Началом хождения в народ считается. Революционное народничество в россии
Народ, к которому было «хождение»
Хождение в народ — попытка революционно настроенной молодежи 60-70-х лет XIX века вовлечь в своё движение крестьян, сделать их своими единомышленниками. Наивные, прекраснодушные, экзальтированные, не знающие жизнь студенты, учащиеся, молодые дворяне и разночинцы, начитавшиеся Бакунина, Лаврова, Герцена, Чернышевского, уверовали в скорый приход в Россию революции и отправились в деревни с целью спешно готовить к ней народ.«молодой Петербург кипел в буквальном смысле слова и жил интенсивной жизнью, подогреваемый великими ожиданиями. Всех охватила нестерпимая жажда отрешиться от старого мира и раствориться в народной стихии во имя ее освобождения. Люди безгранично верили в свою великую миссию, и оспаривать эту веру было бесполезно. Это был в своем роде чисто религиозный экстаз, где рассудку и трезвой мысли уже не было места. И это общее возбуждение непрерывно нарастало вплоть до весны 1874 г., когда почти из всех городов и весей начался настоящий, поистине крестовый поход в российскую деревню…» (из воспоминаний народника Н. А. Чарушина)
«В народ! В народ!» - тут инакомыслящих не было. Все сходились и в том, что прежде чем идти «в народ», нужно приобрести навыки к физическому труду и овладеть какой-нибудь ремесленной специальностью, уметь обратиться в рабочего человека, мастерового. Отсюда родилось повальное увлечение организацией всякого рода (столярных, сапожных, кузнечных и пр.) мастерских, которые с осени 1873 г., как грибы после дождя, стали расти по всей России; «увлечение этой мыслью доходило до того, что тех, кто хотел кончать свое образование, даже будучи на 3-4 курсе, прямо обзывали изменниками народа, подлецами. Школа покидалась, а на месте ее стали вырастать мастерские» (Фроленко М. Ф. Собр. соч. в 2-х т. М., 1932. Т. 1. С. 200)
Начало массового «Хождения в народ — весна 1874 года
Все, кто шел «в народ», устраивались, как правило, по одному-по двое у родных и знакомых (чаще всего, - в помещичьих усадьбах и в квартирах учителей, врачей и пр.), или же в специальных «пунктах» пропаганды, преимущественно мастерских, которые создавались повсеместно. Устроившись в том или ином месте учителями, писарями, земскими врачами, пытаясь таким образом стать ближе к крестьянам, молодые люди выступали на сходках, беседовали с крестьянами, стараясь зародить недоверие к властям, призывали не платить налоги, не повиноваться администрации, объясняли несправедливость распределения земли. Опровергая веками сложившиеся в народе представления о том, что царская власть от бога, народники пытались пропагандировать и атеизм .
«по железным дорогам из центров в провинцию. У каждого молодого человека можно было найти в кармане или за голенищем фальшивый паспорт на имя какого-нибудь крестьянина или мещанина, а в узелке - поддевку или, вообще, крестьянскую одежду, если она уже не была на плечах пассажира, и несколько революционных книг и брошюр» (из воспоминаний народника С. Ф. Ковалика)
Революционной пропагандой в 1874 году была охвачена 51 губерния Российской империи. Общее число её активных участников насчитывалось примерно от двух до трех тысяч человек, и вдвое или втрое больше этого сочувствовало и всячески помогало им .
Итог «Хождения в народ»
Мероприятие закончилось плачевно. Крестьяне оказались совершенно не такими, какими рисовало их интеллигентское воображение.
На разговоры о тяжести налогов, несправедливом распределении земли, «злом» помещике они ещё откликались, но царь по-прежнему был «батюшкой», православная вера — святой, слова «социализм, революция» непонятными, а пропагандисты, как бы они не старались — странными, чужими, господами, белоручками. Так что, когда участниками «хождения в народ» заинтересовалось государство, некоторых агитаторов сдавали полиции как раз крестьяне
К концу 1874 года власть выловила подавляющее большинство народников. Многих выслали в отдаленные губернии под надзор полиции. Других заключили в тюрьмы.
Общее число арестованных: около тысячи, свыше полутора тысяч, 1600 человек. Такие цифры называли П. Л. Лавров и С. М. Кравчинский. Но у публициста В. Л. Бурцева значатся 3500, у народника М. П. Сажина - 4000. Именно эти сведения лучше других согласуются с таким авторитетным источником, как старший помощник начальника Московского губернского жандармского управления И. Л. Слезкина В. Д. Новицкий, который осуществлял «проверку числа всех арестованных лиц по 26 губерниям» и насчитал под арестом за 1874 год больше 4 тыс. человек. Но ведь аресты шли тогда не в 26-ти, а в 37-ми губерниях. Поэтому и цифру Новицкого нельзя считать исчерпывающей (Н. Троицкий «История России XVIII-XIX вв»)
С 18 октября 1877 года по 23 января 1878 года в Петербурге слушалось «дело о революционной пропаганде в империи», получившее в истории название «процесс 193-х» (всего обвинение было выдвинуто против 265 человек, но к началу процесса 43 из них умерли, 12 - покончили с собой и 38 - сошли с ума) Подсудимые были участниками не менее 30 разных пропагандистских кружков и почти все обвинялись в организации единого «преступного сообщества» с целью государственного переворота и «перерезания всех чиновников и зажиточных людей». Суд, однако, вынес мягкий приговор, совсем не тот на который рассчитывало правительство: лишь 28 приговорены к каторге.
«с одной стороны, громадность сил, бесконечное самоотвержение, героизм в деятелях; с другой стороны, - совершенная ничтожность результатов.. Мы оставили после себя несколько десятков пропагандистов из народа, вот и вся непосредственная польза, которую мы принесли! А ведь судиться-то будет 800 человек и из них, по крайней мере, 400 погибнут навсегда. Значит, человек 10 или 20 гибло, чтоб оставить после себя одного! Нечего сказать, выгодный обмен, успешная борьба, прекрасный путь» (из воспоминаний Степняка-Кравчинского)
Причины неудачи «хождения в народ»
Народники ошибочно рассматривали крестьянство как силу, способную осуществить социалистическую революцию, наивно верили «в коммунистические инстинкты мужика» и в его «революционность», представляли себе «идеального мужика», готового бросить землю, дом, семью и взять по первому их зову топор, чтобы идти на помещиков и царя, а в действительности столкнулись с темным, забитым и беспредельно угнетенным человеком.
Ошибочность, утопичность народнических представлений о крестьянстве чаще всего объяснялась тем, что они строились на абстрактных, теоретических умозаключениях, ничего общего с жизнью не имеющих. В результате народники разочаровались в настроении народа, а народ, со своей стороны, не понял их.
В начале 70-х годов XIX в. русские революционеры стояли на распутье.
Стихийные крестьянские восстания, вспыхнувшие во многих губерниях в ответ на реформу 1861 г., были подавлены полицией и войсками. План намеченного на 1863 г. всеобщего крестьянского восстания революционерам осуществить не удалось. Н. Г. Чернышевский (см. ст. «Современник». Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов») томился на каторге; его ближайшие соратники, составлявшие центр революционной организации, были арестованы, некоторые погибли или тоже попали на каторгу. В 1867 г. замолчал «Колокол» А. И. Герцена.
В это тяжелое время молодое поколение революционеров искало новые формы борьбы с царизмом, новые способы разбудить народ, привлечь его на свою сторону. Молодежь решила идти «в народ» и вместе с просвещением распространять среди темного, забитого нуждой и бесправием крестьянства идеи революции. Отсюда и название этих революционеров - народники.
Весной и летом 1874 г. молодые люди, чаще всего студенты, разночинцы или дворяне, наскоро освоив ту или иную полезную для крестьян профессию и переодевшись в крестьянское платье, «пошли в народ». Вот как рассказывает современник о настроении, охватившем передовую молодежь: «Идти, во что бы то ни стало, идти, но обязательно надев армяк, сарафан, простые сапоги, даже лапти... Одни мечтали о революции, другие хотели попросту лишь посмотреть, - и разлились по всей России мастеровыми, коробейниками, нанимались на полевые работы; предполагалось, что революция произойдет никак не позже, чем через три года, - таково было мнение многих».
Из Петербурга и Москвы, где в то время было больше всего учащейся молодежи, революционеры двинулись на Волгу. Там, по их мнению, еще были живы в народе воспоминания о крестьянских восстаниях под предводительством Разина и Пугачева. Меньшая часть направилась на Украину, в Киевскую, Подольскую и Екатеринославскую губернии. Многие поехали к себе на родину или в места, где у них имелись какие-либо связи.
Посвящая жизнь народу, стремясь стать ближе к нему, народники хотели жить его жизнью. Они крайне скудно питались, спали подчас на голых досках, ограничивали свои потребности самым необходимым. «У нас возникал вопрос, - писал один из участников «хождения в народ», - позволительно ли нам, взявшим в руки страннический посох... есть селедки?! Для спанья я купил себе на базаре рогожу, бывшую уже в употреблении, и клал ее на дощатые нары.
Ветхая мочалка скоро протерлась насквозь, и приходилось спать уже на голых досках». Один из выдающихся народников того времени - П. И. Войнаральский, в прошлом мировой судья, отдавший все свое состояние на дело революции, открыл в г. Саратове сапожную мастерскую. В ней обучались народники, желавшие идти в деревню сапожниками, и хранилась запрещенная литература, печати, паспорта - все необходимое для нелегальной работы революционеров. Войнаральский организовал в Поволжье сеть лавочек и постоялых дворов, служивших опорными пунктами для революционеров.
Вера Фигнер. Фотография 1870-х годов.
Одна из самых героических женщин-революционерок - Софья Перовская, окончив курсы сельских учительниц, в 1872 г. направилась в Самарскую губернию, в деревню помещиков Тургеневых. Здесь она занялась прививанием оспы крестьянам. Одновременно она знакомилась с их жизнью. Переехав в село Едимново Тверской губернии, Перовская поступила помощницей учительницы народной школы; здесь она также лечила крестьян и пыталась разъяснить им причины бедственного положения народа.
Дмитрий Рогачев. Фотография 1870-х годов.
Живую картину работы в деревне, правда относящуюся к более позднему времени, рисует в своих воспоминаниях другая замечательная революционерка - Вера Фигнер. Вместе с сестрой Евгенией весной 1878 г. она приехала в село Вязьмино Саратовской губернии. Сестры начали с организации амбулатории. Крестьяне, никогда не видевшие не только медицинской помощи, но и человеческого отношения к себе, буквально осаждали их. За месяц Вера приняла 800 больных. Затем сестрам удалось открыть и школу. Евгения сказала крестьянам, что берется бесплатно обучать их детей, и у нее собралось 29 девочек и мальчиков. Пи в Вязьмино, ни в окрестных селах и деревнях школ тогда не было. Некоторых учеников привозили за двадцать верст. Приходили учиться грамоте и особенно арифметике и взрослые мужчины. Скоро Евгению Фигнер крестьяне называли не иначе, как «наша золотая учительница».
Окончив занятия в аптеке и школе, сестры брали книги и шли к кому-либо из крестьян. В доме, где они проводили вечера, собирались родственники и соседи хозяев и до позднего вечера слушали чтение. Читали Лермонтова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина и других писателей. Часто возникали разговоры о тяжелой крестьянской жизни, о земле, об отношении к помещику и властям. Почему же сотни юношей и девушек шли именно в деревню, к крестьянам?
Революционеры тех лет видели народ лишь в крестьянстве. Рабочий в их глазах был тем же крестьянином, лишь временно оторванным от земли. Народники были убеждены, что крестьянская Россия может миновать мучительный для народа капиталистический путь развития.
Арест пропагандиста. Картина И. В. Репина.
Сельская община представлялась им основанием для установления справедливого общественного строя. Они надеялись использовать ее для перехода к социализму, минуя капитализм.
Народники вели революционную пропаганду в 37 губерниях. Министр юстиции писал в конце 1874 г., что они успели «покрыть как бы сетью революционных кружков и отдельных агентов больше половины России».
Одни народники шли «в народ», надеясь быстро организовать крестьян и поднять их на восстание, другие мечтали развернуть пропаганду с целью постепенной подготовки к революции, третьи хотели только просвещать крестьян. Но все они верили, что крестьянин готов подняться на революцию. Примеры прошлых восстаний под руководством Болотникова, Разина и Пугачева, размах крестьянской борьбы в период отмены крепостного права поддерживали в народниках эту веру.
Как же встречали крестьяне народников? Нашли ли эти революционеры общий язык с народом? Удалось ли им поднять крестьян на восстание или хотя бы подготовить их к этому? Нет. Надежды поднять крестьян на революцию не оправдались. Участникам «хождения в народ» с успехом удавалось только лечить крестьян и обучать их грамоте.
Софья Перовская
Народники представляли себе «идеального мужика», готового бросить землю, дом, семью и взять по первому их зову топор, чтобы идти на помещиков и царя, а в действительности столкнулись с темным, забитым и беспредельно угнетенным человеком. Крестьянин считал, что вся тяжесть его жизни исходит от помещика, но не от царя. Он верил, что царь - его отец и защитник. Мужик готов был потолковать о тяжести податей, но вести с ним разговор о свержении царя и о социальной революции в России тогда было невозможно.
Половину России изъездил блестящий пропагандист Дмитрий Рогачев. Обладая большой физической силой, он тянул лямку с бурлаками на Волге. Везде он пытался вести пропаганду, но не мог увлечь своими идеями ни одного крестьянина.
К концу 1874 г. правительство арестовало свыше тысячи народников. Многих без суда выслали в отдаленные губернии под надзор полиции. Других заключили в тюрьмы.
18 октября 1877 г. в Особом присутствии сената (высшего судебного органа) начало слушаться «дело о революционной пропаганде в империи», получившее в истории название «процесс 193-х». Один из виднейших революционеров-народников - Ипполит Мышкин произнес на суде блестящую речь. Он открыто призывал к всеобщему народному восстанию и говорил, что революция может быть совершена только самим народом.
Поняв бесплодность пропаганды в деревне, революционеры перешли к иным способам борьбы с царизмом, хотя некоторые из них еще и пытались сблизиться с крестьянством. Большинство же перешло к непосредственной политической борьбе с самодержавием за демократические свободы. Одним из основных средств этой борьбы стал террор - убийство отдельных представителей царской власти и самого царя.
Тактика индивидуального террора мешала пробуждению широких масс народа к революционной борьбе. На место убитого царя или сановника вставал новый, а на революционеров обрушивались еще более тяжелые репрессии (см. ст. «1 марта 1881г.»). Совершая героические подвиги, народники так и не смогли найти пути к тому народу, во имя которого они отдавали свою жизнь. В этом трагедия революционного народничества. И все же народничество 70-х годов сыграло важную роль в развитии русского революционного движения. В. И. Ленин высоко ценил революционеров-народников за то, что они пытались пробудить массы к сознательной революционной борьбе, призывали народ к восстанию, к свержению самодержавия.
Хронология
- 1861 — 1864 гг. Деятельность первой организации “Земля и воля”.
- 1874 г. Первое массовое “хождение в народ”.
- 1875 г. Создание Южнороссийского союза рабочих.
- 1876 — 1879 гг. Деятельность народнической организации “Земля и воля”.
- 1878 г. Создание “Северного союза русских рабочих”.
- 1879 г. Образование организаций “Народная воля” и “Черный передел”
- 1883 г. Создание группы “Освобождение труда”.
- 1885 г. Морозовская стачка.
- 1895 г. Создание “Союза борьбы за освобождение рабочего класса”
- 1898 г. I съезд РСДРП.
- 1903 г. II съезд РСДРП.
Народничество. Его основные течения
В 1861 г . было создано тайное революционное общество разночинцев “Земля и воля ” (существовало до 1864 г.), объединявшее различные кружки. Главным средством воздействия на крестьян “Земля и воля” считала пропаганду.
Падение крепостного права и обострение классовой борьбы в пореформенный период способствовало подъему революционного движения, которое выдвинуло на первый план революционных народников . Народники были последователями идей Герцена и Чернышевского, идеологами крестьянства . Главный общественно-политический вопрос о характере пореформенного развития России народники решали с позиций утопического социализма, видя в русском крестьянине социалиста по натуре, а в сельской общине — “зародыш” социализма. Народники отрицали прогрессивность капиталистического развития страны, считая его упадком, регрессом, случайным, наносным, насаженным сверху правительством явлением, противопоставляли ему “самобытность”, особенность экономики России — народное производство. Народники не понимали роли пролетариата, считали его частью крестьянства. В отличие от Чернышевского, который считал основной движущей силой прогресса народные массы, народники 70-х гг. решающую роль отводили “героям ”, “критически мыслящим ”, личностям, направляющим массы, “толпу”, ход истории по своему усмотрению. Такими “критически мыслящими” личностями они считали разночинскую интеллигенцию, которая поведет Россию и русский народ к свободе и социализму. Народники отрицательно относились к политической борьбе, не связывали борьбу за конституцию, демократические свободы с интересами народа. Они недооценивали силу самодержавия, не видели связей государства с интересами классов и делали вывод о том, что социальная революция в России — дело чрезвычайно легкое.
Идейными вождями революционного народничества 70-х гг. были М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев. Их имена олицетворяли три основных направления в движении народников: бунтарское (анархическое), пропагандистское, заговорщическое . Различия заключались в определении главной движущей силы революции, готовности ее к революционной борьбе, методах борьбы против самодержавия.
Анархическое (бунтарское) направление
На идейные позиции народничества значительное влияние оказывали анархические взгляды М.А. Бакунина, считавшего, что любое государство препятствует развитию личности, угнетает ее. Поэтому Бакунин выступал против всякой власти, рассматривая государство как исторически неизбежное зло. М.А. Бакунин утверждал, что крестьянство готово к революции, поэтому задача героев из интеллигенции, критически мыслящих личностей пойти в народ и призвать его к восстанию, к бунту . Все отдельные вспышки крестьянских восстаний, считал Бакунин, “необходимо слить в общее всепоглощающее пламя крестьянской революции, в огне которой должно погибнуть государство” и создана федерация свободных самоуправляющихся крестьянских общин и рабочих артелей.
Пропагандистское направление
Идеологом второго направления в народничестве — пропагандистского , — был П.Л. Лавров. Свою теорию он изложил в “Исторических письмах”, опубликованных в 1868 — 1869 гг. Ведущей силой исторического прогресса он считал интеллигенцию, способную критически мыслить. Лавров утверждал, что крестьянство не готово к революции, поэтому необходимо подготовить пропагандистов из образованных “критически мыслящих личностей”, задачей которых является хождение в народ не с целью организации немедленного бунта, а для того, чтобы путем длительной пропаганды социализма подготовить крестьян к революции.
Заговорщическое направление
П.Н. Ткачев — идеолог заговорщического направления не верил в возможность осуществления революции силами народа, возлагал свои надежды на революционное меньшинство. Ткачев считал, что самодержавие не имеет классовой опоры в обществе, поэтому возможен захват власти группой революционеров и переход к социалистическим преобразованиям.
Весной 1874 г . началось “хождение в народ ”, цель которого — охватить как можно больше деревень и поднять крестьян на восстание, как предлагал Бакунин. Однако хождение в народ окончилось неудачей. Последовали массовые аресты, движение было разгромлено.
В 1876 г. вновь создана народническая подпольная организация “Земля и воля ”, видными участниками которой выступали С.М. Кравчинский, А.Д. Михайлов, Г.В. Плеханов, С.Л. Перовская, А.И. Желябов, В.И. Засулич, В.Н. Фигнер и др. Программа ее сводилась к требованию передачи и равномерного распределения всей земли между крестьянами. В этот период народники, согласно идее Лаврова, перешли к организации “поселения в городе”, в качестве учителей, писарей, фельдшеров, мастеровых. Народники стремились таким образом установить прочные связи с крестьянами с целью подготовки народной революции. Однако и эта попытка народников окончилась неудачей и привела к массовым репрессиям. “Земля и воля” строилась на началах жесткой дисциплины, централизма и конспирации. Постепенно в организации сформировалась фракция сторонников перехода к политической борьбе путем использования метода индивидуального террора. В августе 1879 г. “Земля и воля” распалась на две организации: “Народную волю ” (1879 — 1882 гг.) и “Черный передел ” (1879 — 1884 гг.). Чернопередельцы (среди наиболее активных членов — Г.В. Плеханов, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.И. Засулич и др.) выступали против тактики террора, за проведение широкой пропагандистской работы в массах крестьян. В дальнейшем часть чернопередельцев во главе с Г.В. Плехановым отошла от народничества и встала на позиции марксизма.
Народовольцы (в состав Исполнительного комитета “Народной воли” входили А.Д. Михайлов, Н.А. Морозов, А.И. Желябов, С.М. Перовская и др.) взяли на вооружение террористическую борьбу . Они считали, что убийство царя и наиболее влиятельных членов правительства должно привести к захвату власти революционерами и осуществлению демократических преобразований. “Народная воля” подготовила 7 покушений на царя Александра II. 1 марта 1881 г. Александр II был убит. Однако ожидаемого свержения царизма не произошло. Главные организаторы и исполнители убийства повешены по приговору суда. В стране усилилась реакция, были свернуты реформы. Само революционное направление народничества вступило в полосу длительного кризиса.
В 80 — 90-е гг. XIX в. усиливается реформистское крыло в народничестве, значительное влияние приобретает либеральное народничество. Это направление ориентировалось на переустройство общества мирными, ненасильственными средствами.
В конце XIX в. весьма острый характер приобрела полемика между народниками и марксистами. Народники считали марксистское учение неприемлемым для России. Наследницей народнической идеологии стала созданная из разрозненных народнических групп в 1901 г. нелегальная партия социалистов-революционеров (эсеров).
Партия носила леворадикальный буржуазно-демократический характер. Ее основные цели: уничтожение самодержавия, создание демократической республики, политические свободы, социализация земли, уничтожение частной собственности на землю, превращение ее в общенародную собственность, передача земли крестьянам по уравнительным нормам. Эсеры вели работу среди крестьян и рабочих, широко использовали тактику индивидуального террора против представителей государственной власти.
Рабочее движение в России в конце XIX — начале ХХ вв.
Во второй половине XIX в. на арену политической жизни России вступает пролетариат . Рабочее движение оказывает все большее влияние на общественно-политическую жизнь страны. Это было совершенно новым явлением в общественно-политической и социальной жизни пореформенной России. В 60-е гг. XIX в. борьба пролетариата только начиналась и его выступления мало чем отличались от крестьянских волнений. Но в 70-е гг. рабочие бунты стали перерастать в стачки, число которых постоянно росло. Наиболее крупными были стачки на Невской бумагопрядильной (1870 г.) и Кренгольмской мануфактуре (1872 г.). В эти годы на рабочее движение большое влияние оказывали народники. Они проводили среди рабочих агитационную культурно-разъяснительную работу.
Важную роль в развитии народного движения сыграли два первых рабочих союза, в идейных позициях которых были еще сильны народнические взгляды, но уже сказывалось влияние идей I Интернационала.
Первой рабочей организацией стал возникший в 1875 г. “Южнороссийский союз рабочих ”. Он был основан в Одессе революционером-интеллигентом Е.О. Заславским. Союз насчитывал около 250 человек в ряду городов Юга России (Одесса, Херсон, Ростов-на-Дону).
В 1878 г . в Петербурге на основе разрозненных рабочих кружков возникает “Северный союз русских рабочих ”. “Союз” насчитывал свыше 250 человек. Он имел свои отделения за Невской и Нарвской заставами, на Васильевской острове, Выборгской и Петербургской сторонах, Обводном канале. Костяк “Союза” составляли рабочие-металлисты. Его руководителями выступали рабочие-революционеры — слесарь В.П. Обнорский и столяр С.Н. Халтурин.
Обнорский, еще будучи за границей, сумел познакомиться с рабочим движением Западной Европы, с деятельностью I Интернационала. Он подготовил программные документы “Союза”. Халтурин хорошо знал нелегальную литературу, был связан с народническими организациями.
В 80 — 90-е гг. стачечное движение становится более организованным и массовым. Главные центры стачечного движения — Петербургский и Центральный промышленные районы. Крупнейшим событием тех лет была Морозовская стачка (1885 г. ) на текстильной фабрике Морозова близ Орехово-Зуева Владимирской губернии. Стачка отличалась небывалым размахом, организованностью, стойкостью забастовщиков. Для подавления стачки были вызваны войска, суду были преданы 33 рабочих. На суде вскрылись факты серьезного притеснения рабочих, жестокости и произвола на фабрике. В результате суд присяжных вынужден был вынести оправдательный вердикт. Всего же в течение 80-х гг. произошло около 450 стачек и волнений рабочих.
Рост стачечного движения вызвал необходимость “рабочего законодательства ” — издания серии законов, регламентирующих отношения рабочих и фабрикантов. Среди них: законы, запрещающие работать детям до 12 лет, законы, запрещающие ночные работы женщин и подростков, закон о штрафах. Рабочие получили право жаловаться на хозяина. Была введена фабричная инспекция. Хотя рабочее законодательство в России и было весьма несовершенным, его принятие являлось свидетельством силы крепнущего рабочего движения.
С середины 90-х гг. в России наблюдается усиление стачечного движения. Рабочее движение начинает играть все большую роль в общественно-политической борьбе, что дает возможность говорить о начале пролетарского этапа в освободительном движении России . В 1895 — 1900 гг. было зарегистрировано 850 рабочих стачек. Часть стачек носила не только экономический, но и политический характер. Характерные особенности освободительного движения в России в рассматриваемые годы — распространение марксизма, формирование революционных партий.
Широкое распространение марксизма в России связано с именем Г.В. Плеханова и с группой “Освобождение труда ”.
Группа возникла в 1883 г. в Женеве в составе П.Б. Аксельрода, Л.Г. Дейча, В.И. Засулич, В.И. Игнатова. Возглавил группу Г.В. Плеханов. Все они были “чернопередельцами”. Их переход к марксизму был связан с серьезным кризисом народнической доктрины. Цель группы “Освобождение труда” — распространение идей научного социализма путем перевода на русский язык произведений К. Маркса и Ф. Энгельса.
Г.В. Плеханов первым из русских марксистов подверг критике ошибочные взгляды народников. В своих трудах “Социализм и политическая борьба” (1883 г.), “Наши разногласия” (1885 г.) он вскрыл несостоятельность народнической идеи о непосредственном переходе к социализму через крестьянскую общину.
Г.В. Плеханов показал, что в России капитализм уже утверждается, а крестьянская община разлагается, что переход к социализму произойдет не через крестьянскую общину, а через завоевания пролетариатом политической власти. Он обосновал руководящую роль пролетариата, выдвинул задачу создания самостоятельной партии рабочего класса, которая должна была возглавить революционную борьбу против самодержавия. В годы подъема рабочего движения социал-демократы стремились возглавить рабочее движение, создать партию рабочего класса.
В решении данной задачи огромную роль сыграл В.И. Ленин.
Он и его сподвижники создали из разрозненных социал-демократических кружков Петербурга “Союза борьбы за освобождение рабочего класса ”. “Союз” состоял из центральной группы и рабочих групп. Среди руководителей были Ю.Ю. Цедербаум (Мартов), В.В. Старков, Г.М. Кржижановский и др. Руководителем являлся Ульянов (Ленин).
Главная заслуга “Союза” заключалась в том, что он впервые в революционном движении России соединил теорию марксистского движения с практикой рабочего движения . “Союз” вел пропаганду на фабриках и заводах, руководил стачечным движением. Активная деятельность “Союза” и рост массового рабочего движения столкнулись с серьезными правительственными репрессиями. В декабре 1895 г. В.И. Ленин и другие были арестованы. Однако революционная борьба не прекратилась. “Союзы” возникли в Москве, Киеве, Владимире, Самаре и других городах. Их деятельность способствовала возникновению Российской социал-демократической партии в многонациональной Российской империи.
Российская социал-демократическая партия была основана в Минске в марте 1898 г. На I съезде присутствовало 9 делегатов от Петербургского, Московского, Киевского, Екатеринославского “Союзов”, группы “Рабочей газеты” и “ Общественного рабочего союза в России и Польше” (Бунд).
Съезд избрал ЦК, провозгласил создание РСДРП. После съезда был опубликован Манифест российской социал-демократической партии. В Манифесте отмечалось, что российский рабочий класс “совершенно лишен того, чем свободно и спокойно пользуются его заграничные товарищи: участия в управлении государством, свободы устного и печатного слова, свободы союзов и собраний”, подчеркивалось, что эти свободы являются необходимым условием в борьбе рабочего класса “за свое конечное освобождение, против частной собственности и капитализма — за социализм”. Манифест не был программой партии, в нем не были сформулированы конкретные задачи. Съезд не принял и устава партии.
Большую роль в подготовке II съезда РСДРП, на котором должна была конституироваться партия рабочего класса, сыграла газета “Искра” . Ее первый номер вышел в 1900 г .
В состав редакции “Искры” вошли Г.В. Плеханов, В.И. Засулич, Л.Б. Аксельрод, В.И. Ленин, Ю.О. Мартов и др. Редакция газеты провела организаторскую работу по созыву II Съезда РСДРП.
В 1903 г. на II съезде в Лондоне были приняты Программа и Устав, оформившие образование РСДРП. В программе предусматривалось два этапа революции. Программа-минимум включала буржуазно-демократические требования: ликвидацию самодержавия, введение восьмичасового рабочего дня, всеобщее, прямое, равное и тайное голосование, отмена выкупных платежей. Программа-максимум — осуществление социалистической революции и установление диктатуры пролетариата. Идейные и организационные разногласия раскололи партию на большевиков (сторонники Ленина) и меньшевиков (сторонники Мартова).
Большевики стремились превратить партию в организацию профессиональных революционеров. Меньшевики не считали Россию готовой к социалистической революции, выступали против диктатуры пролетариата и считали возможным сотрудничество со всеми оппозиционными силами.
Выявившиеся на II съезде РСДРП противоречия впоследствии на практике проявились в годы российских революций 1905 — 1907 гг., 1917 г. (февраль, октябрь).
1 . Рабочее движение, которое тогда еще только делало первые шаги, здесь пока нельзя принимать в расчет
3. Против студентов, как и против крестьян, царизм использовал войска, а Петербургский и Казанский университеты на время закрыл. Петропавловская крепость была тогда переполнена арестованными студентами. Чья-то смелая рука начертала на стене крепости «Петербургский университет».
4. Арестовывал Чернышевского жандармский полковник Федор Ракеев – тот самый, кто в 1837 г. отвез для тайного погребения в Святогорский монастырь тело А.С. Пушкина и таким образом дважды причастился к русской литературе.
5. Поразительно, что почти все советские историки во главе с акад. М.В. Нечкиной, хотя и возмущались лжесвидетельством Костомарова, считали Чернышевского автором прокламации «Барским крестьянам» (дабы заострить его революционность). Между тем «ни один аргумент, обычно приводимый в пользу авторства Чернышевского, не выдерживает критики» (Демченко А.А. Н.Г. Чернышевский. Научная биография. Саратов, 1992. Ч. 3 (1859-1864) С. 276).
6. Подробно см.: Дело Чернышевского: Сб. док-тов / Сост. И.В. Порох. Саратов, 1968.
7. Свидетельство А.И. Яковлева (ученика Ключевского) со слов самого историка. Цит. по: Нечкина М.В. В.О. Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974. С. 127.
8. Именно ишутинцы попытались осуществить первую из восьми известных попыток освобождения Чернышевского из Сибири.
9 . Его допрашивал перед казнью сам Муравьев и грозил: «Я тебя живого в землю закопаю!» Но 31 августа 1866 г. Муравьев скоропостижно умер, и его закопали на день раньше, чем Каракозова.
10. Текст его публиковался неоднократно. См., например: Шилов А.А. Катехизис революционера // Борьба классов. 1924. № 1-2. Автором «Катехизиса» до недавнего времени считался М.А. Бакунин, но, как явствует из переписки Бакунина с Нечаевым, впервые опубликованной в 1966 г. французским историком М. Конфино, сочинил «Катехизис» Нечаев, а Бакунин был даже шокирован им так, что назвал Нечаева «абреком», а его «Катехизис» – «катехизисом абреков».
«Хождение в народ»
С начала 70-х годов народники занялись практической реализацией герценовского лозунга «В народ!», который ранее воспринимался лишь теоретически, с расчетом на будущее. К /251/ тому времени народническая доктрина Герцена и Чернышевского была дополнена (главным образом по вопросам тактики) идеями лидеров российской политической эмиграции М.А. Бакунина, П.Л. Лаврова, П.Н. Ткачева.
Самым авторитетным из них в то время был Михаил Александрович Бакунин – потомственный дворянин, друг В.Г. Белинского и А.И. Герцена, страстный противник К. Маркса и Ф. Энгельса, политэмигрант с 1840 г., один из руководителей восстаний в Праге (1848), Дрездене (1849) и Лионе (1870), заочно приговоренный царским судом к каторге, а затем дважды (судами Австрии и Саксонии) – к смертной казни. Программу действий для русских революционеров он изложил в так называемом Прибавлении «А» к своей книге «Государственность и анархия».
Бакунин считал, что народ в России уже готов к революции, ибо нужда довела его до столь отчаянного состояния, когда нет другого выхода, кроме бунта. Стихийный протест крестьян Бакунин воспринимал как их осознанную готовность к революции. На этом основании он убеждал народников идти в народ (т.е. в крестьянство, которое тогда фактически отождествлялось с народом) и звать его к бунту. Бакунин был убежден, что в России «ничего не стоит поднять любую деревню» и нужно лишь «агитнуть» крестьян сразу по всем деревням, чтобы поднялась вся Россия.
Итак, направление Бакунина было бунтарским. Вторая его особенность: оно было анархистским. Сам Бакунин считался вождем всемирного анархизма. Он и его последователи выступали против всякого государства вообще, усматривая в нем первоисточник социальных бед. В представлении бакунистов, государство – это палка, которая бьет народ, и для народа все равно, называется ли эта палка феодальной, буржуазной или социалистической. Поэтому они ратовали за переход к безгосударственному социализму.
Из бакунинского анархизма вытекал и специфически –народнический аполитизм. Бакунисты считали лишней задачу борьбы за политические свободы, но не потому, что не понимали их ценности, а потому, что стремились действовать, как им казалось, радикальнее и выигрышнее для народа: вершить не политическую, а социальную революцию, одним из плодов которой явилась бы сама собой, «как дым при топке печи», и политическая свобода. Иначе говоря, бакунисты не отрицали политическую революцию, а растворяли ее в революции социальной.
Другой идеолог народничества 70-х годов Петр Лаврович Лавров выдвинулся на международной политической арене позже Бакунина, но скоро завоевал не меньший авторитет. Артиллерийский полковник, философ и математик столь яркой одаренности, что знаменитый академик М.В. Остроградский восхищался им: «Он еще прытче меня»,– Лавров был активным революционером, /252/ членом «Земли и воли» и I Интернационала, участником Парижской Коммуны 1870 г., другом Маркса и Энгельса. Он изложил свою программу в журнале «Вперед!» (№ 1), который издавал с 1873 по 1877 г. в Цюрихе и Лондоне.
Лавров, в отличие от Бакунина, считал, что русский народ не готов к революции и, следовательно, народники должны пробудить его революционное сознание. Лавров тоже призывал их идти в народ, но не сразу, а после теоретической подготовки, и не для бунта, а для пропаганды. Как пропагандистское направление лавризм многим народникам казался более рациональным, чем бакунизм, хотя иных отталкивал своей умозрительностью, ставкой на подготовку не самой революции, а ее подготовителей. «Подготовлять и только подготовлять» – таков был тезис лавристов. Анархизм и аполитизм также были свойственны сторонникам Лаврова, но меньше, чем бакунистам.
Идеологом третьего направления был Петр Никитич Ткачев – кандидат прав, радикальный публицист, бежавший в 1873 г. за границу после пяти арестов и ссылки. Однако направление Ткачева именуется русским бланкизмом, поскольку ранее с таких же позиций выступал во Франции знаменитый Огюст Бланки. В отличие от бакунистов и лавристов, русские бланкисты не были анархистами. Они считали необходимым бороться за политические свободы, захватить государственную власть и непременно использовать ее для искоренения старого и утверждения нового строя. Но, так как. современное российское государство, по их мнению, не имело прочных корней ни в экономической, ни в социальной почве (Ткачев говорил, что оно «висит в воздухе»), бланкисты надеялись свергнуть его силами партии заговорщиков, не утруждая себя тем, чтобы пропагандировать или бунтовать народ. В этом отношении Ткачев как идеолог уступал Бакунину и Лаврову, которые, при всех разногласиях между ними, сходились в главном: «Не только для народа, но и посредством народа».
К началу массового «хождения в народ» (весна 1874 г.) тактические установки Бакунина и Лаврова широко распространились среди народников. Главное же, завершился процесс накопления сил. К 1874 г. вся европейская часть России была покрыта густой сетью народнических кружков (не меньше 200), которые успели согласовать места и сроки «хождения».
Все эти кружки создавались в 1869-1873 гг. под впечатлением нечаевщины. Отвергнув нечаевский макиавеллизм, они ударились в противоположную крайность и отбросили саму идею централизованной организации, которая так уродливо преломилась в /253/ нечаевщине. Кружковцы 70-х годов не признавали ни централизма, ни дисциплины, ни каких-либо уставов и статутов. Этот организационный анархизм мешал революционерам обеспечить координацию, конспирацию и эффективность их действий, а также отбор в кружки надежных людей. Так выглядели почти все кружки начала 70-х годов – и бакунистские (долгушинцев, С.Ф. Ко-валика, Ф.Н. Лермонтова, «Киевская коммуна» и др.), и лавристские (Л.С. Гинзбурга, B.C. Ивановского, «сен-жебунистов», т.е. братьев Жебуневых, и др.).
Только одна из народнических организаций того времени (правда, самая крупная) сохраняла и в условиях организационного анархизма, утрированной кружковщины надежность трех «С», равно необходимых: состава, структуры, связей. Это было Большое общество пропаганды (так называемые «чайковцы»). Центральная, петербургская группа общества возникла летом 1871 г. и стала инициатором федеративного объединения аналогичных групп в Москве, Киеве, Одессе, Херсоне. Основной состав общества превышал 100 человек. Среди них были крупнейшие революционеры эпохи, тогда еще молодые, но вскоре завоевавшие мировую известность: П.А. Кропоткин, М.А. Натансон, С.М. Кравчинский, А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов и др. Общество имело сеть агентов и сотрудников в разных концах европейской части России (Казань, Орел, Самара, Вятка, Харьков, Минск, Вильно и др.), а примыкали к нему десятки кружков, созданных под его руководством или влиянием. «Чайковцы» установили деловые связи с русской политической эмиграцией, включая Бакунина, Лаврова, Ткачева и недолго (в 1870-1872 гг.) действовавшую Русскую секцию i Интернационала. Таким образом, по своей структуре и масштабам Большое общество пропаганды явилось зачатком общероссийской революционной организации, предтечей второго общества «Земля и воля».
В духе того времени «чайковцы» не имели устава, но у них царил незыблемый, хоть и неписаный, закон: подчинение личности организации, меньшинства – большинству. При этом общество комплектовалось и строилось на принципах, прямо противоположных нечаевским: принимали в него только всесторонне проверенных (по деловым, умственным и обязательно нравственным качествам) людей, которые взаимодействовали уважительно и доверительно друг к другу– По свидетельствам самих «чайковцев», в их организации «все были братья, все знали друг друга, как члены одной и той же семьи, если не больше». Именно эти /254/ принципы взаимоотношений отныне закладывались в основу всех народнических организаций до «Народной воли» включительно.
Программа общества была разработана основательно. Проект ее составил Кропоткин. В то время как почти все народники разделились на бакунистов и лавристов, «чайковцы» самостоятельно выработали тактику, свободную от крайностей бакунизма и лавризма, рассчитанную не на скоропалительный бунт крестьян и не на «подготовку подготовителей» бунта, а на организованное народное восстание (крестьянства при поддержке рабочих). С этой целью они прошли в своей деятельности три этапа: «книжное дело» (т.е. подготовка кадров будущих организаторов восстания), «рабочее дело» (подготовка посредников между интеллигенцией и крестьянством) и непосредственно «хождение в народ», которое «чайковцы» фактически возглавляли.
Массовое «хождение в народ» 1874 г. было беспримерным до тех пор в русском освободительном движении по масштабам и энтузиазму участников. Оно охватило больше 50 губерний, от Крайнего Севера до Закавказья и от Прибалтики до Сибири. В народ пошли одновременно все революционные силы страны – примерно 2-3 тыс. активных деятелей (на 99 % – юношей и девушек), которым помогало вдвое или втрое большее число сочувствующих. Почти все они верили в революционную восприимчивость крестьян и в скорое восстание: лавристы ждали его через 2-3 года, а бакунисты – «по весне» или «по осени».
Восприимчивость крестьян к призывам народников оказалась, однако, меньшей, чем ожидали не только бакунисты, но и лавристы. Особое равнодушие крестьяне проявляли к пламенным тирадам народников о социализме, о всеобщем равенстве. «Неладно, брат, ты говоришь,– заявил молодому народнику пожилой крестьянин,– взгляни-ка на свою руку: на ней пять пальцев и все неравные!» Случались и большие незадачи. «Раз идем мы с товарищем по дороге,– рассказывал С.М. Кравчинский.– Нагоняет нас мужик на дровнях. Я стал толковать ему, что податей платить не следует, что чиновники грабят народ и что по писанию выходит, что надо бунтовать. Мужик стегнул коня, но и мы прибавили шагу. Он погнал лошадь трусцой, но и мы побежали вслед, и все время продолжал я ему втолковывать насчет податей и бунта. Наконец мужик пустил коня вскачь, но лошаденка была дрянная, так что мы не отставали от саней и пропагандировали крестьянина, покуда совсем перехватило дыханье».
Власти же вместо того, чтобы учесть лояльность крестьян и подвергнуть экзальтированную народническую молодежь умеренным наказаниям, обрушились на «хождение в народ» с жесточайшими репрессиями. Всю Россию захлестнула небывалая ранее волна арестов, жертвами которой только за лето 1874 г. стали, /255/ по данным осведомленного современника, 8 тыс. человек. Три года их продержали в предварительном заключении, после чего самые «опасные» из них были преданы суду ОППС.
Суд по делу о «хождении в народ» (так называемый «Процесс 193-х») проходил в октябре 1877 – январе 1878 гг. и оказался самым крупным политическим процессом за всю историю царской России. Судьи вынесли 28 каторжных, больше 70 ссыльных и тюремных приговоров, но почти половину обвиняемых (90 человек) оправдали. Александр II, однако, своей властью отправил в ссылку 80 из 90 оправданных судом.
«Хождение в народ» 1874 г. не столько возбудило крестьян, сколько испугало правительство. Важным (хотя и побочным) его результатом явилось падение П.А. Шувалова. Летом 1874 г., в самый разгар «хождения», когда стала очевидной тщетность восьми лет шуваловского инквизиторства, царь разжаловал «Петра IV» из диктаторов в дипломаты, сказав ему между прочим: «А знаешь, я тебя назначил послом в Лондон».
Для народников отставка Шувалова была слабым утешением. 1874 год показал, что крестьянство в России не имеет пока интереса к революции, социалистической в особенности. Но революционеры не хотели этому верить. Они усмотрели причины своей неудачи в абстрактном, «книжном» характере пропаганды и в организационной слабости «хождения», а также в правительственных репрессиях и с колоссальной энергией взялись за устранение этих причин.
Первая же народническая организация, возникшая после «хождения в народ» 1874 г. (Всероссийская социально-революционная организация или «кружок москвичей»), проявила не свойственную участникам «хождения» заботу о принципах централизма, конспирации и дисциплины и даже приняла устав. «Кружок москвичей» – первое объединение народников 70-х годов, вооруженное уставом. Учитывая печальный опыт 1874 г., когда народникам не удавалось заручиться доверием народа, «москвичи» расширили социальный состав организации: наряду с «интеллигентами» они приняли в организацию рабочий кружок во главе с Петром Алексеевым. Деятельность свою «москвичи» неожиданно для других народников сосредоточили не в крестьянской, а в рабочей среде, ибо под впечатлением правительственных репрессий 1874 г. отступили перед трудностями непосредственной пропаганды среди крестьян и вернулись к тому, чем были заняты народники до 1874 г., т.е. к подготовке рабочих как посредников между интеллигенцией и крестьянством. /256/
«Кружок москвичей» просуществовал недолго. Оформился он ъ феврале 1875 г., а через два месяца был разгромлен. Петр Алексеев и Софья Бардина выступили от его имени на процессе «50-ти» в марте 1877 г. с программными революционными речами. Так впервые в России скамья подсудимых была обращена в революционную трибуну. Кружок погиб, но его организационный опыт, наряду с организационным опытом Большого общества пропаганды, был использован обществом «Земля и воля».
К осени 1876 г. народники создали централизованную организацию всероссийского значения, назвав ее «Земля и воля» – в память об ее предшественнице, «Земле и воле» начала 60-х годов. Вторая «Земля и воля» была призвана не только обеспечить надежную координацию революционных сил и защиту их от правительственных репрессий, но и принципиально изменить характер пропаганды. Землевольцы решили поднимать крестьянство на борьбу не под «книжным» и чуждым ему знаменем социализма, а под лозунгами, исходившими из самой крестьянской среды,– прежде всего под лозунгом «земли и воли», всей земли и полной воли.
Подобно народникам первой половины 70-х годов, землевольцы оставались еще анархистами, но уже менее последовательными. Они только декларировали в своей программе: «Конечный политический и экономический наш идеал – анархия и коллективизм»; конкретные же требования они сузили «до реально осуществимых в ближайшем будущем»: 1) переход всей земли в руки крестьян, 2) полное общинное самоуправление, 3) свобода вероисповеданий, 4) самоопределение наций, живущих в России, вплоть до их отделения. Чисто политические задачи в программе не ставились. Средства достижения цели были разделены на две части: организаторскую (пропаганда и агитация среди крестьян, рабочих, интеллигенции, офицерства, даже среди религиозных сект и «разбойничьих шаек») и дезорганизаторскую (здесь, в ответ на репрессии 1874 г., впервые у народников был узаконен индивидуальный террор против столпов и агентов правительства).
Наряду с программой «Земля и воля» приняла устав, проникнутый духом централизма, строжайшей дисциплины и конспирации. Общество имело четкую организационную структуру: Совет общества; основной кружок, подразделявшийся на 7 специальных групп по роду деятельности; местные группы не менее чем в 15 крупных городах империи, включая Москву, Казань, Нижний Новгород, Самару, Воронеж, Саратов, Ростов, Киев, Харьков, Одессу. «Земля и воля» 1876-1879 гг.– первая в России революционная организация, которая стала издавать собственный литературный орган, газету «Земля и воля». Впервые же она сумела внедрить своего агента (Н.В. Клеточникова) в святая святых царского сыска – в III отделение. Состав «Земли и воли» едва ли превышал 200 человек, но опирался на широкий /257/ круг сочувствующих и содействующих во всех слоях российского общества.
Организаторами «Земли и воли» были «чайковцы», супруги М.А. и О.А. Натансон: Марка Андреевича землевольцы называли головой общества, Ольгу Александровну – сердцем его. Вместе с ними, а в особенности после их скорого ареста выдвинулся на роль лидера «Земли и воли» студент-технолог Александр Дмитриевич Михайлов – один из лучших организаторов среди народников (в этом отношении рядом с ним можно поставить только М.А. Натансона и А.И. Желябова) и самый выдающийся из них (тут вровень с ним и поставить некого) конспиратор, классик революционной конспирации. Как никто из землевольцев, он вникал буквально в каждое дело общества, все налаживал, всему давал ход, все оберегал. Землевольцы назвали Михайлова «Катоном-цензором» организации, ее «щитом» и «бронею», считали его на случай революции готовым премьер-министром; а пока за неусыпные заботы о порядке в революционном подполье дали ему кличку «Дворник» – с ней он и вошел в историю: Михайлов-Дворник.
В основной кружок «Земли и воли» входили и другие выдающиеся революционеры, в том числе – Сергей Михайлович Кравчинский, который стал позднее всемирно известным писателем под псевдонимом «Степняк»; Дмитрий Андреевич Лизогуб, слывший в радикальных кругах «святым» (Л.Н. Толстой изобразил его в рассказе «Божеское и человеческое» под именем Светлогуба); Валериан Андреевич Осинский – редкостно обаятельный любимец «Земли и воли», «Аполлон русской революции», по выражению Кравчинского; Георгий Валентинович Плеханов – впоследствии первый русский марксист; будущие лидеры «Народной воли» А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов, В.Н. Фигнер.
Большую часть своих сил «Земля и воля» отрядила на организацию деревенских поселений. Землевольцы сочли (вполне справедливо) бесполезной «бродячую» пропаганду 1874 г. и перешли к оседлой пропаганде среди крестьян, создавая в деревнях постоянные поселения революционеров-пропагандистов под видом учителей, писарей, фельдшеров и т.д. Самыми крупными из таких поселений были два саратовских 1877 и 1878-1879 гг., где активно действовали А.Д. Михайлов, О.А. Натансон, Г.В. Плеханов, В.Н. Фигнер, Н.А. Морозов и др.
Однако деревенские поселения тоже не приносили успеха. Крестьяне обнаруживали перед оседлыми пропагандистами не больше революционности, чем перед «бродячими». Власти же вылавливали оседлых пропагандистов не менее успешно, чем «бродячих»,– по многим признакам. Американский журналист Джордж Кеннан, изучавший тогда Россию, свидетельствовал, что народников, которые устраивались писарями, «скоро арестовывали, заключая об их революционности по тому, что они не пьянствовали /258/ и не брали взяток» (сразу было видно, что писари – не настоящие).
Обескураженные неудачей своих поселений, народники предприняли новый после 1874 г. пересмотр тактики. Тогда они объясняли свое фиаско недостатками в характере и организации пропаганды и (отчасти!) репрессиями правительства. Теперь же, устранив очевидные недостатки в организации и характере пропаганды, но опять-таки потерпев неудачу, они сочли ее главной причиной правительственных репрессий. Отсюда напрашивался вывод: надо сосредоточить усилия на борьбе с правительством, т.е. уже на политической борьбе.
Объективно революционная борьба народников всегда носила политический характер, поскольку была направлена против существовавшего строя, включая его политический режим. Но, не выделяя особо политических требований, сосредоточившись на социальной пропаганде среди крестьян, народники направляли острие своей революционности как бы мимо правительства. Теперь, избрав правительство мишенью № 1, землевольцы выдвинули дезорганизаторскую часть, остававшуюся поначалу в резерве, на первый план. Пропаганда и агитация «Земли и воли» обрели политическую заостренность, а параллельно с ними стали предприниматься террористические акты против властей.
24 января 1878 г. молодая учительница Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова (генерал-адъютанта и личного друга Александра II) и тяжело ранила его за то, что по его приказанию был подвергнут телесному наказанию политический узник, землеволец А.С. Емельянов. 4 августа того же года редактор «Земли и воли» Сергей Кравчинский совершил еще более громкий террористический акт: среди бела дня перед царским Михайловским дворцом в Петербурге (ныне – Русский музей) он заколол шефа жандармов Н.В. Мезенцова, персонально ответственного за массовые репрессии против народников. Засулич была схвачена на месте покушения и предана суду, Кравчинский скрылся.
Поворот народников к террору встретил в широких кругах российского общества, запуганного правительственными репрессиями, нескрываемое одобрение. Это воочию показал гласный суд над Верой Засулич. На суде открылись столь вопиющие злоупотребления властью со стороны Трепова, что присяжные сочли возможным оправдать террористку. Публика аплодировала словам Засулич: «Тяжело поднимать руку на человека, но я должна была это сделать». Оправдательный приговор по делу Засулич вызвал не только в России, но и за рубежом настоящую сенсацию. Поскольку он был вынесен 31 марта 1878 г. и газеты сообщили о нем 1 апреля, многие восприняли его как первоапрельскую шутку, а затем вся страна впала, по выражению /259/ П.Л. Лаврова, в «либеральное опьянение». Повсеместно нарастал подъем революционного духа, бил ключом боевой задор – особенно у студентов и рабочих. Все это стимулировало-политическую активность землевольцев, побуждало их к новым террористическим актам.
Разрастаясь, «красный» террор «Земли и воли» фатальнй толкал ее к цареубийству. «Становилось странным,– вспоминала Вера Фигнер,– бить слуг, творивших волю пославшего, и не трогать господина». Утром 2 апреля 1879 г. землеволец А.К. Соловьев проник с револьвером на Дворцовую площадь, где Александр II прогуливался в сопровождении охраны, и успел разрядить в царя всю обойму из пяти патронов, но прострелил только царскую шинель. Схваченный тут же охранниками Соловьев вскоре был повешен.
Часть землевольцев во главе с Плехановым отвергала террор, ратуя за прежние методы пропаганды в деревне. Поэтому террористические акты Засулич, Кравчинского, Соловьева вызвали кризис «Земли и воли»: в ней обособились две фракции – «политиков» (главным образом террористов) и «деревенщиков». Для того чтобы предотвратить раскол общества, решено было созвать съезд землевольцев. Он состоялся в Воронеже 18-24 июня 1879 г.
Накануне, 15-17 июня, «политики» собрались фракционно в Липецке и согласовали свою поправку к программе «Земли и воли». Смысл поправки заключался в признании необходимости и первоочередности политической борьбы с правительством, ибо «никакая общественная деятельность, направленная к благу народа, невозможна вследствие царящего в России произвола и насилия». С этой поправкой «политики» выступили на Воронежском съезде, где выяснилось, однако, что обе фракции не желают раскола, надеясь завоевать общество изнутри. Поэтому съезд принял компромиссную резолюцию, которая допускала соединение аполитичной пропаганды в деревне с политическим террором.
Такое решение не смогло удовлетворить ни одну из сторон. Очень скоро и «политики», и «деревенщики» поняли, что «сочетать квас и спирт» нельзя, что раскол неизбежен, и 15 августа 1879 г. договорились разделить «Землю и волю» на две организации: «Народную волю» и «Черный передел». Разделено было, как метко выразился Н.А. Морозов, и само название «Земли и воли»: «деревенщики» взяли себе «землю », а «политики» – «волю », и каждая фракция пошла своей дорогой. /260/
«Хождение в народ» - это явление, не имеющее аналогов ни в одной стране мира. Аграрную Россию не сотрясали буржуазные революции. Против самодержавия и крепостничества поднялись лучшие представители дворянства. Крестьяне получили свободу по реформе 1861 года, носившей половинчатый характер, что вызвало их недовольство. Революционную эстафету приняли разночинцы, поверившие в возможность достижения социализма через крестьянское восстание. Статья посвящена движению прогрессивной интеллигенции по просвещению и революционной пропаганде среди народа.
Предыстория
Молодёжь из среднего сословия тянулась к образованию, однако осень 1861-го ознаменовалась повышением платы за обучение. Были запрещены и кассы взаимопомощи, помогающие бедным студентам. Начались волнения, жестоко подавляемые властями. Активисты не только исключались из университетов, но и оказывались выброшенными из жизни, так как их не брали на государственную службу. назвал пострадавших «изгнанниками науки». В издаваемом за границей журнале «Колокол» он предложил им отправиться «в народ».
Так стихийно началось «хождение в народ». Это движение переросло в массовое в начале 70-х, приобретя особый размах летом 1874-го. Призыв был поддержан революционером-теоретиком П. Л. Лавровым. В своих «Исторических письмах» он высказал идею необходимости «уплаты долга народу».
Идейные вдохновители
К тому времени в России сформировалась утопическая идея о возможности крестьянской революции, победа которой приведёт к социализму. Её приверженцев называли народниками, ибо они говорили об особом пути развития страны, идеализируя крестьянскую общину. Причины «хождения в народ» кроются в безусловной вере разночинцев в правильность этой теории. В революционной идеологии выделилось три течения (схема представлена чуть выше).
Анархист считал, что к бунту и достаточно призыва, чтобы крестьяне взялись за вилы. П. Л. Лавров предлагал «критически мыслящим» представителям интеллигенции сначала помочь народу (крестьянам) осознать свою миссию, чтобы затем совместно творить историю. Лишь П. Н. Ткачёв утверждал, что революция должна быть совершена профессиональными революционерами для народа, но без его участия.
«Хождение в народ» народников началось под идейным руководством Бакунина и Лаврова, когда уже были созданы первые объединения - московский и петербургский кружки Н. В. Чайковского и «Киевская коммуна».
Основные цели
Тысячи пропагандистов отправились в глухие деревни под видом торговцев и ремесленников, переодетых мастеровыми. Они полагали, что их костюмы вызовут доверие крестьян. С собой они несли книги и пропагандистские воззвания. Тридцать семь губерний были охвачены движением, особенно активно - Саратовская, Киевская и Верхневолжская. Триединая цель «хождения в народ» включала следующие моменты:
- Изучение крестьянских настроений.
- Пропаганду социалистических идей.
- Организацию восстания.
Первый этап (до середины 1874-го) называется «летучей пропагандой», ибо революционеры, рассчитывая на свои сильные ноги, переходили от одного поселения к другому, не задерживаясь надолго. Во 2-й половине 70-х начался второй этап - «осёдлая пропаганда». Народники селились в деревнях, выступая в роли врачей, учителей или ремесленников, специально осваивая необходимые навыки.
Результаты
Вместо поддержки революционеров встретило недоверие. Даже в Нижнем Поволжье, где должны быть живы традиции Емельяна Пугачёва и Степана Разина. Крестьяне охотно слушали речи о необходимости раздела помещичьей земли и отмены податей, но, как только дело доходило до призывов к бунту, интерес угасал. Единственной реальной попыткой восстания стал «Чигиринский заговор» 1877 года, жестоко подавленный самодержавием. Часто сельчане сами сдавали пропагандистов жандармерии. За шесть лет к дознанию было привлечено 2564 человека.
На картине И. Репина 1880 года запечатлён момент ареста пропагандиста в крестьянской избе. Главной уликой служит чемодан с литературой. Картина наглядно показывает, чем закончилось «хождение в народ». Это привело к массовым репрессиям. Наиболее активные были осуждены в Санкт-Петербурге в 1878-м. Суд вошёл в историю как «Процесс ста девяноста трех», на котором около ста человек были приговорены к ссылке и каторжным работам.
Историческое значение
Почему движение революционной молодёжи закончилось крахом? Среди основных причин следует назвать:
- Неготовность крестьянства к революционному перевороту.
- Отсутствие связей и общего руководства.
- Свирепость полиции.
- Отсутствие у пропагандистов навыков конспирации.
К какому выводу привело неудачное «хождение в народ»? Это можно понять из последующих исторических событий. Начался массовый отход от бакунизма и поиск новых форм политической борьбы. Возникла потребность в единой общероссийской организации на условиях строжайшей конспирации. Она будет создана в 1876-м и через 2 года войдёт в историю под названием «Земля и Воля».
