безопасности.
Фото: Bax Lindhardt / Scanpix / Reuters
Обращалась даже в патриархию, потому что и я, и моя дочь, и мой муж - мы христиане. Но там надо мной просто посмеялись и сказали, что не могут ничем помочь. Все кричат о спасении сирийских христиан, но при этом никто не готов спасти одну маленькую сирийскую девочку. В епархии вообще предложили забрать дочь в приют. Мне не нужны деньги или жилье. Все, чего мы хотим, - законное право для ребенка находиться на территории России. Нам просто нужно переждать, пока закончится война.
Я писала во все партии, обращалась и к Астахову, и к юристам. Меня либо игнорировали, либо отвечали, что ничем не могут помочь. Как услышат «сирийские беженцы» - даже никто разговаривать не хочет. Один депутат ЛДПР пытался нам помочь и назначил прием у замначальника УФМС. Когда я пришла к ней, то услышала, что «депутаты ничего не могут», а если я и дальше буду жаловаться, то она сама меня через три недели депортирует без права въезда в Россию.
Я не хочу называть своего настоящего имени, потому что тогда они точно найдут способ меня с ребенком отсюда выкинуть. Как-то приезжали меня снимать с одного из центральных телеканалов. Они божились, что доведут все до конца. В итоге, вышел унизительный репортаж с жареными фактами. Помогать нам, конечно, они не стали. Теперь любая публичность может навредить моей девочке.
Файсал:
Я впервые приехал в Москву в 2005 году, поступил в медицинский университет имени Мечникова в Петербурге. После семи лет учебы вернулся обратно в Сирию, проходил интернатуру, работал кардиологом в своем родном городе Кобани на границе с Турцией. Когда началась война, мы боролись с ИГ. Несмотря на то что город мы отбили, там все разрушено. Нет ни воды, ни электричества, никакой возможности людей лечить. А несколько месяцев назад боевики зарезали 600 человек. Обстановка очень сложная. Там у меня остались родители, которые ни за что не уедут. Им дорога родина, они не смогут оставить ее несмотря на войну.
Я стоял перед выбором: ехать в Европу в лагерь для беженцев - или в Россию. Конечно, я выбрал Санкт-Петербург, где я учился и знаю язык. Но здесь начались проблемы с документами. Чтобы получить вид на жительство, нужно ждать шесть месяцев, еще через полгода можно искать работу по специальности. Найти ее, конечно, трудно, поэтому я стою перед выбором: работать кем придется или уезжать обратно.
Пока что я не работаю, разбираюсь с документами. Большинство сирийских беженцев в России имеют российские дипломы, знают язык и культуру, но найти работу по специальности не могут. Одному из моих друзей не продлили временное проживание, несмотря на то, что у него было оплачено обучение в вузе и общежитие на год вперед. Сейчас он делает все, чтобы избежать депортации.
Двое моих братьев живут в Германии. Но там работу по специальности можно получить только через пять, шесть лет после приезда. С другой стороны, в Европе гораздо проще обосноваться, там дают жилье и пособие. А в России сирийцу, как ни крути, придется искать работу с первого дня. Другого выхода нет. Обидно разносить еду, когда есть профессия и хорошее образование. Но таких, как я, много. Мой друг - врач-эндокринолог - работает в Москве кальянщиком. И у него нет другого выхода, кроме как угли менять или за барной стойкой стоять. Для врача это дикость.
Ваддах Ал-Джунди, заместитель председателя Общества граждан сирийского происхождения:
Сирийская диаспора в России малочисленна. Человеку, бежавшему сюда от войны, чаще всего некуда податься. В 2011 году, когда началась война, в России еще не были готовы принимать сирийских беженцев, такой статус было невозможно получить - только временное убежище сроком на год. Год назад из-за наплыва беженцев с Украины этот процесс усложнился еще больше, стали отказывать в продлении временного убежища. Остается только сидеть и ждать выдворения.
Никаких каналов переброски сирийских беженцев в Россию не существует. Сюда приезжают люди, связанные с этой страной. Они учились здесь или у них супруги россияне. Те, кто приезжает на учебу или на работу, имеют временную визу, но продлить ее не всегда можно. Когда заканчивается действие документов, нужно возвращаться в Дамаск, в посольство, чтобы сделать их заново. Поездка, мягко скажем, непростая - совсем не прогулка. Все мы понимаем, что это может стоить человеку жизни. Особенно если боевики узнают, что сириец связан с Россией, которая играет не последнюю роль в урегулировании кризиса. Например, полтора года назад мой знакомый был вынужден вернуться в Сирию из-за документов. Он продал все имущество, а по дороге в Алеппо всю их семью зарезали. Мы им тут поминки устраивали, они были христианами.
За четыре года войны в Россию приехало примерно три тысячи сирийских беженцев. У ФМС к ним нет никаких претензий, потому что люди не занимаются никакой нелегальной деятельностью. Но статуса ждать долго, жить негде, все нужно начинать с нуля. При том что практически у всех есть профессия и хорошее образование, люди идут работать в сферу общепита или в торговлю.
Сирийцы едут не за лучшей жизнью. Они спасают свою жизнь. Запрещенная в России экстремистская группировка «Исламское государство» захватила полстраны. Там творится хаос. Война идет уже четыре года, и люди боятся террора. Мы здесь, в России, лишь хотим решить проблему легального пребывания наших соотечественников. В обществе существуют опасения, что под видом беженцев приедут террористы, но на практике трудно себе представить боевика, сидящего в очереди в УФМС и полгода получающего документы. Не стоит недооценивать их финансовые возможности. Хватит денег на то, чтобы купить и паспорт, и визу, и даже самолет. Пешком не придут.
О такой проблеме, как сирийские беженцы, можно почти ежедневно слышать с экранов телевизоров. Люди, гонимые кровопролитной войной, в поисках спасения и куска хлеба ищут убежища в более спокойных странах. Коснулась эта проблема и России. Однако не все понимают, почему эти люди едут так далеко и чем им можно помочь.
Сейчас Европа переживает невиданный раньше наплыв беженцев. Если раньше это были жители Ирака, Ирана, и Афганистана, то сравнительно благополучная Сирия стала очагом военных действий не так давно. Массовое бегство людей продолжается уже несколько лет, в связи с чем даже толерантная Европа ввела квоты на въезд мигрантов.
Такое решение о введении квот страны Восточной Европы восприняли без особого энтузиазма. Экономических проблем там гораздо больше, поэтому и беженцам не рады. На фоне таких настроений все чаще стало высказываться мнение, что Россия тоже должна принимать участие в приеме сирийских мигрантов.
Политическое противостояние продолжается до сих пор. Власти ряда западных стран обвиняют Россию в том, что русские в свое время не дали свергнуть Башара Асада, из-за чего военный конфликт охватил всю Сирию, следствием чего стал нескончаемый поток мигрантов.
Несмотря на всю абсурдность этих обвинений, Российская Федерация не может оставаться в стороне от проблемы беженцев с Ближнего Востока и принимает посильное участие в решении этого вопроса.
Есть ли они в России
В основном сирийские беженцы едут в страны, которые находятся по соседству с этим государством, а также в благополучную Западную Европу. Лидирует среди принимающих сирийцев стран Турция, на втором месте находится Германия.
В Россию в отличие от этих стран беженцам приходится добираться на самолете, что в условиях военного времени мало кому доступно. В основном сюда стремятся сирийцы, имеющие родственников или хороших знакомых в РФ. Таких людей немало, поскольку в свое время многие учились в России или нашли здесь вторую половинку.
Почему их мало
Несмотря на поддержку и военную помощь РФ, беженцев из Сирии в России немного . По словам аналитиков, их здесь живет всего несколько тысяч и вряд ли будет намного больше. Это зависит от географической удаленности, от трудностей с обустройством, от непривычно холодного климата.
Тем не менее есть и другие причины. Если на Западе беженцев принимают уже несколько десятилетий подряд и подготовлены к их приему, то для России это явление достаточно новое. Несмотря на благие намерения, как программы помощи, так и миграционные законы РФ нуждаются в серьезной доработке.
Но даже те сирийские беженцы, которым удалось добраться до России, часто вынуждены уехать. Они жалуются на трудности с трудоустройством, притеснение со стороны полицейских и сложности с оформлением документов. Некоторые из сирийцев, приехавшие три-четыре года назад, не могут получить их до сих пор.
Как они живут и с какими проблемами сталкиваются
Конечно, сирийские беженцы, проживающие в России, благодарны за помощь, которую им оказывают. Тем не менее проблем у людей возникает немало. Вот некоторые из них:
- Длительный процесс оформления документов. Нередко беженцы сталкиваются и с тем, что через несколько месяцев рассмотрения в присвоении статуса им отказывают. Бумажная волокита – это больной вопрос практически всех мигрантов.
- Недостаточно возможностей для трудоустройства. Даже высококвалифицированным специалистам приходится трудиться на черновых работах за минимальную оплату.
- Языковой барьер. Некоторые беженцы из Сирии знают русский язык на минимальном уровне.
- Отсутствие жилья и пособий, на которые они могут рассчитывать в западных странах.
- Социальная нетерпимость. Как известно, иногда местные жители воспринимают иностранцев с другим цветом кожи не слишком адекватно.
- Бытовая неустроенность, тяжелые условия жизни. Из-за войны вдали от родины оказалось немало образованных и в прошлом обеспеченных сирийцев, которые были поставлены н грань выживания.
Проблемы все мигранты решают по-разному. Одни остаются и стараются выжить, тем более что местная диаспора по возможности оказывает помощь. Другие уезжают в европейские лагеря для беженцев. Самыми востребованными по-прежнему остаются Германия, Великобритания, Франция, Турция, а также скандинавские страны.
Сирийские беженцы стоят возле колючей проволоки на границе между Сирией и Турцией рядом с Рейханлы, провинция Хатай, 27 марта 2012.
Сирийцы тысячами покидают свою родину и ищут убежище в соседних странах. Одна лишь Турция уже приняла около 17 тысяч сирийских беженцев. В ходе конфликта в Сирии, который начался в марте прошлого года, были убиты около 10 тысяч человек. Соглашения о прекращении огня, которое было составлено посланником ООН Кофи Аннана, было встречено со скептицизмом. Борьба между повстанцами и сторонниками президента Башара Асада продолжается.
Палаточный лагерь беженцев возле Рейханлы в провинции Хатай на турецко-сирийской границе, 17 марта 2012. В последнее время количество прибывающих в Турцию сирийских беженцев резко возросло и составляет около 200-300 человек в день. На этой неделе был зафиксирован случай, когда за 24 часа в Турцию прибыло около 1000 беженцев из Сирии. Около 15-17 тысяч сирийских беженцев проживают в лагерях в Турции на данный момент, что составляет половину от общего числа сирийцев, покинувших свою страну за время конфликта
Эта девочка вместе со своей семьей бежала из сирийского города Кусейр, который находится неподалеку от Хомса. Сейчас они проживают на ливано-сирийской границе в деревне Каа, на востоке Ливана. Более тысячи сирийских беженцев хлынули через границу в Ливан, взяв с собой лишь мешки с некоторыми вещами.
Сирийский мальчик в приюте для беженцев в ливанском городе Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012. Представитель ООН и ЛАГ Кофи Аннан заявил, что только сирийцы могут определить судьбу президента Башара аль-Асада и призвал стороны к переговорам об окончании конфликта.
Турецкие солдаты патрулируют вокруг лагеря сирийских беженцев в Рейханлы, провинция Хатай, 25 марта 2012.
Сирийские дети посещают занятия в импровизированном классе в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012.
Дети сирийских беженцев занимаются на компьютерах во время урока в лагере в Yayladagi, 26 марта 2012. Турция стала домом для более чем 17 тысяч сирийских беженцев, хотя только 2 месяца назад их число не превышало и 9500.
Сирийский мальчик играет в импровизированном детском саду в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012. Основное число беженцев проживает в палаточных лагерях, но некоторые также нашли приют у родственников и в арендованном жилье.
Лагерь беженцев возле иракского пограничного города Захо, 15 марта 2012. В нем проживают около ста сирийских семей.
Птица в клетке в лагере беженцев в Boynuyogun, 25 марта 2012. Данный лагерь вмещает в себя около 2000 сирийских беженцев, которые проживают в 600 палатках.
Лагерь сирийских беженцев в Рейханлы, 15 марта 2012. Число беженцев, как ожидается, будет расти и дальше, пока будут продолжаться боевые действия в окрестностях города Идлиб, который находится неподалеку от турецкой границы.
Сирийский беженец в инвалидной коляске возле полевого госпиталя в лагере Красного Полумесяца в деревне Boynuyogun, 25 марта 2012.
Сирийская семья ужинает в своей комнате в школе, которая была преобразована в центр для беженцев, в районе Вади-Халед, Ливан, 15 марта 2012. По данным ООН, более 1500 беженцев пересекли границу с Ливаном за последние недели.
Солдаты Свободной сирийской армии помогают беженцам пройти через лес, чтобы пересечь границу с Турцией, 18 марта 2012.
Солдат Свободной сирийской армии дает еду семье беженцев, которая ожидает своей очереди, чтобы пересечь границу с Турцией, 26 марта 2012.
Сирийская девушка, которая бежала из Кусайра, выглядывает из окна автобуса по прибытию в ливанский город Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012.
Абу Ахмад отдал бы многое, чтобы, наконец, больше не жить в палатке и вернуться домой. Пять лет в нищете лагеря — мучительно долгое время. Но он не хочет слышать разговоров о возвращении. «Вы должны знать, то, что мы пережили, хуже, чем вы можете себе представить, — говорит он. — И мы боимся, что однажды они откроют для нас новый лагерь для беженцев в так называемой зоне безопасности в Сирии. А потом — скажем, случайно — туда ударит ракета. Мы не хотим этого. Мы хотим свободно решать, возвращаться ли нам домой, и когда это делать».
Мы сидим в палатке Абу Ахмада в одном из многочисленных лагерей в долине Бекаа. Уроженец Хама, отец семейства, в Ливане с 2012 года; двое из семерых его детей родились здесь. Он обустроил свое скоромное жилище: несколько изношенных кресел, тонкий коврик на полу, зеркало с синей пластиковой рамкой на стене палатки. Стена из деревянных балок и пластикового брезента отделяют другую комнату. И самое главное: пол залит бетоном, два вентилятора немного спасают от изнуряющей жары — даже такую малую толику комфорта могут позволить себе далеко не все беженцы.
Армия сносит лагеря
Тема возвращения сирийских беженцев в Ливане у всех на устах. Вряд ли есть какой-либо ливанский политик, который не высказывал бы это требование в той или иной форме. Президент Ливана Мишель Аун недавно говорил о «безопасных» возвращениях, но сразу же отверг принцип добровольного возвращения. Некоторые разжигают ксенофобию. Так, ливанская газета «Аль-Нахар» намекнула, что вскоре сирийцы могут стать большинством в стране. Это преувеличение, хотя число беженцев довольно существенное — около 1,5 миллиона по сравнению с 4-хмиллионым населением. В Ливане наибольшее количество беженцев на душу населения в мире.
Это было бы трудно для любой страны, но еще труднее для слабого ливанского государства. Многие жалуются, что беженцы обременяют инфраструктуру. Политики повторяют одно и то же, тем самым отвлекая внимание от своих собственных неудач. Потому что общественная инфраструктура страны рушится и без сирийцев. Проблемы, связанные с утилизацией отходов, остаются нерешенными из-за парализованной ливанской политики. Гражданам приходится покупать электроэнергию и воду из-за отсутствия государственного обеспечения. Бейрут даже объявил о заключении соглашения с Дамаском, согласно которому уничтоженная войной Сирия должна обеспечить страну электроэнергией.
Для беженцев, вроде Абу Ахмада, обманчива даже видимость стабильности. Уже пятый раз с момента своего побега в Ливан, он заново строит дом. Ливанская армия снова и снова разрушает палатки сирийцев, которые объединяются в небольших неформальных лагерях. Большой официальный лагерь Ливан создавать не хочет, помня опыт с палестинскими беженцами. Эвакуации обычно оправдывают соображениями безопасности. Лагерь Абу Ахмада, в котором разместились 87 семей, по заявлению армии, был слишком близко к военному аэродрому Райак. Тем не менее, во время эвакуации не было четкого плана; не все лагеря в окрестностях Райака получили приказ об эвакуации.
Страх перед депортацией
Часто при эвакуации у сирийцев нет альтернативы, поскольку другие муниципалитеты больше не хотят принимать беженцев. Неопределенность усугубляет и то, что не всегда ясно объявляют, какая территория подлежит эвакуации. «В последний раз мы с трудом разобрали и снова собрали 47 палаток», — говорит Абу Ахмад. У него было разрешение от землевладельца на использование нового участка в этом районе. Посреди ночи под проливным дождем пришла армия и приказал снести построенный лагерь. Абу Ахмад был опустошен. Его сосед расплакался, вспоминает он.
Контекст
Сирия, беженцы, газ
Радио Болгария 20.10.2015Сирийские беженцы: романтика и реальность
The Globe And Mail 03.10.2016Как сирийские беженцы живут в Белоруссии
Русская служба BBC 26.08.2016Давление на сирийских беженцев в Ливане растет. Многие из них исчерпали свои сбережения. Землевладельцы сдают беженцам свои земли в аренду, чтобы те могли установить там свои палатки, и позволяют трудиться на своих плантациях за гроши. Дети Абу Ахмада работают; только так семья может выжить. Поэтому они не могут ходить в школу, уже в течение многих лет. Такая ситуация разрушительна для будущего. Абу Ахмад имеет проблемы с позвоночником и не может работать физически. В любом случае, в Ливане у сирийцев мало шансов найти работу на законных основаниях. «Я отдал бы все, чтобы эмигрировать и отправить детей в школу», — говорит он.
Положение многих беженцев осложняется еще и потому, что у них нет никакого легального статуса пребывания за границей. В начале 2015 года Ливан закрыл границы для сирийских беженцев и не позволил Агентству по оказанию помощи ООН совершать новые регистрации, даже для беженцев, которые въехали в страну до 2015 года. Теперь сирийцы прибывают в Ливан с контрабандистами. Многие молодые люди, которые приехали с родителями в страну на законных основаниях, столкнулись с проблемами. Достигнув 15-летнего возраста, они должны были получить собственный документ, но для этого им пришлось вернуться в Сирию, чтобы потом легализовать свой статус в Ливане. Поскольку это практически невозможно, то с 15 лет подростки незаконно находятся в стране.
Мужчины без легального разрешения редко покидают лагеря, потому что они боятся проверок и ареста; к женщинам и детям силы безопасности относятся мягче. Армия постоянно совершает рейды в лагерях, так они хотят найти экстремистов и сохранить контроль. «Побочный эффект», когда беженцы не чувствуют себя в безопасности, похоже, создается намеренно. Иногда армия задерживает тех, у кого нет разрешения на пребывание, и грозит им депортацией. До сих пор нет никаких доказательств осуществления угроз депортации, но многие живут в постоянном страхе.
Принудительное возвращение?
«Наше самое большое беспокойство — это своего рода эффект снежного кома после этих эвакуаций, который заставит народ, наконец, возвращаться в Сирию. Это будет не добровольное, а принудительное возвращение», — говорит Майк Брюс из норвежской помощи беженцам. Брюс подчеркивает, что возвращение не является добровольным, если оно происходит из-за нестабильной ситуации с безопасностью или под экономическим давлением. Организации по оказанию гуманитарной помощи, а также представители ООН неоднократно требовали, чтобы возвращение было добровольным. Между тем, появились подозрения, что уже была реализована одна из форм принудительного возвращения тысяч сирийцев.
Ливанская «Хезболла», которая контролирует части приграничного региона, взяла на себя ответственность за «возвращение» тысяч сирийцев. Это было частью соглашения с сирийскими джихадистами из местного ответвления «Аль-Каиды» (запрещенная в России организация — прим. ред. ), которые проникли в ливанскую приграничную зону и были изгнаны в июле во время наступления «Хезболлы». Поддерживаемая Ираном «Хезболла», которая в Сирии воюет на стороне Асада, может еще лучше проявить себя: во-первых, как сила, которая способна побороть «Аль-Каиду», а во-вторых, как первопроходец в возвращении сирийцев на родину.
Официально при «возвращении» речь идет о бойцах и их семьях; но независимо информацию проверить нельзя. Международные гуманитарные организации не могли присутствовать при переселении. Очевидно, что там было много гражданских лиц. Из пограничного города Арсал в оплот повстанцев Идлиб, на севере Сирии, в автобусах перевезли от 7 до 10 тысяч людей. Многие из «возвращенцев» родом не из провинции Идлиб. Хотя бы по этой причине речь не может идти о возвращении; кроме прочего, депортированные станут внутренне перемещенными лицами.
Травма из-за войны
Пока политики во всем мире говорят о возвращении беженцев, новые насильственно перемещенные лица пересекают границу. В одной из палаток живет семья, которая только несколько дней назад приехала из Сирии. Бабушка, ее невестка и четверо их детей бежали из Дейр аль-Зура. Их деревню захватило ИГ (организация запрещенная в России — прим ред. ). Она также оказалась под огнем между двух наступлений — курдских войск с севера, и сирийской армии с запада. Отец детей парализован и, поэтому не мог бежать. Мать только что вернулась с работы на поле, когда мы сидели в палатке. Дети кажутся растерянными. Ужасный опыт, похоже, навсегда отпечатался на их лицах.
Бабушка, все еще потрясенная, рассказывает о побеге: семья бежала пешком в темноте. Контрабандисты помогли им пройти через минные поля под воздушными ударами. Семь дней они шли пешком через пустыню, и, наконец, семья оказалась в Хасаке на подконтрольном курдам северо-востоке Сирии. Оттуда они продолжили свой путь в аэропорт Камышлы, откуда на грузовом самолете за взятку добрались в Дамаск. Они не могли себе позволить перелет в пассажирском самолете. Контрабандист помог им перебраться в Ливан. Поездка обошлась семье в общей сложности в 1300 франков, как подсчитала бабушка. Теперь семья разорена. «Нашей страны больше нет», — закончила свой рассказ пожилая женщина. Она начинает плакать и повторять: «Нашей страны больше нет. Нашей страны больше нет».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
В Сирии российские ПВО отразили новую атаку беспилотников боевиков. За сутки зенитные орудия сбили пять летательных аппаратов. Они приближались к пункту базирования Хмеймим со стороны зоны деэскалации в Идлибе. Территорию, подконтрольную боевикам, по гуманитарным коридорам ежедневно покидают сотни сирийцев. Всё больше беженцев возвращаются в свои дома из-за границы.
Сирийско-ливанская граница. На трассе Дамаск - Бейрут расположен пункт пропуска беженцев "Джейдет-Ябус". За две недели работы коридора через него прошло 2500 сирийцев, решивших вернуться на родину, рассказал . Всего на границе пять таких контрольно-пропускных пунктов.
"У меня 16 детей и внуков. Мы жили в Ливане в общежитии для беженцев. Было очень трудно. Я думал уже не дождусь этого дня", - рассказал один из вернувшихся сирийцев Ахмед Садди.
И таких историй - тысячи. Все эти люди бежали от войны. Полагали, за границей спокойнее. Но лучшую долю обрели далеко не все. Лагеря для беженцев, голод, работа на износ и болезни - вот, чем запомнятся последние несколько лет вынужденным переселенцам. У многих появились дети, не знающие своей настоящей родины.
Такую картину увидишь не часто - в Сирии десант журналистов со всего мира: Греция, Германия, Великобритания и Китай. Возможность увидеть, как арабская республика возвращается к мирной жизни, иностранным репортерам предоставило российское министерство обороны - исключительная открытость. Представители СМИ посещают города и территории, где совсем недавно шли бои, и куда сегодня возвращаются мирные жители. Прямо на ливанской границе - десятки интервью с теми, кто так хочет попасть домой.
"За два года ситуация изменилась кардинально, здесь стало спокойнее. Этому можно только радоваться", - отметил корреспондент греческого ТВ "Мега" Афанасий Авгеринус.
Школа на 1400 учеников в районе Ялда откроется к учебному году. Российские военные привезли стройматериалы для ремонта. В годы войны большое здание боевики переоборудовали под свой штаб. Непростой процесс обратного превращения укрепсооружения в храм науки зафиксировали немецкие журналисты.
"Более чем семьсот тысяч сирийцев сейчас как беженцы находятся в Германии. И люди понимают, что здесь уже мир, и они могут и вернуться", - рассказал корреспондент немецкого телеканала "Вельд".
Российские офицеры Центра по примирению враждующих сторон раздают продукты. Гуманитарные акции проводят в небольших городках и лагерях для беженцев. Зарубежные корреспонденты фиксируют все детали. Впереди у репортеров ещё несколько дней работы в арабской республике и несколько точек на карте. Свою историю войны готовы рассказать жители Хамы, Хомса и Алеппо.
Павел Прокопенко, Алексанадр Козликин, "ТВ Центр", Сирия
