Служение дьяконов в церкви. Церковные звания по возрастанию, церковные чины

Рукоположение во епископа Чинопоследование рукоположения во епископа по своей структуре сходно с чинами диаконской и священнической хиротонии, однако совершается значительно более торжественно. Кроме того, епископской хиротонии предшествуют два самостоятельных чина

Рукоположение преп. Феодора 10. Между тем, когда дела их так преуспевали и братство их умножалось и, подобно тучной и плодоносной ниве, отлично возделываемой опытностью искусных земледельцев, приносило многократный плод Господу, тогда мудрый пастыреначальник Платон,

Рукоположение во иеромонаха 2 сентября 1793 года по ходатайству старцев преподобный Серафим был рукоположен во иеромонаха епископом Тамбовским и Пензенским Феофилом (Раевым; †1811) и некоторое время совершал богослужения, ежедневно причащаясь Святых Христовых Таин.

На свое рукоположение Служение духовному пиру дошло и до нас, способных более пользоваться услугами других, нежели себя предлагать в услугу другим. И я всячески упрашивал освободить меня от таких даней по убожеству моему в слове, ссылаясь на некий закон пиршеств. Ибо

МОЕ РУКОПОЛОЖЕНИЕ (24 года)Игорю Платоновичу ДемидовуЯ родился в семье священника, во мне течет ле–витская кровь шести поколений. Я вырос у храма Преп. Сергия, благодатно обвеянный его молитвой и звоном. Мои впечатления детства эстетические, моральные, бытовые связаны с

Зачастую люди знают о служителях церкви только то, что есть епископ главной Церкви и, естественно, священники в каждой отдельно взятой церкви. Однако на самом деле существует еще один сан священнослужителя, о котором почему-то мало кому известно – дьякон. Именно поэтому вопрос о том, кто такой дьякон, следует рассмотреть более подробно.

История служения в сане дьякона

Доподлинно известно, что в период зарождения христианства существовало служение в сане дьякона. В те далекие времена именно на такого священнослужителя возлагались обязанности, которые были связаны с областью благотворительности.

В его обязанности входило распределение милостыни и провизии между прихожанами, которые были малообеспеченными. Это позволяло священнику не отвлекаться на подобные дела и полностью посвящать себя богослужению.

Кроме того, по тем далеким временам данный пост могли занимать не только мужчины, но и женщины. Они полностью оправдывали свое название, которое в переводе значилось как «служительницы». В их обязанности входил уход за больными людьми, а также подготовка прихожан к таинству Святого Крещения.

Спустя некоторое время данный вид женского служения был полностью отменен и пост дьякона стали занимать исключительно мужчины.

Сейчас некоторые священники и архиереи стали совмещать роль дьякона со своими основными обязанностями. Не так давно это послужило толчком к сокращению численности дьяконов в составе церкви. Но такие меры крайне не понравились прихожанам.

Как стать дьяконом

Дьякон является официальным священнослужителем православной Церкви.

Существует несколько степеней дьяконского сана:

• Иподьякон – по долгу своей службы имеет право выполнять лишь вспомогательные действия. Данная степень является первоначальной в служении.
• Иеродьякон – представляет собой монаха, который еще не удостоился чести служить совместно с архиереем.
• Протодьякон – является старшим дьяконом по рангу и уже способен совершать службу вместе с архиереем.

В основную обязанность последнего входит произношение весомой части прошений, которые адресованы Богу во время богослужения. К тому же, на него возлагается ряд других немаловажных заданий. В функции дьякона входит процесс окуривания храма дымом сгорающих кусочков ладана.

Такое важное действо, как чтение Евангелия, которое считается самой главной Новозаветной книгой прихожан, также доверено именно дьякону. Но и на этом его задачи не заканчиваются, ведь дьякон должен регулярно провозглашать Божественные ектении, к чтению которых всегда предъявляются особенные требования. Именно дьякону оказывается такое доверие, при котором он имеет полное право касания святого престола в алтаре.

Первое упоминание о диаконе как церковном служителе мы находим в Послании к Филиппийцам, где диакон охарактеризован как слуга епископа. Также основанием для появления священного сана диакона в христианской церкви можно считать один эпизод из Деяний святых Апостолов (Деян., 6.1-7, 21.8), повествующий о Семи служителях стола. Первым диаконом по традиции считается святой первомученик Стефан, возглавляющий Семь первых служителей столов.

Вот что сказано о происхождении диаконата в связи с Семью служителями в статье Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (Гундяева): «Апостолы, сознавая, сколь затруднительно им самим без ущерба для дела проповеди «пещись о столах», предложили собравшемуся «множеству учеников» избрать из своей среды семь человек «изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости» (Деян. 6:2–3), дабы те были ответственными раздателями «потребностей» и служителями общих трапез. И община избрала семерых, судя по именам, по-видимому, эллинистов, которые через молитву и возложение апостольских рук были поставлены на это служение» /9, с. 201/.

На числе семь остановились, судя по всему, из-за следующей традиции: «Иосиф Флавий в своих «Древностях» свидетельствует об обычае, по его мнению, учрежденном Моисеем, поставлять руководителей малых городских и деревенских общин в количестве семи человек. Естественно, что, вводя новое служение, вызванное общими нуждами, Апостолы могли воспользоваться именно этой привычной для евреев структурой». /9, с. 202/

Из этого факта, отраженного в Священном Писании, возникла традиция рукоположения не более семи диаконов в одном городе. Отметим, однако, что данная традиция быстро стала нарушаться и к V веку сохранилась только в римской культуре.

Другую точку зрения на происхождение диаконского чина выражает святитель Иоанн Златоуст, не связывающий диаконат со служением Семи. Согласно Деяниям, представители Семи служителей имели более низкий иерархический статус, чем Апостолы, но имели право совершать такие же богослужебные действия. Толкование Иоанна Златоуста было узаконено в VII веке на Трулльском соборе. Таким образом, официальная версия рождения диаконского служения – его стихийное возникновение в подражание греко-римским и иудейским традициям, не связанное с запечатленным в Священном Писании служением Семи.

Уже в упомянутом Послании к Филиппийцам и в Первом Послании к Тимофею диакон упоминается как неотъемлемая часть церковной структуры. Термин diaconus начинает обозначать, главным образом, соответствующий священный сан, хотя прежние значения за ним сохраняются еще долгое время. Функция диаконов в ранней Церкви включала служение Евхаристии и распределение пожертвований для бедных. Кроме того, диаконы являлись ближайшими помощниками епископов, занимались преподаванием богословских дисциплин.

Низшие по чину, диаконы, тем не менее, почитались наравне со священниками и епископами. Так, о значении диаконов в «Апостольском предании» (III век) написано следующее: «диаконы помогают готовить Евхаристию, причащают верных, вносят светильники на вечерю, помогают при совершении Крещения». Некоторые из перечисленных обязанностей сейчас являются принадлежностью более высоких иерархических степеней священства.

Согласно другому источнику, «Дидаскалии Апостолов», диаконы также должны открывать церковные двери и охранять их от неверных и недостойных, следить за порядком в храме, являться посредниками между епископом и прихожанами, призывать к покаянию. Иногда диаконы по повелению священника или епископа могли сами крестить и принимать исповедь. Перечисленные в источниках IV-V вв. – например, «Апостольских постановлениях» – функции младшего священного сана становятся все более разнообразными, но право на совершение Таинств и некоторых чинов диаконы постепенно теряют. В IV-V вв. формируется и современный облик диакона. Основной отличительной чертой его становится ношение на одном плече ораря, а несколько позднее в облачение входит стихарь. Постепенно разрастается и классификация диаконских чинов – появляются иподиаконы и архидиаконы 5 .

В католической традиции диаконский сан всегда рассматривался как подчиненный, вспомогательный в общей структуре церковного служения. В документах древней Западной Церкви диаконы обычно воспринимались как служители епископа, аналогичное упоминание содержалось и в 18-м Правиле I Вселенского Собора. В те времена диаконы образовывали собой некое рабочее окружение епископа, и в этом качестве получали различные задания, преимущественно в сфере церковного управления и организации помощи нуждающимся. Видимо, тогда же и сам термин «диакония» приобрел смысл именно социального служения. В Западной Церкви диаконы обладали широким кругом обязанностей, но были ограничены и зависимы в своих правах. Они действовали лишь согласно указаниям своего епископа, все решения принимал сам архиерей. Согласно 39-му Апостольскому правилу, «пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают, ибо ему вверены людие Господни, и он воздаст ответ о душах их».

Вместе с тем, как посланники и представители епископа, действующие от его имени, диаконы занимали важное и влиятельное положение в христианских общинах. Соответственно, и характеризовались они не только как «служители» епископа, но и как его «апостолы и пророки», его «ухо, око и уста, сердце и душа» (Апостольские постановления, кн. 2, гл. 30, 31, 32, 44).

В византийской традиции в служении диаконов присутствуют и многие литургические функции, как и в современном православном богослужении. Диаконы произносят ектении и различные аккламации, читают Апостол и Евангелие, совершают каждение, участвуют во всех входах, совершают различные малые священнодействия, помогают при совершении Таинств, осуществляют общую организацию службы.

Во втором тысячелетии эти функции постепенно сокращались (в частности, диаконы перестали совершать проскомидию, произносить отпуст, причащать мирян, выносить свечу на Литургии Преждеосвященных Даров и др.). В византийской культуре диаконское служение связывалось с ангельским (орарь, например, трактовался как крылья). В одеяние диакона также добавились поручи, для архидиаконов и протодиаконов – двойной орарь и камилавки для иеродиаконов и высших диаконов. Внебогослужебным облачением диакона стали подрясник, ряса и скуфья.

В Византии диаконы занимались также общественной и административной работой, чем объясняется значительное возрастание их количества. Этот чрезмерно большой состав византийского диаконата описывает в своей статье архимандрит Лев (Жилле): «собор 314 года в Неокесарии своим пятнадцатым правилом запретил поставлять диаконов в количестве более семи для Церкви одного города, как бы велик он ни был. Однако неокесарийские постановления не остановили рост восточного диаконата. Так, в Александрии в начале IV столетия девять диаконов стали арианами, что уже свидетельствует об определенной численности тамошнего диаконата. Церковь Эдессы в 451 году насчитывала 39 диаконов. Император Юстиниан (правил в 527-565 гг.) запретил Константинопольской Церкви иметь более ста диаконов; тем не менее, в 692-м она имела сто пятьдесят». /10, с. 82/

Диаконы могли занимать многие важнейшие церковные должности, назначались проповедниками, принимали участие в Патриаршем совете, имели право голоса при избрании архиереев. После эпохи иконоборчества число византийских диаконов несколько уменьшилось, хотя до самого падения Византии они продолжали пользоваться всеми вышеперечисленными привилегиями. В подражание этому на Руси в XV-XVII вв. важные государственные чиновники носили титул дьяков. Дьяки являлись составителями и толкователями государственных документов, а также первыми в России профессиональными церковными певчими 6 .

После падения Византии диаконы стали чисто богослужебным чином, хотя иногда исполняли роль секретарей при епископах, в монастырях и крупных храмах. В современной Греческой Православной Церкви диаконов мало, и основной их задачей является помощь священнику на богослужении и в приходской деятельности. В Русской церкви воздействие диаконского служения оказалось гораздо более широким и многоплановым. В отсутствие диакона служба становится менее торжественной, а при поставлении в иереи священнослужитель обязательно должен пройти ступень диакона.

Кроме того, русская культура как никакая другая характеризуется развитым диаконским певческим искусством, именно пение диакона в России исстари украшает богослужение. Это отражено и в церковном Типиконе, где сказано об обязательном присутствии диакона на воскресных и праздничных службах. На протяжении XVIII – XIX вв. неоднократно предпринимались попытки реформировать диаконское служение. Некоторые детали литургической службы и мирской жизни диаконов обсуждались в конце XIX века на специальной общецерковной дискуссии, а также на Поместном соборе. В XX веке появляется множество попыток восстановить социальные функции диаконов.

При этом сама возможность совершения основных служб без диакона выдвинула в XX веке проблему возникновения и существования чина как такового. Об этом пишет митрополит Георгий (Флоровский): «действительно ли участие диакона, в его современном виде, служит конечному замыслу, ради которого создавался и формировался евхаристический чин, или, в определенных случаях, затрудняет его понимание? Это важный и критический вопрос, и притом деликатный, почему его зачастую осторожно и обходят. Примечательно, однако, что в Русской Церкви, в начале этого столетия, полезность диаконата в его современной форме, и даже его необходимость, были решительно оспорены некоторыми выдающимися архиереями, принадлежавшими к консервативному крылу русского епископата того времени. Было заявлено, что бесполезно и бесцельно держать диаконов в приходских церквях; что это был, скорее, бессмысленный обычай или просто мода; и была выражена надежда, что приходской диаконат может вскоре выйти из этой моды полностью. Причины таких радикальных заявлений носили смешанный характер и, очевидно, были обусловлены общей ситуацией. Эта проблема не была глубоко изучена, не были прослежены и её основные богословские предпосылки. Тем не менее, такие заявления, исходящие из компетентных и ответственных верхов, не могут быть просто отвергнуты или проигнорированы» /97, с.89/.

Несмотря на столь категоричные заявления, диакон был и остается церковным чином, имеющим достаточно важные функции в богослужении. Прежде всего, диакон – это κήρυξ, т.е. богослужебный герольд или глашатай. Этот термин сам по себе был использован еще святыми Иоанном Златоустом и Феодором Мопсуестийским. Диакон возглашает начало службы и призывает служащего священника дать начальное благословение – «время сотворити Господеви», в то же время и сам получает разрешение начинать службу. Диакон призывает собравшихся к молитвенному единению, а в особые моменты возбуждает их внимание – «прóсти, вонмем». Это его обязанность и привилегия перед анафорой призывать собрание приветствовать друг друга – «возлюбим друг друга» – и начинать пение (чтение) Символа Веры. Это также его привилегия – призывать служащего иерея к благословению Даров. Это его миссия – приглашать причастников к Чаше для приобщения Святых Даров из рук священника или епископа.

Во всех упомянутых случаях диакон представляет собою возвестителя и блюстителя богослужебного порядка. Роль же глашатая, по самой своей природе и цели, призвана обращать на себя внимание, но при этом, разумеется, является вспомогательной и подчиненной.

Самой заметной функцией диакона в богослужении является, без сомнения, возглашение ектений. Ектении, однако, могут произноситься им только за общественным богослужением, возглавляемым священником (или епископом); вне этих условий читать их он не может. Служение диакона в этом случае – служение, дополняющее священнодействия и разъясняющее их смысл. Не совсем точно было бы называть ектению диалогом, ибо она не содержит ответов на свои прошения. Неточно было бы называть диакона и представителем, гласом собравшихся мирян или посредником между священником и мирянами, как это часто делается, особенно западными учеными. Ведь диакон не читает молитвы, то есть ектении, от лица собрания, он только призывает верующих молиться. «Помолимся» – это возглас, призывающий к молитве, и, в меньшей степени, сама по себе молитва. Как заметил такой авторитетный исследователь восточного обряда, как Жан Мишель Ханссенс, «как священнослужитель, так и народ, вместе молятся в ектениях, хотя и различным образом», и прошения ектении, произносимые диаконом, «являются более призывами, обращенными к молящимся, нежели молитвами, обращенными к Богу» 7 .

Таким образом, несмотря на заметную роль диакона, особенно в первой части Божественной Литургии, было бы большим преувеличением считать, что он совершает некое вполне самостоятельное служение. Нет оснований считать, как иногда советуют, что это дублирование молитв было вызвано иудейским представлением о святыне, как о чем-то абсолютно недоступном для простого народа. Не представляется вероятным и то, чтобы это дублирование было специально привнесено в богослужение, когда стали возникать языковые проблемы, дабы обеспечить более тесное участие народа в богослужении. В Литургии не содержится ничего, что могло бы дать нам право говорить о диаконе более чем о подчиненном сослужителе (помощнике) служащего священника. Определенные части богослужебного чина обычно совершаются диаконом в тесной связи с действиями священника и только по его благословению, и вполне могут быть определены как τα διακονικά; но только священник в Церкви является действительным служителем всех общественных богослужений.

Все функции диаконского служения можно представить в следующей таблице:

Если проанализировать данную таблицу, то можно заметить, что лишь одна важнейшая функция диаконского служения сохранилась в нем с самого момента его зарождения – это служение при Евхаристии. Некоторые функции возникли только в ходе развития Церковной истории – например, некоторая помощь при совершении таинств, чтение Апостола, каждение, участие во Входах, слежение за храмовыми светильниками.

Случалось и так, что элементы диаконского служения возникали, а потом исчезали, и снова появлялись в другое время, но так и не дожили до сегодняшнего дня. Они в основном были связаны с общественной работой – распределение милостыни, преподавание в церковных школах, посредничество между епископом и паствой, проповедничество.

Несколько элементов сохранились до современности – произнесение ектений и различных возгласов, руководство хором и прихожанами во время чтения Символа Веры.

Особенно выделяется византийская эпоха – в ней диаконы занимали очень высокое положение в обществе и играли важную роль в духовной и светской жизни – они занимались административной работой, следили за порядком в храме, служили секретарями при епископах и были их личными слугами, участвовали в выборах архиерея (в том числе с правом самовыдвижения), даже читали Евангелие на службе. Другие функции, непосредственно связанные с главной целью Литургии – подготовкой и подношением Святых Даров – т.е. совершение Проскомидии и Причастия, а также совершение других таинств и произнесение отпуста, отошли от диакона к священнику еще на раннем этапе развития Церкви.

Возможно разделить богослужебные функции диакона и по их использованию в традициях различных Церквей. Порой они будут пересекаться, но некоторые из них характерны только для той или иной традиции.

В ранней церковной традиции (до V века) предполагалось, что диаконы будут прислуживать при Евхаристии, совершать Проскомидию, Причастие и другие Таинства, распределять милостыню, заниматься преподаванием, быть личным слугой епископа, посредником между епископом и паствой, произносить ектении и возгласы, проповедовать, управлять хором и прихожанами, совершать призыв к началу службы.

Католическая традиция (с V века до сегодняшнего дня) традиционно сохраняет более узкий спектр деятельности диакона: кроме служения при Евхаристии, они могут быть слугами епископа, секретарями при епископе, а также выполняют повседневную храмовую работу.

Византийская традиция (c V до XV века) – как уже говорилось, самая богатая на диаконские функции: здесь и сослужение епископу, и посредничество между ним и паствой, и участие в Патриаршем совете и в выборах архиерея, и другая общественная и административная работа; здесь и такие храмовые функции, как присмотр за светильниками, за дверьми, за порядком в храме, распределение милостыни, преподавание в церковных школах, проповедничество, управление хором и прихожанами во время чтения «Символа Веры»; здесь и чисто богослужебные функции – служение при Евхаристии, помощь при Крещении, произнесение ектений и возгласов, каждение, участие во входах, призыв к началу службы, чтение Апостола и даже Евангелия.

Русская традиция (с X века до сих пор) – менее насыщенная, и в основном в ней сосредоточены чисто богослужебные функции: служение при Евхаристии, помощь при Крещении, произнесение ектений и возгласов, каждение, участие во входах, призыв к началу службы, управление прихожанами во время чтения «Символа Веры» и иногда – хором, чтение Апостола (но не Евангелия, если только это не протодиакон), реже – более мелкая повседневная работа (но она в большинстве храмов возложена на алтарников, чтецов и пономарей).

Завершим исследование функций диаконского служения повествованием об исключительном случае, когда диакон полностью заменить священника на службе. Вот что сказано в одном из писем в редакцию журнала «Церковный вестник»: «Священник был болен. Настал крещенский Сочельник. Имевшийся в наличности о. диакон, ревнуя о благе прихожан, благословился у настоятеля и начал с дьячком служить вечерню. По окончании вечерни вышел на водосвятие. Исполнивши положенный чин до молитвы, которую читает священник пред погружением св. креста, диакон остановился, налил в миску воды и вместе со крестом отнес ее в дом больного священника. Священник прочитал молитву и освятил воду. Освященная вода снова принесена в церковь и влита в приготовленный сосуд с водою. Окончивши прочее по чину, о. диакон совершил кропление св. водою.

Время шло далее. Здоровье священника не поправлялось. О. диакон в воскресные и праздничные дни служил утреню и часы. Настала страстная седмица. В Великий Четверток о. диакон прочел Евангелия Страстей. Иначе и быть не могло. В интересах церковного старосты волей-неволей пришлось служить, так как во время чтения Евангелий молящиеся стоят со свечами и народу бывает полна церковь. В Великий Пяток о. диакон не усумнился отслужить вечерню и вынести плащаницу, а в великую субботу отслужил и утреню, предстоя пред плащаницею, и обнес ее вокруг храма» /34/.

Однако следует признать данный факт лишь редчайшим исключением, подтверждающим общее правило: ни один священник не может совершать производства в чтеца, хотя бы было дозволено это архиереем , только игумены, по архиерейскому определению, совершают это, – в этом и есть особенное их преимущество перед священниками. Отсюда есть полное основание заключать, что с точки зрения настоящего правила тем более недозволительно священнику благословить диакона на исполнение вместо себя должности предстоятеля церковного собрания, – на действие, несравненно важнейшее, чем отправление должности чтеца.

Канонические требования к совершителям диаконского служения.

Современный православный канон о диаконском служении предполагает следующие обязательные положения:

веру, нравственную чистоту и воздержанность кандидатов в диаконы;

безбрачие или единобрачие;

крещение и Миропомазание как обязательное условие;

минимальный возраст – 25 лет (хотя известны примеры рукоположения в диаконы и в более раннем возрасте);

запрет на присвоение диаконом чести, равной священнической, епископской или более высшей (исключения – диаконы, представляющие своего епископа и харитофилаксы 8);

право на прикосновение к священным сосудам и обязанность причащаться за каждой совершаемой Литургией;

запрет на занятие диаконом, равно как и священником и епископом, высоких светских должностей;

отлучение от сана и от церкви за серьезные нравственные и канонические проступки.

Религиозное служение в Древней Руси было направлено, прежде всего, на воспитание истинного человека, служащего Богу и выполняющего Волю Божию. Характер мироощущения средневекового человека позволяет говорить о «кенотическом служении», «облечении во Христа», когда субъективное «Я» - как центра мира – отходило на второй план, приближая тем самым человека к ипостаси человечества и давая возможность общения с позиции всего «тварного» мира.

Данная позиция позволяла освободиться от «различных видов детерминизма человеческой сущности» (Н.В. Лосский, с.236), преодолеть человеческое желание господства над другими людьми, стать частью мира, «живым камнем» Церкви. Отрешение от мирских ценностей жизни наделяло православного верующего духовной свободой и раскрывало его душу дарам Святого Духа.

Основные нравственные положения были сформулированы еще в I веке на Апостольских Cоборах и дополнялись и уточнялись с течением времени.

Клириками, или вообще лицами священного сана, не могут быть:

Преданные игре. Игрок не может выполнять высокую миссию, так как его помыслы и действия направлены на достижение обогащения. Неустойчивая психика требует постоянных острых ощущений, игры, азарта. В момент игры человек себе не принадлежит, им овладевает страсть наживы: даже внешне появляется отсутствующий взгляд, трясущиеся руки – все это зримое выражение игрока, столь далекое от высокого духовного идеала.

Не могут стать клириками и пьяницы: опьянение полностью отключает разум человека, приводит к неумеренной веселости, излишней болтливости, развязности. Дисгармония внешнего облика постепенно приводит и к полному преображению человека. Правила приличия и нормы поведения отсутствуют, так как состояние бесконтрольности и быстрое развитие страсти помрачают рассудок.

Препятствием к принятию священного сана была злоречивость. Необдуманное, импульсивно выпущенное слово оказывает разрушающее воздействие на душу самого человека и окружающих. Иногда импульсом злоречия подвержены сразу несколько людей (своего рода цепная реакция), выражающих недовольство. В основном злоречием страдают люди, которые не удовлетворены своей жизнью и списывают неудачи на обстоятельства, на других людей, хотя корень зла часто находится в них самих. Такие люди не могут созидать и дарить тепло близким, но скорее разрушают атмосферу добра и света.

Злоречивые люди обычно бывают склочными и склонными к ссорам. Накопленное зло и раздражение, по их мнению, должно иметь выход и «выплескиваться» на окружающих, так как это облегчает тяжелое нравственное состояние. Однако своим поведением, разрушающим мир, они привносят лишь отрицательные эмоции, которые травмируют психику окружающих. Моральный климат коллектива резко портится от присутствия даже одного склочника и спорщика, и удаление их в древности было вызвано абсолютно справедливым желанием оградить общину от смущений и соблазнов.

Не могли быть священнослужителями и «берущие лихву и приобщающие к своему имению чужое имущество». Воровство всегда считалось одним из самых серьезных грехов. На сознательном и подсознательном уровне человек совершал присвоение чужого, не принадлежащего ему предмета; и, следовательно, был недоволен своим положением и, одновременно, ущемлял права других. Воровство всегда было одним из самых трудно искореняемых пороков, разлагающе действовало на окружающих, так как сеяло соблазн и подозрительность.

«Впадшие в любодеяние» также извергались из клира. Их мысли и действия направлены на удовлетворение телесных потребностей, эмоции превалируют над разумом. Эти грехи особенно коварны своей скрытностью, возможностью утаить от окружающих. При этом незаметно для самого грешника голос начинал выдавать страсти и излишним внутренним волнением, привнося в звучание неуместную чувственность.

Еретики, искажающие суть православного вероучения и привлекающие к этому других. Эти люди наносят церковной общине наибольший вред, так как ввергают в соблазн и наводят смуту. Особенно велико влияние еретиков на молодое поколение, которое ввести в заблуждение достаточно просто, а развеять заблуждение очень сложно.

Все перечисленные правила распространялись не только на епископов и священников, но и на диаконов, а также на певчих и чтецов.

Кроме того, им было запрещено:

Входить в расположения мирскими делами или занимать мирские начальственные должности, за исключением лишь попечения о сиротах или беспомощных. Запрет объясняется тем, что мирские дела и должности формируют совершенно противоположные идеалу, а порой и резко отрицательные качества характера (жестокость, угодливость, связь с деньгами, поиск выгоды и др.). Человек, совмещающий мирское и Божие, все время будет оказываться меж двух огней, служить двум господам.

Клирики не должны поступать в воинскую службу. Сама по себе военная служба не противоречила званию христианина, защищать Родину считалось священным долгом. Но клирик, как человек, посвятивший себя служению церковному, уже не мог подвергать свою жизнь опасности, что неизбежно при военной службе. Тем более он не мог обагрить руки кровью, даже если это было вынужденной мерой. Лишь в тех случаях, когда Родине угрожал враг, когда вся страна поднималась на бой, и клирики шли на жестокое сражение.

«Брать на откуп имения». Все как-либо связанное с деньгами не должно было касаться клира. Операции купли-продажи отрицательно сказывались на нравственных и духовных качествах, рождали обман и недоверие, возводили материальное благополучие на уровень основной цели; помышляя о выгоде, человек терял сосредоточенность на высоких идеалах, становился жадным и подозрительным.

«Давая себя порукою за кого-либо», клирик тем самым ставил себя в зависимое положение. Тот за кого он поручился, мог стать причиной серьезной беды. Кроме того, клирик должен был помнить, что уже не принадлежит себе, но располагает им только Господь.

Клирик должен беречь свое честное имя и непорочную репутацию, отводя от себя подозрение в чем-либо греховном.

Как видим, система ограничений для диаконов была достаточно строгой. Однако она давала ощутимые результаты. В служении действительно выражалась чистота и высота духа, звуки чтений и возгласов раскрывали стремление к небесной гармонии.