• Ремонт
• Ремонт 
• Дизайн интерьера
• Обо всём
• О сантехнике

София Парнок. История Русской Сафо. Парнок софия

Софи́я Я́ковлевна Парно́к (настоящая фамилия Парнох) (30 июля (11 августа) 1885, Таганрог — 26 августа 1933, Каринское, Московская обл.) — русская поэтесса, переводчица.

Родилась в Таганроге, в обрусевшей еврейской семье. Отец - провизор, владелец аптеки, почетный гражданин г. Таганрога. Мать - врач. София старшая сестра поэта и переводчика Валентина Парнаха и поэтессы Елизаветы Тараховской. Рано потеряла мать, она умерла вскоре после рождении близнецов, Валентина и Елизаветы. Отец повторно женился на гувернантке. Отношения с мачехой, да и с отцом, у Софии не сложились. Одиночество, отчужденность, замкнутость в своем собственном мире, были постоянными ее спутниками. В 1894-1903 училась и закончила с золотой медалью Таганрогскую гимназию. В 1903 - 1904 училась в женевской консерватории, по классу фортепиано. Однако музыкантом не стала. Вернувшись в Россию училась на Высших женских Бестужевских курсы и юридическом факультете университета.

Софию Парнок страстно увлекла литература. Переводы с французского, пьесы, шарады, скетчи и первый цикл стихов, посвященный Надежде Павловне Поляковой - ее женевской... любви. Софья Парнок очень рано осознала эту свою странную наклонность, хотя по возвращении в Россию, осенью 1907 года, вышла замуж за литератора В. М. Волькенштейном (брак был заключён по иудейскому обряду). После распада неудачного брака, в январе 1909, Парнок обращала своё чувство только на женщин, данная тематика весьма характерна для её лирики.

Печатать стихи София Парнок начала с 1906 г., когда дебютировала в журналах «Северные записки», «Русское богатство» критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом быстро завоевала внимание читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты «Русская молва», ведущей ее художественного и музыкально - театрального раздела.

С 1913 сотрудничала в журнале «Северные записки», где кроме стихов публиковала переводы с французского и критические статьи под псевдонимом «Андрей Полянин». Парнок-критика высоко ценили современники; её статьи отличались ровным доброжелательным тоном и взвешенной оценкой достоинств и своеобразия конкретного поэта. Ей принадлежат сжатые и чёткие характеристики поэтики Мандельштама,Ахматовой, Ходасевича, Игоря Северянина и других ведущих поэтов 1910-х гг.. Признавая талант ряда акмеистов, она тем не менее отвергала акмеизм как школу. Парнок принадлежит (нехарактерное для неё по тону, но показательное для её представлений об искусстве) одно из наиболее ярких выступлений против Валерия Брюсова, «играющего роль великого поэта» (1917).

«По долгу службы» Софье Парнок часто приходилось посещать театральные премьеры и - литературно - музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходилав мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару... На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык-Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок встретилась с Мариной Цветаевой . Их роман продолжался вплоть до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга» («Под лаской плюшевого пледа...» и др.) и эссе «Mon frere feminine».

Первый поэтический сборник Софии Парнок «Стихотворения» вышел в Москве в 1916 г. и встретил положительные отклики критики явившись одновременно своеобразным памятником ее отношений с Цветаевой. Парнок писала стихи все лучше, все сильнее и тоньше психологически были ее образы, но наступали отнюдь не стихотворные времена.

После октябрьского переворота в 1917 г. Пакрнок уехала в г. Судак (Крым), где прожила до начала двадцатых годов, перебиваясь литературной «черной» работой: переводами, заметками, репортажами. Не прекращала писать. Среди её друзей этого периода — Максимилиан Волошин, сёстры Аделаида и Евгения Герцык. В Судаке познакомилась с композитором А. Спендиаровым и, по его просьбе, начала работу над либретто оперы «Алмаст».

Вернувшись в Москву, София Парнок занималась литературной и переводческой работой. Была одним из учредителей объединения «Лирический круг» и кооперативного издательства «Узел». Выпустила в Москве четыре сборника стихов: «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928). Последние два сборника вышли в издательстве «Узел», причём «Вполголоса» — тиражом всего 200 экземпляров. Парнок продолжала после революции и литературно-критическую деятельность, в частности, именно она впервые назвала «большую четвёрку» постсимволистской поэзии — Ахматова, Мандельштам, Цветаева, Пастернак (1923, в статье «Б. Пастернак и др.»).

Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Ее поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух (отразившийся и в богатой метрике, оказавшей влияние на метрику Цветаевой в 1910-е годы). В её последние сборники проникают разговорные интонации, ощущение «повседневности» трагедии; многие стихотворения посвящены физику-теоретику Нине Веденеевой — «Седой музе».

24 июня 1930 г. в московском Большом театре с триумфальным успехом состоялась премьера оперы А. Спендиарова «Алмаст» по её либретто.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, как многие литераторы, зарабатывала на жизнь переводами. Софья Яковлевна Парнок скончалась 26 августа 1933 года, в подмосковном селе Каринское. Похоронена несколько дней спустя на немецком кладбище в Лефортово. Творчество ее, и история ее взаимотношений с Цветаевой до сих пор не изучены полностью, как и архив, в котором остались два неизданныхв сборника «Музыка» и «Вполголоса».

Книги С. Я. Парнок

• Стихотворения. — Пг. : Тип. Р. Голике и А. Вильборг, 1916. — 80 с.
• Розы Пиерии. — М .-Пг. : Творчество, 1922. — 32 с.
• Лоза: Стихи 1922 г. / Обл. В. Фаворского. — М .: Шиповник, 1923. — 45 с.
• Музыка. — М .: Узел, 1926. — 32 с.
• «Вполголоса», стихи 1926—1927, — М .: Узел, 1928. — 63 с.
• Собрание стихотворений / Подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. С. В. Поляковой. — Ann Arbor: Ардис, 1979.
• Парнок Софья. Собрание сочинений. / Вст. статья, подготовка текста и примечание С. Поляковой. — СПб. : Инапресс, 1998. — 544 с.
• София Парнок . Стихотворения // Строфы века. Антология русской поэзии. / Под. ред. Е. Евтушенко . — М .: Полифакт, 1999.
• София Парнок . Стихотворения // От символистов до обэриутов. Поэзия русского модернизма. Антология. В 2 кн. Кн 1. — М .: Эллис Лак, 2001. — 704 с.
• София Парнок . Вполголоса: Стихотворения. — М .: О. Г. И., 2010. — 312 с.

София Парнок - талантливая поэтесса и переводчица. Ее называют русской Сапфо (Сафо) - она единственная на всем советском пространстве в открытую говорила о лесбийской любви. Широко известна и освещена с разных сторон ее связь с Мариной Цветаевой. Последняя - более популяризированная поэтесса, в то время как Парнок не уступала ей ни в таланте, ни в значимости в русской литературе. Обе они, поэтессы серебряного века, о которых осталось немало биографических сведений, - подарок для потомков. Известна София Яковлевна не только на просторах России. Немало этому поспособствовала книга Дианы Левис Бургин "София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо".

Основные сведения

София Яковлевна Парнок, настоящая фамилия которой звучала как Парнох, родилась в начале августа, 11 числа, в 1885 году (по старому стилю - 30 июля). Родной город поэтессы - Таганрог. Отец Софии, Яков Соломонович, владел аптекой, в которой сам же и работал провизором. У него было звание Александра Абрамовна, мать Софии, по профессии и призванию была врачом, числилась в первом поколении женщин-докторов в России. Семья Парнох была зажиточной, кроме того, входила в культурно-интеллектуальную элиту города. Поэтому неудивительно, что все дети Якова Соломоновича и Александры Абрамовны были прекрасно образованы - с раннего детства они занимались музыкой, рано научились читать, изучили два иностранных языка (немецкий и французский). Кроме нашей героини, успехов на творческом поприще достигли ее брат и сестра (Валентин Парнох и Елизавета Тараховская). Первый впоследствии стал известным музыкальным деятелем, переводил и писал собственную поэзию. Елизавета Тараховская также стала известна как поэтесса. София Парнок, в свою очередь, рано проявила свой литературный талант - первый стих был написан ею еще в шестилетнем возрасте.

Ранние годы

Близнецы, Валентин и Лизавета, были младше своей старшей сестры, Софии, на десять лет. С их рождением связана трагедия семьи Парнох - подарив жизнь своим детям, Александра Абрамовна умерла при родах. Отец, не желая оставаться одиноким, через какое-то время решился на второй брак и женился на гувернантке. Последствия - отчуждение и холод в отношениях со старшей дочерью. С того момента жизнь в родном таганрогском доме стала для Софии Парнок тяжкой ношей.

Образование

В 1894 году юная Парнок поступила в Женскую Таганрогскую Мариинскую гимназию. 1900 год ознаменовался началом написания огромного количества стихов - точные строки и наброски София записывала в тетрадь, многие из них сохранились. Они дают точные сведения о поэзии Парнок того времени. В 1903 году она закончила учебное заведение с отличием, получив золотую медаль за успехи. Весь следующий год София Яковлевна посвятила Женевской консерватории, благодаря которой поэтесса великолепно играла на фортепиано, впрочем, путем музыканта она не пошла.

София Парнок вернулась из Швейцарии в Россию с намерением продолжить образование. Поселившись в Петербурге, где жил ее дядя, Парнок пыталась продолжить и музыкальное образование, но, проучившись в городской консерватории непродолжительное время, поняла, что профессиональное занятие музыкой не для нее, и оставила это учебное заведение в 1905 году. Занималась она также и на Высших женских Бестужевских курсах, но выбранный ею юридический факультет так и

Творчество

Надо ли говорить, какой страстью была литература для Парнок? София Яковлевна много переводила с французского, писала скетчи и шаржи, а Женева разбудила в ней еще и вдохновение на написание первого цикла стихов - ведь именно там она встретила Надежду Павловну Полякову. Лирика Софии Парнок, в принципе, насквозь пронизана любовью к женщинам, свою наклонность она поняла рано и не отвергала ее.

Печататься поэтесса начала в 1906 году. Дебютом стали ее статьи в “Русском богатстве” и “Северных записках” (с 1913 года публиковалась под именем Андрея Полянина, писала критические статьи).

К 1910 году известность Парнок в литературных кругах разрослась до того, что с “Русской молвой” она вела постоянное сотрудничество. Сама поэтесса перебралась жить в Москву.

В 1916 году вышел первый поэтический сборник Софии Яковлевны Парнок, названный прозаически (“Стихотворения”).

После революции 1917 года поэтесса уехала в Судак, но вернулась в Москву в начале 20-х годов и выпустила еще четыре сборника стихов (1922-1928 гг.).

В 1930 г. по ее либретто была поставлена опера, возымевшая оглушительный успех.

В последние годы София Парнок, как и многие в то время, перебивалась переводами.

Личная жизнь

Несмотря на раннее осознание своей ориентации, русская Сафо в 1907 году вышла замуж за В. М. Волькштейна. Возможно, поводом для этого стало тяжелое финансовое положение - отец, будучи не в восторге от занятий дочери, перестал предоставлять Парнок денежные средства. Но два года спустя этот брак распался. София так и не смогла полюбить своего мужа, к тому же, как выяснилось, подарить детей она ему также не могла.

Живя в Петербурге, Парнок была знакома с ведущими литераторами того времени, включая Александра Блока и на тот момент малоизвестную Анну Ахматову. Некоторые из них были ее близкими друзьями на протяжении всей жизни, например, Максимиллиан Волошин.

Марина Цветаева и София Парнок

Отношения двух знаменитых поэтесс до сих пор интересны и биографам, и поклонникам их произведений.

16 октября 1914 года на одном из литературных вечеров и встретились эти две родственные души. Их роман продлился ровно два года - вплоть до зимы 1916-го. Их огромное счастье, вспыхнувшее так внезапно, будто бы заранее пророчило трагический исход - обе чувствовали, что вскоре будут вынуждены расстаться. Но, какие бы еще романы ни заводила София Парнок (биография рассказывает, к примеру, о Нине Веденеевой, ее последней любви), Марина Цветаева оставила глубокий след и в ее памяти, и в ее творчестве.

Последние годы

26 августа 1933 года в подмосковном селе София Яковлена умерла от разрыва сердца. В последние годы она ничего не писала и отдалилась от литературных кругов. Похороны Парнок были в Лефертово. Доподлинно известно, что на них присутствовал Борис Пастернак. Цветаева, по ее собственным заверениям, перенесла смерть бывшей подруги довольно равнодушно.

Парнок София Яковлевна (настоящая фамилия Парнох) (30 июля (11 августа) 1885, Таганрог - 26 августа 1933, Каринское, Московская обл.) - русская поэтесса, переводчица.

Родилась в Таганроге, в обрусевшей еврейской семье. Отец - провизор, владелец аптеки, почетный гражданин г. Таганрога. Мать - врач. София старшая сестра поэта и переводчика Валентина Парнаха и поэтессы Елизаветы Тараховской. Рано потеряла мать, она умерла вскоре после рождении близнецов, Валентина и Елизаветы. Отец повторно женился на гувернантке. Отношения с мачехой, да и с отцом, у Софии не сложились. Одиночество, отчужденность, замкнутость в своем собственном мире, были постоянными ее спутниками. В 1894-1903 училась и закончила с золотой медалью Таганрогскую гимназию. В 1903 - 1904 училась в женевской консерватории, по классу фортепиано. Однако музыкантом не стала. Вернувшись в Россию училась на Высших женских Бестужевских курсы и юридическом факультете университета.

Софию Парнок страстно увлекла литература. Переводы с французского, пьесы, шарады, скетчи и первый цикл стихов, посвященный Надежде Павловне Поляковой - ее женевской... любви. Софья Парнок очень рано осознала эту свою странную наклонность, хотя по возвращении в Россию, осенью 1907 года, вышла замуж за литератора В. М. Волькенштейном (брак был заключён по иудейскому обряду). После распада неудачного брака, в январе 1909, Парнок обращала своё чувство только на женщин, данная тематика весьма характерна для её лирики.

Печатать стихи София Парнок начала с 1906 г., когда дебютировала в журналах «Северные записки», «Русское богатство» критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом быстро завоевала внимание читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты «Русская молва», ведущей ее художественного и музыкально - театрального раздела.

С 1913 сотрудничала в журнале «Северные записки», где кроме стихов публиковала переводы с французского и критические статьи под псевдонимом «Андрей Полянин». Парнок-критика высоко ценили современники; её статьи отличались ровным доброжелательным тоном и взвешенной оценкой достоинств и своеобразия конкретного поэта. Ей принадлежат сжатые и чёткие характеристики поэтики Мандельштама, Ахматовой, Ходасевича, Игоря Северянина и других ведущих поэтов 1910-х гг.. Признавая талант ряда акмеистов, она тем не менее отвергала акмеизм как школу. Парнок принадлежит (нехарактерное для неё по тону, но показательное для её представлений об искусстве) одно из наиболее ярких выступлений против Валерия Брюсова, «играющего роль великого поэта» (1917).

«По долгу службы» Софье Парнок часто приходилось посещать театральные премьеры и - литературно - музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходилав мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару... На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык-Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок встретилась с Мариной Цветаевой. Их роман продолжался вплоть до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга» («Под лаской плюшевого пледа...» и др.) и эссе «Mon frere feminine».

Первый поэтический сборник Софии Парнок «Стихотворения» вышел в Москве в 1916 г. и встретил положительные отклики критики явившись одновременно своеобразным памятником ее отношений с Цветаевой. Парнок писала стихи все лучше, все сильнее и тоньше психологически были ее образы, но наступали отнюдь не стихотворные времена.

После октябрьского переворота в 1917 г. Пакрнок уехала в г. Судак (Крым), где прожила до начала двадцатых годов, перебиваясь литературной «черной» работой: переводами, заметками, репортажами. Не прекращала писать. Среди её друзей этого периода - Максимилиан Волошин, сёстры Аделаида и Евгения Герцык. В Судаке познакомилась с композитором А. Спендиаровым и, по его просьбе, начала работу над либретто оперы «Алмаст».

Вернувшись в Москву, София Парнок занималась литературной и переводческой работой. Была одним из учредителей объединения «Лирический круг» и кооперативного издательства «Узел». Выпустила в Москве четыре сборника стихов: «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928). Последние два сборника вышли в издательстве «Узел», причём «Вполголоса» - тиражом всего 200 экземпляров. Парнок продолжала после революции и литературно-критическую деятельность, в частности, именно она впервые назвала «большую четвёрку» постсимволистской поэзии - Ахматова, Мандельштам, Цветаева, Пастернак (1923, в статье «Б. Пастернак и др.»).

Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Ее поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух (отразившийся и в богатой метрике, оказавшей влияние на метрику Цветаевой в 1910-е годы). В её последние сборники проникают разговорные интонации, ощущение «повседневности» трагедии; многие стихотворения посвящены физику-теоретику Нине Веденеевой - «Седой музе».

24 июня 1930 г. в московском Большом театре с триумфальным успехом состоялась премьера оперы А. Спендиарова «Алмаст» по её либретто.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, как многие литераторы, зарабатывала на жизнь переводами. Софья Яковлевна Парнок скончалась 26 августа 1933 года, в подмосковном селе Каринское. Похоронена несколько дней спустя на немецком кладбище в Лефортово. Творчество ее, и история ее взаимотношений с Цветаевой до сих пор не изучены полностью, как и архив, в котором остались два неизданныхв сборника «Музыка» и «Вполголоса».

Моя любовь! Мой демон шалый!

Моя любовь! Мой демон шалый!
Ты так костлява, что, пожалуй,
Позавтракав тобой в обед,
Сломал бы зубы людоед.
Но я не той породы грубой
(К тому ж я несколько беззуба),
А потому, не теребя,
Губами буду есть тебя!
Парнок София Яковлевна

Ведь я пою о той весне

Ведь я пою о той весне,
Которой в яви - нет,
Но, как лунатик, ты во сне
Идешь на тихий свет.
И музыка скупая слов
Уже не только стих,
А перекличка наших снов
И тайн - моих, твоих...
И вот сквозит перед тобой,
Сквозь ледяной хрусталь,
Пустыни лунно-голубой
Мерцающая даль.

Без посоха и странничьей котомки

Без посоха и странничьей котомки
Последний путь не мыслится поэту,
Но, все оставивши, без них уйду я в путь.
На немудреное крыльцо, на землю эту,
Где некогда звучал мой голос ломкий,
Приду глазами вещими взглянуть.
Я в детскую войду и вновь открою
На запад обращенное оконце:
Таким же заревом тогда пылала твердь
И обагренное закатывалось солнце...
А я мечтать училась, что герою
Кровавая приличествует смерть.

Стоит он, белый, островерхий,
Как сахарная голова.
И мы карабкаемся кверху
И продвигаемся едва.
Дорога кольцами кружится -
За оборотом оборот.
Душе нетерпеливой снится
Уже сияние ворот.
Но свет слепит глаза, но скользко,
Как в гололедицу, ногам.
Напрасно мы считаем, сколько
Осталось поворотов нам.
Спиралью всходим мы, но падать,
Но падать камнем будем мы.
Ты слышишь, - воронье на падаль
Уже слетается из тьмы?

За стеклом окна - стекло

За стеклом окна - стекло
Неба.
Улицу заволокло
Снегом.
Только этот легкий снег -
Не зимний.
И откуда этот снег,
Скажи мне?
Топольный ли это пух
Разметан?..
И взгрустнулось мне, мой друг,
Отчего-то.
Будто летняя метель,
В самом деле,
Мне последнюю постель
Стелет.

Должно быть, голос мой бездушен
И речь умильная пуста.
Сонет дописан, вальс дослушан
И доцелованы уста.
На книгу облетает астра,
В окне заледенела даль.
Передо мной: «L"Abesse de Castro»,
Холодно-пламенный Стендаль.
Устам приятно быть ничьими,
Мне мил пустынный мой порог...
Зачем приходишь ты, чье имя
Несет мне ветры всех дорог?

Ради рифмы резвой не солгу

Ради рифмы резвой не солгу,
Уж не обессудь, маститый мастер, -
Мы от колыбели разной масти:
Я умею только то, что я могу.
Строгой благодарна я судьбе,
Что дала мне Музу-недотрогу:
Узкой, но своей идем дорогой.
Обе не попутчицы тебе.

Газелы

Утишительница боли - твоя рука,
Белотелый цвет магнолий - твоя рука.
Зимним полднем постучалась ко мне любовь,
И держала мех соболий твоя рука.
Ах, как бабочка, на стебле руки моей
Погостила миг - не боле - твоя рука!
Но зажгла, что притушили враги и я,
И чего не побороли, твоя рука:
Всю неистовую нежность зажгла во мне,
О, царица своеволий, твоя рука!
Прямо на сердце легла мне (я не ропщу:
Сердце это не твое ли!) - твоя рука.

Сегодня с неба день поспешней

Сегодня с неба день поспешней
Свой охладелым луч унес.
Гостеприимные скворешни
Пустеют в проседи берез.
В кустах акаций хруст, - сказать бы:
Сухие щелкают стручки.
Но слишком странны тишь усадьбы
И сердца громкие толчки...
Да, эта осень - осень дважды!
И тоже, что листва, шурша,
Листок нашептывает каждый,
Твердит усталая душа.

Парнок Sofia Parnok Карьера: Поэт
Рождение: Россия» Ростовская область» Таганрог, 30.7.1885
Парнок (настояшая фамилия - Парнох) - Волькенштейн Софья Яковлевна-русская поэтесса, переводчица, литературный критик. Автор сборников"Стихотворения" 1916 год, "Розы Пиэрии", "Лоза" 1923 г, переводов сфранцузского и немецкого. Часто писала "сапфической" строфой.Близкий друг Марины Ивановны Цветаевой. Ей посвящен цикл цветаевскихстихов "Подруга".

Как становятся поэтами? Божиим созволением? Игрою случая? Своеволием звезд, хохот которых перепутывает и сбивает прочтение предопределений и отрезков пути? Сложно вымолвить, сложно углядеть и распутать клубок ни противоречий, нет, а чего то больше сложного и ясного уже только на той Высоте, которая недосягаема с Земли, как не тяни к ней руки! Как становятся поэтами? Никто не знает, хотя написано тысячи строк об этом. Добавлю к многотомной эпопее ещё немного. О той, которую называли "русской Сафо".

Софья Яковлевна Парнох стала Поэтом вскоре вслед за тем того, как разорвала нити опутывающей ее Любви. Она и до этого, конечно, писала вирши, и крайне неплохие, выступала в печати с критическими литературными обзорами под псевдонимом Андрей Полянин Но настоящее море поэзии хлынуло к ее ногам, когда она отпустила Любовь на свободный ветер, следуя евангельской притче: "Отпусти хлеб свой плыть по водам". Она мучительно отпустила то, что хотелось ей удерживать, может быть, вечность при себе и своей душе и получила взамен Дар, тот, что может определить Человека Творящего за пределами грани греха и безгрешности

Софья Парнох родилась 30 июля 1885 года, в Таганроге, в семье аптекаря. Мать ее умерла достаточно юный, после этого родов близнецов, Валентина и Елизаветы. Сонечке было в то время всего шесть лет! Отец ее, Яков Парнох, (начав литературную занятие, поэтесса и критик почла за благо придать фамилии больше изысканную форму - Парнок, чем то напоминавшую ей наименование легендарного Парнаса - автор) дядя довольно независимых взглядов и жесткого нрава, вскоре женился вторично.

Отношения с мачехой, да и с отцом, у Сони не сложились. Одиночество, отчужденность, замкнутость в своем собственном мире, были постоянными спутниками задиристой, крутолобой девочки с копною непокорных кудрей и каким то странным, зачастую уходящим в себя взглядом. Она сильно недурственно играла на фортепиано, усердно занималась, по ночам разбирая трудные партитуры опер, клавиры, сонатины Моцарта и скерцо Листа. Легко играла "Венгерскую рапсодию". Таганрогскую гимназию окончила Соня с золотою медалью, и в 1903 - 1904 году уехала в Женеву. Там училась в консерватории, по классу фортепиано. Но музыкантом зачем - то не стала. Елена Калло о несостаявшейся пианистке - музыкантше Соне Парнок пишет так: "Несомненно, у Парнок был мелодический дар, больше того, позволительно изречь, что аккурат посредством музыку она ощущала мир. Недаром потрясение, испытанное от звуков органа в католическом храме, пробудило в ней творческую стихию в ранней юности (стихотворение "Орган"). С развитием поэтического мастерства все очевидней становилась музыкальность ее стиха, к которому полностью приложимы собственно музыкальные характеристики: длительность, модуляции, смена лада, рифма звучит то в терцию, то интервал меняется, вибрация утонченного ритма... Эти свойства проявились не только в зрелом ее творчестве, но значительно ранее:

Где море? Где небеса? Вверху ли, внизу?

По небу ль, по морю ль тебя я везу,

Моя дорогая?

Отлив. Мы плывем, но не слышно весла,

Как подобно как от берега нас отнесла

Лазурь, отбегая.

Был час.- Или не был? - В часовенке гроб,

Спокойствием облагороженный лоб, -

Как чудно далек он!

Засыпало память осенней листвой.

О радости ветер лепечет и твой

Развеянный локон.

София Парнок сберегла музыку "внутри себя". Это немало дало ей, как Поэту. Вернувшись в Россию поступила на Высшие женсие курсы и юридический факультет университета. Страстно увлекла ее и другая стихия - литература. Переводы с французского, пьесы,

шарады, скетчи и начальный.. беспомощный цикл стихов, посвященный Надежде

Павловне Поляковой - ее женевской любви.

Софья Яковлевна сильно раньше времени уяснила эту свою странную странность,различие от обычных людей. "Я ни при каких обстоятельствах не была влюблена в мужчину"напишет она позже М.Ф. Гнесину, другу и учителю. Ее притягивали ипривлекали женщины. Что это было? Неосознанная тяга к материнскомутеплу, ласке, нежности, которой не хватало в детстве, по которой тосковала ее суть человеческая, какой-то комплекс незрелости, развившийся в тяга и порок позднее, или нечто другое, больше загадочное и так до сих пор - непознанное? Ирина Ветринская, исследующая проблему "женской" любви достаточно давнехонько, и посвятившая этому много статей и книг, пишет по этому поводу следующее: " Психатрия классифицирует это, как невроз, но я предерживаюсь совсем противоположного мнения: лесбиянка - это дама с необычайно развитым чувством собственного "я". Ее партнерша - это ее свой зеркальный образ; тем, что она делает в постели, она говорит:" Это я, а я - это она. Это и есть высшая уровень любви женщины к самой себе." (И. Ветринская. Послесловие к книге "Женщины, которые любили.. Женщин." М. "ОЛМА -ПРЕСС" 2002 год.) Мнение спорное, быть может, но не лишенное оснований, и объясняющее многое в этом странном и загадочном явлении - "женской" любви.

Не скрываюшая своих природных наклонностей от общества и не стыдящаяся их, - надо думать, для этого нужно было немалое мужество, согласитесь!- Софья Яковлевна, тем не менее, осенью 1907 года, вскоре вслед за тем возвращения из Женевы в Россию, выходит замуж за В. М. Волькенштейна - известного литератора, теоретика драмы, театроведа. Через полтора года, в январе 1909, супруги расстаются по инициативе Софьи Яковлевны. Официальной причиной развода стало ее самочувствие - невозможность располагать детей. С 1906 года Софья Яковлевна дебютировала в журналах "Северные записки", "Русское богатство" критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом проворно завоевала внимательность читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты "Русская молва", ведущей ее художественного и музыкально - театрального раздела. К тому же она все время занималась самообразованием и крайне требовательно относилась к себе. Тем самым, не могла не притянуть внимания многих. Вот что она писала Л. Я. Гуревич, близкой подруге, в откровенном письме 10 марта 1911 года: "Когда я оглядываюсь на мою существование, я испытываю неловкость, как при чтении бульварного романа... Все, что мне бесконечно отвратительно в художественном произведении, чего ни при каких обстоятельствах не может быть в моих стихах, явно, где-то есть во мне и ищет воплощения, и вот я смотрю на мою бытие с брезгливой гримасой, как джентльмен с хорошим вкусом смотрит на чужую безвкусицу" А вот в другом письме тому же адресату: "Если у меня есть одаренность, то она аккурат такого рода, что без образования я ничего с ней не сделаю. А между тем случилось так, что я начала капитально считать о творчестве, без малого ничего не читав. То, что я должна была бы прочитать, я не могу уже в настоящий момент, мне тоскливо... Если есть думка, она ничем, помимо себя самой, не вскормлена. И вот в единственный пригожий день за душой ни гроша и будешь строчить сказки и больше ничего" Сказки ее не устраивали. Она предпочитала оттачивать остроту ума в критических статьях и музыкальных рецензиях. Впрочем, не ядовитых.

"По долгу службы" Софье Яковлевне зачастую приходилось посещать театральные премьеры и - литературно - музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе чуткость не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходилав мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык - Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок и встретилась с Мариной Цветаевой.

Вот какою видели Марину Цветаеву - Эфрон в то время ее современницы: "...Очень красивая особа, с решительными, дерзкими, до нахальства, манерами... богатая и жадная, вообще, несмотря на вирши, - женщина - кулак! Муж ее - пригожий, горемычный хлопчик Сережа Эфрон - туберкулезный

чахоточный". Так отозвалась о ней в своем дневнике 12 июля 1914 года Р.М. Хин-Гольдовская, в чьем доме жили некоторое время семейство Цветаевой и сестры мужа". Позоева Е.В. оставила такие воспоминания: "Марина была крайне умна. Наверное, крайне талантлива. Но джентльмен она была ледяной, жесткий; она никого не любила.... Часто она появлялась в черном... как королева... и все шептали: "Это Цветаева... Цветаева пришла...""). В декабре 1915 года роман с Парнок уже - в самом разгаре. Роман особенный и захвативший сию минуту обеих. По силе взаимного проникновения в души дружбан друга - а раньше всего это был роман душ, это было похоже на ослепительную солнечную вспышку. Что искала в таком необычном чувстве Марина., тогда ещё не бывшая до того известной поэтессой? Перечитывая документы, исследования Николая Доли и Семена Карлинского, посвященные этой теме, я все сильнее убеждалась только в том, что Марина Цветаева, будучи по натуре страстной и властной, аналогично тигрице, не могла до конца удовлетвориться только ролью замужней женщины и матери. Ей нужна была созвучная личность, над которой она могла бы властвовать безраздельно - гласно ли, негласно, открыто ли скрыто ли - неважно!

Властвовать над стихами, рифмами, строками, чувствами, душой, мнением, движением ресниц, пальцев, губ, или какими то материальными воплощениями - выбором квартиры, гостиницы для встречи, подарка или

спектакля и концерта, которым стоит довести до конца вечер

Она с удовольствием дала Софье Яковлевне "ведущую" на первостепеннный воззрение образ в их странных отношениях. Но только - на основополагающий воззрение.

Влияние Марины на Софью Парнок, как персона и Поэта, было в такой степени всеобъемлющим, что сравнивая строки их стихотворных циклов, написанных без малого в то же время, разрешено выискать общие мотивы, похожие рифмы, строки и темы. Власть была неограниченна и велика. Подчинение - также!

На страницах маленький статьи биографического плана не крайне уместно изрекать о литературных достоинствах и недостатках творчества Софьи Парнок или Марины Цветаевой. Я и не буду работать этого. Скажу только, что Софья Парнок, как Поэт лирический, достигла в этих своих стихотворениях, посвященных ее мучительному чувству к Марине и разрыву с ней, таких высот, которые ставят ее на равных с такими личностями в Поэзии, как Мирра Лохвицкая, Каролина Павлова или более того Анна Андреевна Ахматова. Почему я так говорю?

Дело в том, что, на мой точка зрения, Парнок, как Поэтесса немалой величины, ещё неразгаданной нами в эти дни, своими стихами, смогла выказать сущность Духа Поэта, а как раз то, что Он - если истиненн, конечно, - то, владеет всеми тайнами человеческой души, независимо от пола, возраста и более того, быть может, накопленных жизненных впечатлений. Вот одно из стихотворений, написанных Софьей Парнок в 1915 году, в разгар романа, в "коктебельское лето", когда к их мучительному роману, прибавилась жгучесть чувства Максимилиана Волошина к Марине - чувства внезапного и достаточно сложного, (поощряемого Мариной, кстати):

Причуды мыслей вероломных

Не смог дух алчный превозмочь, -

И вот, из тысячи наемных,

Тобой дарована мне темное время суток.

Тебя учило безразличье

Лихому мастерству любви.

Но внезапно, привычные к добыче,

Объятья дрогнули твои.

Безумен воззрение, тоской задетый,

Угрюм ревниво сжатый губы, -

Меня терзая, мстишь судьбе ты

За опоздалый мой приход.

Если б не был исследователями метко обозначен адресат этого стихотворения - Марина Цветаева, то разрешено было бы помыслить, что речь идет о любимом человеке, любимом мужчине.. Но какая в сущности отличалка? Главное, дядя - Любимый

Они рисковали, но не боялись эпатировать среда, провели вкупе в Ростове рождественские каникулы 1914-15 гг. Семья Марины и ее мужа, Сергея Эфрона, об этом знала, но свершить ничего не могла! Вот одно из писем Е. О. Волошиной к Юлии Оболенской, мало характеризующее ту нервную обстановку, что сложилась в доме Цветаевых - Эфрон.

(*Е. О.Волошина была близкой подругой Елизаветы Эфрон (Лили), сестры мужа Цветаевой. - автор) Волошину беспокоило, как отнесется к происходящему Сергей Эфрон: "Что Вам Сережа наговорил? Почему Вам ужасно за него? (...) Вот сравнительно Марины страшновато: там занятие пошло вовсе серьезно. Она куда-то с Соней уезжала на немного дней, держала это в большом секрете. Соня эта уже поссорилась со своей подругой, с которой совместно жила, и наняла себе отдельную квартиру на Арбате. Это все меня и Лилю весьма смущает и тревожит, но мы не в силах сломать эти чары". Чары усиливались в такой степени, что была предпринята совместная поездка в Коктебель, где Цветаевы проводили лето и раньше. Здесь в Марину безответно и пылко влюбляется Макс Волошин, как уже упоминалось. Идут бесконечные разбирательства и споры между Мариной и ее подругой.

Софья Парнок испытывает муки ревности, но Марина, впервой проявив "тигриную суть", не подчиняется робким попыткам отдать ее в русло прежнего чувства, принадлежавшего только им, двоим Не тут - то было!

Марина, изменчивая, как истинная дочка моря, (*Марина - морская - автор.) поощряла ухаживания Волошина, всей душой страдала и тревожилась о муже, уехавшем в марте 1915 года на фронт с санитарным поездом. Она писала Елизавете Яковлевне Эфрон в откровенном и теплом письме летом 1915 года: "Сережу я люблю на всю бытие, он мне близкий, ни при каких обстоятельствах и никуда я от него не уйду. Пишу ему то всякий, то - сквозь день, он знает всю мою существование, только о самом грустном я стараюсь строчить реже. На сердце - вечная нелегкость. С нею засыпаю, с нею просыпаюсь".

"Соня меня весьма любит,- говорится дальше в письме,- и я ее люблю - это постоянно, и я от нее не смогу оставить. Разорванность от дней, которые нужно разделять, сердце все совмещает". И сквозь немного строк: "Не могу действовать больно и не могу не делать". Боль от необходимости избирать между двумя любимыми людьми не проходила, отражалась и в творчестве, и в неровности поведения.

В цикле стихов " Подруга" Марина пытается обвинить Софью в том, что она ее завела в такие "любовные дебри".. Пытается порвать отношения, предпринимает немного резких попыток. Михаилу Кузьмину она так описывает финал ее любовного романа с Софьей Яковлевной: " Это было в 1916 году, зимой, я в основополагающий раз в жизни была в Петербурге. Я только что приехала. Я была с одним человеком, то есть это была леди - Господи, как я плакала! - Но это не немаловажно! Она ни за что не хотела чтоб я ехала на закат дня. (мелодический вечерок, на котором должен был напевать Михаил Кузьмин - автор) Она сама не могла, у нее болела голова- а когда у нее болит голова она - невыносима. А у меня башка не болела, и мне ужасно не хотелось оставаться дома."

После некоторых препирательств, во время которых Соня заявляет что "ей жалостно Марину", Цветаева срывается с места и едет на конец дня. Побыв там, она достаточно быстро начинает мыслить вспять к Соне и объясняет: "У меня дома больная подруга". Все смеются: "Вы говорите так, в аккурат у Вас дома нездоровый ребятенок. Подруга подождет".

Я про себя: "Черта с два!"

И в результате - драматический финал не заставил себя ждать: " В феврале 1916 года мы расстались", - писала в том же письме Марина Цветаева. - "Почти что из - за Кузьмина, то есть из - за Мандельштама, тот, что не договорив со мною в Петербурге, приехал договаривать в Москву. (*Вероятно, о романе - автор) Когда я, пропустив два мандельштамовых дня, к ней пришла- основополагающий пропуск за годы, - у нее на постели сидела другая: сильно большая, толстая, черная Мы с ней дружили полтора года. Её я совершенно не помню. То есть не вспоминаю. Знаю только, что ни в жизнь ей не прощу, что тогда не осталась!"

Своеобразным памятником так трагично оборвавшейся любви со стороны Софьи была книжка "Стихотворения", вышедшая в 1916 году и сию минуту запомнившаяся читателям, в свое время всего тем, что говорила Софья Яковлевнв о своем чувстве открыто, без умолчания, полунамеков, шифровки. Ею как бы написан пленительный портрет Любимого Человека, со всеми его - ее резкостями, надрывами, надломами, чуткостью, ранимостью и всеохватной нежностью этой пленяюще страстной души! Души ее любимой Марины. Подруги. Девочки. Женщины. Там было знаменитое теперь:

"Снова на профиль гляжу я твой крутолобый

И грустно дивлюсь странно-близким чертам твоим.

Свершилося то, чего не быть не могло бы:

На пути на одном нам не было места двоим.

О, этих пальцев тупых и коротких мощь,

И под бровью прямой тот самый дико-недвижный око!

Раскаяния,-скажи,-слеза оросила,

Оросила ль его, затуманила ли хоть раз?

Не поэтому ли вражда была в нас взаимной

И страстнее любви и правдивей любви стократ,

Что мы двойника товарищ в друге нашли? Скажи мне,

Не себя ли казня, казнила тебя я, мой брат?

("Снова на профиль гляжу я твой крутолобый...")

Любовь необходимо было освобождать. И она отпустила. Жила прошлым воспоминаниями, переплавляла их в вирши, но примерно нее были новые подруги, новые лица: Людмила Эрарская, Нина Веденеева, Ольга Цубильбиллер.

Парнок писала вирши все лучше, все сильнее и тоньше психологически были ее образы, но наступали нисколько не стихотворные времена. Грянула октябрьская смута. Какое - то время Софья Яковлевна жила в Крыму, в Судаке, перебивалась литературной "черной" работой: переводами, заметками. Репортажами. Не прекращала чиркать.

В 1922 году, в Москве, тиражом 3000 экземпляров, вышла ее книги: "Розы Пиэрии" - талантливая стилизация строк Сафо и старофранцузских поэтов. И сборник"Лоза" в тот, что она включила стихотворения за отрезок времени с 1916 по 1923 годы. Встречены они были публикой как будто и недурственно, но как то не до стихов становилось голодной и разоренной России, да и публика изысканная, понимающая ритмичные строфы, основательно "Иных нет, иные - далече"

Софье Яковлевне жилось тяжело, голодно. Чтобы как то выстоять, она вынуждена была заниматься переводами, уроками - платили гроши - и огородничеством.

Силы ей давала влюбленность. Бог посылал ей, грешной, людей, которые ее обожали и были ей преданы душою - таких, как физик Нина Евгеньевна Веденеева. Парнок встретилась с нею за полтора года до своей смерти. И скончалась у нее на руках. Она посвятила Нине Евгеньевне самые проникновенные и лиричные строки своих стихов. Но умирая, неотрывно смотрела на портрет Марины Цветаевой, стоявший на тумбочке, у изголовья. Она не говорила ни слова о Ней. Никогда, потом февраля 1916 года. Может, молчанием хотела унять влюбленность? Или - усилить? Никто не знает.

Незадолго до смерти она написала строки:

"Вот уж не бунтуя, не противясь,

Слышу я, как сердце бьет отбой

Я слабею и слабеет привязь,

Крепко нас вязавшая тобой"

"Будем счастливы во чтобы то ни стало!" (Отрывок)

В начале стихотворения стояли еле-еле различимо две заглавные буквы.:"М.Ц." Так она попрощалась со своей Возлюбленной -Подругой, не зная, что Та сказала, услышав о ее смерти, в июне 1934 года, неблизко на чужбине: "Ну и что что она умерла, не непременно отдавать богу душу, чтобы почить в бозе!" (М. Цветаева. "Письмо к Амазонке").

Её неловкая, маленькая Марина, ее "девчонка - подруга", была, как постоянно, властно - безжалостна и резка в суждениях! Но - права ли? В конце концов, весьма ненавидят только тех, кого в прошлом настолько же очень любили

*Софья Яковлевна Парнок скончалась 26 августа 1933 года, в подмосковном селе Каринское. Похоронена немного дней через на немецком кладбище в Лефортово. Творчество ее, и история ее взаимотношений с Цветаевой до сих пор не изучены всецело, как и архив, в котором остались два неизданныхв сборника "Музыка" и "Вполголоса".

** Использованы тексты Интернет - публикации работ Н. Доли и С.Карлинского, а ещё - личной библиотеки автора.

Так же читайте биографии известных людей:

София Ромма Sofia Romma

Поэзия её несуетливая, тихая, струящаяся даже не как вода, а как воздух, поэзия эта воистину не знает границ, ни стилистических, ни..

София Коппола Sofia Coppola

С детских лет София была приучена к кинематографу и первую свою роль "сыграла" в годовалом возрасте. Это была знаменитая картина Фрэнсиса Копполы..

София Губайдулина Sofia Gubaydulina

Обычно Губайдулину помещают в первой тройке советского авангарда 19601980-х годов, сразу вслед за Э.Денисовым и А.Шнитке.

София Ротару Sophiya Rotaru

София Ротару - выдающаяся советская, украинская, молдавская и российская эстрадная певица, актриса. Народная артистка СССР, Заслуженная артистка..

Цветаева без глянца Фокин Павел Евгеньевич

1914–1916 «Подруга» (София Парнок)

«Подруга» (София Парнок)

Майя Кудашева-Роллан. В записи В. Лосской:

У Крандиевской Марина познакомилась с Софьей Парнок. Это тема ее стихов «Подруга»… Мне кажется, что это было чисто физическое увлечение.

Я думаю, когда Марина вышла замуж за Сережу Эфрона, это была обычная любовь между мужчиной и женщиной и, как вы знаете, в таких случаях женщина ничего не испытывает.

А в любви между женщинами - другое. Женщины умеют дать другу все почувствовать: «жуир»… и с Софьей Парнок у Марины было чисто физическое увлечение. Но, как бывает, ввиду того, что это было только физическое, Марина потом Софью возненавидела…

На самом деле Софья Парнок открыла Марине, что такое физическая любовь, отсюда ее охлаждение и ненависть потом.

Марина женщин вообще любила, так же как и мужчин. А в любви к Софье Парнок - любовь Сафо. Остались только стихи. И один стих о Сафо:

«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкой…»

Но у нее было тяготение к женщинам: в Сарру Бернар в Париже была настоящая влюбленность. Когда Марина была в Париже, она ее поджидала у выхода из театра, бросала ей под ноги цветы и т. д. <…>

Я сама не люблю женщин, они завистливые, она же была не такая, она не завидовала, она их любила .

Владислав Фелицианович Ходасевич (1886–1939), поэт, литературный критик, историк литературы. С 1922 г. в эмиграции. Постоянный автор газеты «Возрождение» (Париж):

Среднего, скорее даже небольшого роста, с белокурыми волосами, зачесанными на косой пробор и на затылке связанными простым узлом; с бледным лицом, которое, казалось, никогда не было молодо, София Яковлевна не была хороша собой. Но было что-то обаятельное и необыкновенно благородное в ее серых, выпуклых глазах, смотрящих пристально, в ее тяжеловатом, «лермонтовском» взгляде, в повороте головы, слегка надменном, незвучном, но мягком, довольно низком голосе. Ее суждения были независимы, разговор прям.

Петр Петрович Сувчинский (1892–1985), музыковед, философ, один из основателей евразийского движения. В записи В. Лосской:

Первое мое воспоминание о ней относится к 14-му или 16-му году приблизительно. Я в Москве издавал журнал, который назывался «Музыкальный современник», с Римским-Корсаковым. Его жену звали Юлия Лазаревна Вайсберг. Два раза я был приглашен к ним на такие очень странные сеансы. Марина Цветаева тогда считалась лесбиянкой, и там, на этих сеансах, я два раза ее видел. Она приходила с поэтом Софьей Парнок. Обе сидели в обнимку и вдвоем, по очереди, курили одну папиросу. Для меня она была тогда «une lesbienne classique». Кто из них доминировал? Что писала Софья Парнок? Не знаю .

Анастасия Ивановна Цветаева:

Лето. <…> Мы сидим на террасе максиного дома (М. Волошина в Коктебеле. - Сост.), на открытом воздухе. Было нас - не помню точно - двенадцать-пятнадцать человек. Сегодня будет читать Соня Парнок. Марина высоко ставила поэзию Парнок, ее кованый стих, ее владение инструментовкой. Мы все, тогда жившие в Коктебеле, часто просили ее стихов.

Ну, хорошо, - говорит Соня Парнок, - буду читать, голова не болит сегодня. - И, помедлив: - Что прочесть? - произносит она своим живым, как медленно набегающая волна голосом (нет, не так - какая-то пушистость в голосе, что-то от движенья ее тяжелой от волос головы на высокой шее и от смычка по пчелиному звуку струны, смычка по виолончели…).

К чему узор! - говорит просяще Марина. - Мое любимое!

И, кивнув ей, Соня впадает в ее желание:

К чему узор расцвечивает пёстро?

Нет упоения сильней, чем в ритме.

Два акта перед бурным болеро

Пускай оркестр гремучий повторит мне.

Не поцелуй, - предпоцелуйный миг,

Не музыка, а то, что перед нею, -

Яд предвкушений в кровь мою проник,

И загораюсь я и леденею. <…>

Мы просим еще. <…>

Соня, еще одно! - говорит Марина. - Нас еще не зовут, скажите еще одно!

Тогда Соня, встав, бегло поправив «шлем» темнорыжей прически, тем давая знать, что последнее, на ходу, в шутку почти что:

Блеснут ли мне спасительные дали,

Пойду ль ко дну

Одну судьбу мою Вы разгадали,

Но лишь одну.

Щелкнул портсигар. Соня устала? Ее низкий голос, чуть хриплый: - Идем ужинать?

Тонкие пальцы с перстнем несут ко рту мундштук с папиросой - затяжка, клуб дыма. (А как часто над высоким великолепным лбом, скрыв короною змею косы, - белизна смоченного в воде полотенца - от частой головной боли!) <…>

Маринина дружба с Софьей Яковлевной Парнок продолжалась. Они появлялись вместе на литературных вечерах, увлекались стихами друг друга. И каждое новое стихотворение одной из них встречалось двойной радостью. Марина была много моложе Сони, но Соня прекрасно понимала, какой поэт вырастает из Марины.

Как эффектны, как хороши они были вдвоем: Марина - выше, стройнее, с пышной, как цветок, головой, в платье старинной моды - узком в талии, широком внизу. Соня - чуть ниже, тяжелоглазая, в вязаной куртке с отложным воротником. <…>

Я была в восторге от Сони. И не только стихами ее я, как и все вокруг, восхищалась, вся она, каждым движением своим, заразительностью веселья, необычайной силой сочувствия каждому огорчению рядом, способностью войти в любую судьбу, всё отдать, всё повернуть в своем дне, с размаху, на себя не оглядываясь, неуемная страсть - помочь. И сама Соня была подобна какому-то произведению искусства, словно - оживший портрет первоклассного мастера, - оживший, - чудо природы! Побыв полдня с ней, в стихии ее понимания, ее юмора, ее смеха, ее самоотдачи - от нее выходил как после симфонического концерта, потрясенный тем, что есть на свете - такое .

Елизавета Яковлевна Тараховская:

Однажды она, Вера Инбер и моя сестра Софья Парнок гадали о своей судьбе, наугад отыскивая строчку стихов. На долю Марины выпало слово «плаха» .

ГЛАВА 20 1914-1916 Наши муки в Германии – Возвращение в Россию через Копенгаген и Финляндию – Рождение дочери – Отцова миссия за границей – Мимолетное губернаторство – Положение ухудшается – Распутин должен исчезнуть В июле мы приехали в Киссинген. Атмосфера в Германии